Отморозко

Скачать в формате .doc можно здесь.

Фантастическая повесть по мотивам сказок Ханса Кристиана Андерсена

Глава I

В очаге пылало искусственное пламя. Бабка сидела в кресле у окна, на котором цвели и воняли розы-клополовки, и вязала бесконечный шарф. Поглядев поверх очков на заснеженное окно, она проскрипела:

— Дети, поглядите-ка — за окном опять роятся белые пчёлки!

Герда не обратила никакого внимания на бабкино бормотание — во-первых, она пребывала в соседней комнате, во-вторых, смотрела конкурс "Галавидения", напялив шлем виртуальной реальности. Кай, дымя трубкой, отреагировал улыбкой на своей широкой бородатой физиономии и в стотысячный раз задал привычный с детства вопрос:

— Ба, а у них тоже есть матка?

— Ась? — старуха приложила кисть манипулятора к микрофону, расположенному сбоку титановой черепной коробки.

— Не слышит она, — пояснил из своего тазика разумный утёнок по имени Утёнок и по прозвищу "Гадкий". — И не матка, а королева. Они же пчёлы, а не ксеноморфы с Ахерона!

— Без тебя знаю, — отмахнулся Кай и повысил голос:

— У них, говорю, тоже имеется королева?!

— У кого? — бабка удивлённо уставилась на Кая.

— Ну, у пчёл у этих твоих…

— У моих пчёл? Ты чего, Кай, никак, заговариваться стал? Сроду у меня никаких пчёл не бывало. А коли и были бы, где ж им нынче роиться-то? Чай, не май месяц — зима!

В бабкиной шее мягко прожужжали сервоприводы — она покачала головой и продолжила своё занятие. Кай подошёл к Герде и бесцеремонно сдёрнул шлем с её головы: Та протестующе завопила, но Кай был неумолим.

— Совсем у бабки с мозгами плохо, — сказал он.

— Мозги и глаза — единственное, что у неё осталось своего, — пожала плечами Герда. —всё-таки старухе полторы тысячи лет…

Она протянула руку к шлему, из которого доносились визги и вопли какой-то эстрадной звезды. Кай спрятал его за спину.

— И звуковую карту давно пора сменить, опять она глючит. Бабка из-за этого плохо слышит.

— Меняй. Я-то здесь при чём?

— Деньги нужны.

— Где я тебе возьму?

— Из заначки своей.

— Нет у меня никакой заначки!

— Нет, есть! — прокрякал Утёнок из тазика. — За подкладкой полушубка прячет!

— Я тебе шею сверну! — прошипела Герда.

Утёнок зашлёпал крыльями по воде в тазике и ехидно сказал:

— Ну, если хочешь пропустить очередного безголосого певца, потрать на это время!

Герда рванулась было из кресла, но Кай с размаху надел ей на голову шлем и пошёл в прихожую. Видимо, шоу отвлекло внимание Герды, и она расслабленно откинулась на спинку кресла. Между тем Кай уже ощупывал поношенный полушубок из искусственной эрипейской норки.

— Слева, ближе к карману, — подсказал Утёнок.

Кай вытянул из-под подкладки мерцающие купюры — две золотистые сотни, пять сиреневых десяток и восемь салатовых пятёрок.

— Двести девяносто галамарок, — пробормотал он. — а звуковая карта стоит минимум триста.

Он посмотрел на Герду, убедился, что та всецело поглощена зрелищем в шлеме, и стал рыться в её сумочке. Набрал несколько розовых галамарок и кучу мелочи.

— Вот теперь хватит, — удовлетворённо сказал Кай. Он натянул куртку с капюшоном и вышел за дверь.

Кай потратил на поиски карты больше времени, чем рассчитывал — ретейлеры опять взвинтили цены на комплектующие для андроидов. Когда он наконец вернулся, Герды в комнате не было. Бабка рыдала, а угрюмый Утёнок топтался возле опрокинутого тазика и переводил взгляд с собственного поредевшего хвоста на перья, которые валялись в луже на полу.

— Ба, что случилось? — спросил перепуганный Кай.

— Ась?

— А, да, сейчас…

Кай ловко вскрыл бабкину черепную коробку, заменил карту и выбросил старую в мусорное ведро.

— Что случилось, говорю?

— А то и случилось, что увезли Герду в лес, свалили в сугроб под большую ель, трескучему Отморозко на забаву! — проговорила сквозь слёзы бабка.

— Да перестань ты плакать, а то опять слёзная микропомпа полетит. Говори толком — в какой лес, к какому ещё отморозку?!

— Не отморозку, а Отморозко, — наставительно отчеканила старуха, у неё даже слёзы высохли. А потом продолжила нараспев:

— В туманную Похьёлу, в суровую Сариолу…

— В огороде бузина, а в Киеве дядька… — пробормотал Кай.

