Вышел зайчик погулять!

Как бы рассказали известную детскую считалку про зайчика и охотника три популярных писателя - Стивен Кинг, Дарья Донцова и Василий Головачев?

Стивен Кинг 
Боль…
Яростно терзающая кишечник и грудную клетку, взрывающая изнутри черепную коробку боль…
Всё прыгаешь, зайчик? 
Память обрывалась, как кинолента в проекторе. Последний кадр, который увидели неведомые зрители, тупо поглощавшие попкорн и рыгавшие от низкокалорийной пепси-колы: два вороненых ствола "ремингтона" (или у меня двоится в глазах?), а них — черная засасывающая пустота. И мерзкая рожа под грязной бейсболкой с эмблемой "Ред Сокс", прижавшаяся давно небритой щекой к резному прикладу из секвойи.
Не двигайся, серый ублюдок! 
Откуда такая вонь? Он открыл глаза. Потолок со знакомыми потеками (вон тот похож на медведицу после случки, так и не залегшую в спячку). Повернул голову. Шея была словно на шарнире, который залили быстросохнущим клеем, смешанным с титановыми опилками. На подушке перед самым носом — лужица рыже-зеленой блевотины
(Профессор Вкусных Завтраков рекомендует веганам — салат из тертой морковки и пекинской капусты!) 
а на простыне на уровне груди — целое созвездие кровавых пятен.
Господи, как трудно двигать глазами!!! К каждому будто подвесили по десятифунтовой гире, и гири эти болтались внутри его черепа, то и дело ударяя по съежившемуся до размеров бейсбольного мяча мозгу.
То ли еще будет, мальчиш-зайчиш! 
Но все-таки он был жив.

Дарья Донцова 
Если с утра льет дождь, ваши собаки страдают запором, очередной роман вашей любимой Полининой так и не вышел, а вам нужно тащиться бог знает куда, чтобы опрашивать потерпевшего — значит, день у вас не задался. По крайней мере, все вышесказанное справедливо по отношению к вашей покорной слуге. И в десять часов утра, не перехватив ничего, кроме кофе-латте с пятью сливочными круассанами, десяти баночек "Актимель" и пары очищенных от кожуры яблок, я уже выслушивала несчастного Зайца.
Ему не везло в детстве. Ему не везло в подростковом возрасте. Ему не везло, когда он стал взрослым. А сейчас ему так не повезло, что он даже не мог говорить об этом без слез. Заяц, как обычно, прогуливался по лесу. Вдруг появился человек в черных брюках, черной куртке, черной кепке, с черным рюкзаком за плечами и с двустволкой в руках.
— Он что, был охотник? — спросила я.
— Как вы узнали?! — воскликнул пораженный Заяц. От удивления у него даже перестали течь слезы.
— Продолжайте, пожалуйста, — сказала я. Просто удивительно, как многих изумляют результаты применения классического метода дедукции, разработанного еще незабвенным Шерлоком Холмсом!
— Он… он вскинул двустволку и…
Заяц не смог продолжить, пока не пережил очередной приступ истерики. Я терпеливо ждала. Наконец он успокоился.
— Пожалуйста, постарайтесь вспомнить, говорил ли охотник что-нибудь перед тем, как выстрелить.
Заяц задумался.
—О, да! Да-да-да! Он сказал: "Раз, два, три, четыре, пять"!
— И всё? Только "раз, два, три, четыре, пять"? Или еще что-то? Например, "одиннадцать, двенадцать…"
— Нет, нет! Только "раз, два, три, четыре, пять"! Я запомнил эти слова на всю жизнь!
Я вышла от Зайца. В голове у меня был полный кавардак. Подойдя к своей красненькой "дэушечке", достала брелок с ключами, чтобы отключить сигнализацию. Взгляд мой невольно упал на брелок — подарок моего пятого мужа на мою восьмую свадьбу.
"Раз, два, три, четыре, пять!" Почему при виде брелока в моей памяти опять всплыла эта дурацкая фраза? И вдруг словно молния ударила у меня перед глазами! Всё сразу встало на свои места!
Брелок представлял собой хорошенького зайчика из чистого золота. И я вспомнила, как мой пятый муж, по профессии охотник, преподнося мне брелок, произнес: "Раз, два, три, четыре, пять — вышел зайчик погулять!" Я его еще спросила: "Ты что, начал писать стихи?" И он рассказал мне это произведение до конца…
Я решительно завела "дэушечку" и вздрогнула, услышав знакомый лай. Откуда здесь взялась наша Матильда — престарелая пятнадцатилетняя сука породы вельш-корги-кардиган? Лишь через минуту я сообразила, что голосом Матильды надрывается мой мобильник. Я схватила его. На дисплее высветился телефон моего пятого мужа. На ловца и зверь бежит!
— Да, дорогой! — промурлыкала я, — ах, ты хочешь встретиться?.. Конечно, могу! Давай через час… нет, пробки, не успею… через пять часов в кафе на углу Кривошейного переулка и Запрудненского шоссе — там подают удивительно вкусные морепродукты в дынном соусе. Хорошо, жду тебя! Целую!
Ну, держись, мой бывший благоверный!

Василий Головачев 
Николай Иванович Сергеев лежал на пригорке и внимательно смотрел в оптический прицел. Нельзя было пропустить момент появления зайца. Случись такое — и будущее не только России, но и всего мира окажется под угрозой.
Николай Иванович был "посвящен" еще при советской власти, более двадцати лет назад. Молодому офицеру контрразведки дал рекомендацию сам Член Ордена Тринадцати. И вот теперь Сергееву предстояло исполнить долг всей своей жизни. И он исполнит его! А помогут ему в этом надежная двустволка Тульского оружейного завода и великолепный оптический прицел Ленинградского оптико-механического объединения.
Хрустнула ветка. Сергеев включил "носовое зрение" и принял позу, которую японские охотники называют "охотник, караулящий зайца" ("ичи-ни-сан-ши-го"), чтобы оптимизировать положение своего тела. "Носовое зрение", которым пользовались уже другие охотники — из Древней Руси, то есть предки Сергеева — явило "образ" появившегося зайца с таким всплеском энергетики, что Николай Иванович чуть не чихнул. Но он вовремя прибегнул к древнекорейскому аутотренингу "ким-чен-ир-сен", и желание чихать, чуть не выдавшее его, пропало. Сергеев уже видел зайца своими собственными глазами, в оптический прицел. Поймав серую тушку в перекрестье, он спустил курок.
***
Квазилепус Сапиенс — Зайцеподобный Разумный отлично знал, что его ждет засада. Но ему нужно было, чтобы охотник убедился, что ликвидировал его. "Нарастив" вокруг себя невидимый защитный "кокон" из псевдофекальной массы, Квазилепус дал "увидеть" себя "носовому зрению" охотника, которое он прекрасно ощущал — словно мурашки пробегали по всему его "телу", вернее, его трехмерному отображению в пространстве этой планеты. Когда обе пули прочно увязли в "коконе", Квазилепус тут же перевел "тело" в летаргическое состояние. Убедившись, что охотник удостоверился в его "смерти" и ушел, Квазилепус "перешел" из летаргического состояния в сублетаргическое, а затем в рабочее фазы "бета". Он тоже выполнил свой долг.