Как и прежде, жили-были четыре поросёнка, четыре родных
брата. Звали их Ниф-Ниф, Нуф-Нуф, Наф-Наф и Нах-Нах. И по-прежнему донимал их
своей неразделённой любовью большой злой Волк. Поросята, правда, начали понимать, что их благополучие и безопасность зависят только от них самих. Нет-нет
да прислушивались к мнению своего самого умного брата, Нах-Наха.
Сильно злился по этому поводу Волк и в конце концов решил: "А
возьму-ка я этого больно умного свинтуса в заложники" Даже повод придумал:
дескать, Нах-Нах украл добычу у него, зубастого. И ведь знал серожопый, что
поросята — вегетарианцы, и что добыча его протухшая нисколечки их не интересует.
Но всё ему было по фигу: "Они свиньи, они схавают!"
Сказано — сделано. Улучил Волк момент, когда Нах-Нах в лесу результаты
его браконьерства подчитывал, хвать поросёнка за шкирман — и в логово своё, в
яму. А братьям нах-наховым сказал:
— Ну вот что, лохи откормленные. Братца вам верну только в
том случае, если вы впредь поклянётесь мне во всём подчиняться и любить меня искренней
и преданной любовью. А нет — я вашего Нах-Наха на этом самом, созвучном его
имени, и буду вертеть, пока он не проблюётся.
Опечалились поросята. Задумались. Стали прикидывать все
"за" и "против". И начали наперебой предлагать пути выхода
из кризиса.
Ниф-Ниф сказал:
— Надо Нах-Наху покаяться. Извиниться перед Волком. Глядишь,
Волк его и отпустит.
Нуф-Нуф сказал:
— Не только покаяться, но и добычу вернуть. Нах-Нах, правда,
её не брал, но что ему стоит? Делов-то!
Наф-Наф сказал:
— И вообще, Нах-Нах должен признаться, что он — враг. Его специально подкупили и науськали на нашего друга Волка, чтобы его
прогнать. А вот не будет Волка — и кто нас, толстеньких, от врагов защитит? Нас
ведь сразу на шашлык пустят!
И когда Волк явился к братцам за ответом, они ему всё это и
высказали. А Волк передал сказанное пленному Нах-Наху. Ни словечка ни переврал.
И вот сидит Нах-Нах в Волчьей яме и думает: "И нах… я перед этими свиньями
бисер метал?"