— Кай, ты с бабкой только зря время теряешь, — крякнул Утёнок. — Герда с кем-то долго общалась в Спейсбуке, потом заявила, что не желает больше жить в нищете и отправится искать своё женское счастье. Выйдет, мол, замуж за императора или за принца какого. Я пытался её вразумить, а она наорала на меня и совершила насилие по отношению к моему хвосту. Собрала вещички и усвистела.

— И даже не сказала, куда усвистела?

— Ага, понятно, значит, мои страдания тебя не интересуют!

— Подумаешь, хвост надрали. Не в первый раз. Сам виноват. Знаешь ведь, какой у неё характер… Кстати, на какие шиши Герда собралась путешествовать? Я же выгреб всю заначку. Или у неё ещё есть?

— Не у неё, а у нас у всех… было, — сказал Утёнок. — Какая теперь разница?

— Что ты хочешь этим сказать?

— А ругаться не будешь? Перья мне выщипывать?

— Так, ну-ка, немедленно отвечай, где Герда взяла деньги?

Утёнок пощёлкал клювом и выдал:

— Она… того… взяла с собой бабкино турбогниво.

Кай вытаращил на Утёнка глаза.

— Прекрасная Валгалла! Это же семейная реликвия! Бабка турбогниво пуще глаза берегла, оно же осталось от первых здешних поселенцев! А ты позволил Герде её стащить?!

— А что я мог? — огрызнулся Утёнок.

— Вот дела! — Кай в отчаянии сел на табурет и полез за пазуху за коммуникатором. — Ну, я ей сейчас устрою…

— Бесполезно, — сказал Утёнок. — она свой коммуникатор здесь оставила.

Кай не поверил, набрал Герду. Из комнаты донеслась мелодия "Полёта валькирий" — гердин коммуникатор действительно лежал на подлокотнике кресла.

— Вот стерва! — прошипел Кай.

— Стерва и есть! — с досадой поддакнул Утёнок.— Да только ничего у неё не получится. Кому она нужна!

— Герда — приёмная, — вдруг произнесла бабка.

Кай даже не обратил внимания на эту реплику, но Утёнок сказал:

— Смотри-ка, у бабки просветление…

— Какое ещё просветление?

— Насчёт Герды. Она ведь и вправду приёмная.

— Ты-то что несёшь? Маразмом от бабки заразился?

— Нет, в данном случае она права. Герда — подкидыш. Тебе ещё года не исполнилось, когда твой покойный отец обнаружил полугодовалую девчонку у ворот своей мастерской. Пелёнки были атласные, с аристократическим вензелем.

Кай раскрыл рот.

— И родители молчали?!

— А по-твоему, они должны были травмировать детскую психику? Пелёнки те сожгли от греха подальше…

— И ты тоже молчал?!

— Да, я молчал, — с достоинством сказал Утёнок. — для вашей же с Гердой пользы. Всё равно по документам она приходится тебе сестрой.

— Значит, ты сейчас Герде растрепал насчёт её знатного происхождения?

— Ничего подобного! — возмутился Утёнок. — Бабка растрепала, а не я. И Герду позвал голос крови.

— "Голос крови"! Стало быть, она мне не сестра! Великий Один, а я-то думал — что со мной не так? Помню, как-то зимой… мороз был, прямо как сейчас, а у нас испортилось отопление… Герда залезла ко мне в кровать, чтобы согреться… Нам тогда лет по двенадцать было…

Утёнок торопливо зажал голову крыльями:

— Тьфу, тьфу! Не желаю слушать подобную мерзость!

— Какие мы нежные… Слава Тору, значит, я не извращенец!

— Ты не извращенец, ты эгоист! Тебя что, не волнует судьба нашей маленькой Герды?

— Сам же только что назвал её стервой.

— Ты первый.

— Ладно, я первый… Волнует, ещё как волнует! Отправлюсь её искать.

Кай решительно встал с табурета и направился в комнату, к платяному шкафу. Он достал из шкафа чемодан и принялся кидать в него своё барахло. Утёнок ехидно наблюдал за ним, потом спросил:

— И на чём полетишь? Бабкин сундук вместо звездолёта приспособишь?

— У меня в мастерской сейчас стоит семиместный iZyubr' 5500, клиент до сих пор не забрал. На нём и полечу.

— Он же не твой! Ну, как владелец хватится?

— Плевать… Ишь, чего выдумала — за принца замуж! А я чем плох?! Какое-никакое, а всё-таки своё дело имею!

— Ты — нищеброд. — беспощадно крякнул Утёнок. — Герда и то больше вносит в семейный бюджет… когда ей везёт с богатенькими разинями.

— Вот именно — когда везёт. А когда не везёт — я всех кормлю, включая тебя, паразита.

Кай продолжал собираться. Утёнок беспокойно защёлкал клювом:

— Постой, а бабка?

— Бабку переведу в спящий режим. Ничего, до полугода можно без наступления необратимых изменений в мозгу.

— Её мозгу уже точно хуже не станет, — проворчал Утёнок. — а как же я? Кто меня будет кормить, а?

Кай застыл с подштанниками в руке.

— Троллья задница, я не подумал… Договорюсь с соседями, они о тебе позаботятся.

— Это с какими, интересно? Уж не с Янсенами ли? Забыл, что должен им полторы тысячи? Они ж меня нарочно голодом уморят!

— Твои предложения?

— Очень просто: возьми меня с собой.

— И на кой Локи ты мне нужен?

— Сколько тебе лет?

— А чего ты отвечаешь вопросом на вопрос?

— Могу только повторить его, хоть он и риторический.

— Ну, допустим, двадцать два.

— Вот! А ты знаешь, что мне — двести двадцать?

— Не может быть. Утки столько не живут.

— Это неразумные и жирные птицы, которых вы разводите. Ещё и терпения у вас не хватает дождаться, пока утка состарится, лишь бы её побыстрее отправить на стол в яблоках… А я — особый случай. Как-нибудь расскажу свою историю. В общем, я в десять раз старше тебя и в десять раз опытнее. Да я на стольких планетах побывал, такое повидал! Тебе что, не нужен старый и мудрый советчик?

— Ладно, уговорил. Собирайся.

— Это ты собирайся. Не забудь мои справки о прививках, а то первая же биотаможня меня заметёт.

— Может, оно и к лучшему?

Тем временем Герда добралась до Нового Ольборга, столицы планеты Мидгард. Там она, не особо рассчитывая на большую выручку, заложила старинное турбогниво в ломбарде Йосефсона. К её удивлению, старый скряга оценил вещицу аж в пятьсот галактических марок. Герда тут же приобрела билет на транзитный рейс до Арнегона — небольшой планеты, на которой жил принц Гойчьикара. Она познакомилась с ним в социальной сети Спейсбук. Принц этот мечтал жениться, но непременно на чистокровной принцессе.

В ожидании рейсового корабля Герда успела очистить карманы пятерых пассажиров. Добычи не хватило, чтобы выкупить турбогниво из ломбарда, но она не особо переживала по этому поводу.

Объявили посадку на рейс. Герда удобно устроилась в кресле эконом-класса. Соседние два места заняла молодая чета. Супруги испуганно озирались. Они были одеты странно: муж — в жилете поверх длинной рубахи и в панталонах, жена — в домотканом длинном платье и в чепце. На ногах оба носили грубые сабо. Герда помогла супругам справиться с ремнями безопасности.

— Спасибо, сударыня! — пролепетала жена, нервно хихикнув.

— Не за что, сударыня, — ответила Герда. — Вы тоже на Арнегон?

— Нет, мы только до Эрмеоди, — ответил супруг. — Разрешите представиться: Брагонар. А мою супругу зовут Эфина.

— Очень приятно, Герда.

— Мы — беглецы.

— В смысле — беженцы?

— Нет, именно беглецы. Сбежали вот от её деда, — Брагонар показал на жену.

— Чем он вам насолил? — заинтересовалась Герда.

И вот что поведали ей женатики.

Рассказ молодых супругов

Брагонар и Эфина были уроженцами планеты Дария, которая в течение многих сотен лет пребывала в изоляции от других обитаемых миров Галактики. Виной тому было чрезвычайно плотное пылевое облако, окружавшее звёздную систему. Поэтому дарийцы жили отстало, на уровне Средневековья. Они даже не знали о существовании других населённых планет. И нравы на Дарии царили самые что ни на есть мракобесные.

Всё изменилось пару лет назад. У межзвёздного лайнера "Гигантик", совершавшего рейс с Альбиона на Готэм, отказал конвертер. Огромный корабль вывалился из гиперпространства и вдребезги разнёс ледяной астероид, один из спутников Дарии. Пришлось "Гигантику" совершить аварийную посадку на Дарию. Пассажиры и команда высадились. Их окружили аборигены, они со страхом взирали на невиданное судно размером с целый город. Местный король приказал своему войску атаковать лайнер, но против бластеров арбалеты, копья и даже кулеврины оказались бессильны. А вскоре на Дарию, сверкая разноцветными огнями, приземлились и спасательные корабли.

Дарийские священники, почесав свои тонзуры, объявили о наступлении конца света. Население охватили паника и религиозная истерия. Из Центра срочно прибыл корабль психиатрической помощи. В атмосфере Дарии распылили седативные препараты. Открылись центры психореабилитации. В конце концов аборигенам пришлось смириться с коренным переломом в жизни их планеты. Изоляция закончилась.

Далеко не всем дарийцам новая жизнь пришлась по вкусу. Духовенство метало громы и молнии в адрес Галактического Союза, "гнезда безбожия и разврата". Старшее поколение было солидарно с попами. Молодёжь же, напротив, в основном приветствовала падение "пылевого занавеса" и с энтузиазмом осваивала технологии и гаджеты Галактического Союза. Однако менталитет населения в целом не очень-то менялся…

Эфина и Брагонар жили по соседству. Она была пастушкой — пасла овечек. Он служил истопником и трубочистом в замке местного аристократа и ещё подхалтуривал у попов — готовил костры для сжигания еретиков и ведьм. Молодые люди рано осиротели, у Эфины из всех родственников остался только дед с материнской стороны. Пастушка и истопник-трубочист любили друг друга с детства, но её дед был категорически против кандидатуры Брагонара — он прочил внучке в мужья деревенского плотника, редкостного дуболома. Влюблённые решили бежать из деревни, чтобы тайком обвенчаться. Но дед не спускал глаз с внучки. И тогда Брагонар придумал план…

В условленную ночь Эфина отлучилась на двор якобы по нужде. Она вошла в уборную и покинула её через отверстие в задней стенке, которое к тому времени выпилил Брагонар. Судя по всему, дед долго ждал возвращения внучки, потом окликнул её. Не услышав ответа, он распахнул дверцу, вошёл… и провалился в выгребную яму, поскольку Брагонар заблаговременно подпилил и доски пола. На этом месте мужнина рассказа Эфина заплакала.

— Бедный дедушка! — всхлипывала молодая дарийка. — А вдруг он утонул?

— Он в принципе не может утонуть, — успокаивал её супруг.

Брагонар уговорил Эфину не прибегать к услугам дарийских попов, а лететь на первую попавшуюся планету Галактического Союза и зарегистрировать там гражданский брак, который признаётся во всей Галактике. Таковой планетой оказался как раз Мидгард. Супруги добрались до него на борту какой-то грузовой развалины, причём им пришлось лечь в криогенные ванны, иначе их организмы не вынесли бы перегрузок. Чиновник Галасоюза выдал Брагонару и Эфине брачное свидетельство, но Эфину всё-таки сильно тревожило то, что их брак не освящён церковью.

— Она вынесла мне весь мозг с этим венчанием! — пожаловался Брагонар.

В конце концов Брагонар обратился к жрице храма Одина и Фрейи в Новом Ольборге и договорился о совершении обряда. Эфина тут же успокоилась.

— А ничего, что у вас совсем другая вера? — спросила Герда.

— А какая разница? Главное — обвенчались! — ответила Эфина.

По внутренней связи раздался голос старшей стюардессы:

— Дамы и господа! Экипаж во главе с командиром Эриком Торвальдсоном приветствует вас на борту пассажирского звездолёта "Фафнир-422" компании "Викинг Транссистем", совершающего рейс по маршруту Мидгард — Эрмеоди — Арнегон. Наш полёт до Эрмеоди продлится около двух часов. Примерно через час звездолёт совершит гиперпространственный скачок. Просим вас пристегнуть ремни и воздержаться от курения и употребления прочих подобных веществ. Наши стюардессы сейчас продемонстрируют вам, как пользоваться индивидуальными спасательными капсулами на случай непредвиденных ситуаций, которых, хочется надеяться, нам удастся избежать.

Брагонар и Эфина с беспокойством наблюдали за действиями стюардесс, которые с застывшими улыбками на лицах возились с капсулами. Брагонар спросил:

— А что, эти коконы действительно помогут сохранить жизнь в случае чего?

— Не знаю, — пожала плечами Герда. — положено проводить инструктаж, вот они и кривляются. Если авария случится во время скачка, нас размажет по космосу на многие сотни световых лет.

Супруги побледнели. Чтобы отвлечь их, Герда спросила:

— А почему вы выбрали Эрмеоди? Чем плох наш Мидгард?

— Мы слышали, что там предлагают неквалифицированную работу с неплохой оплатой, — сказал Брагонар. — мы ведь только на это годимся.

Звездолёт вышел за пределы атмосферы. Включилась искусственная гравитация. Стюардессы начали разносить напитки. Герда взяла виски со льдом, Брагонар приналёг на пиво, Эфина ограничилась бокалом лёгкого вина. Разговор понемногу завял — супруги с волнением ожидали гиперпространственного скачка.

Глава II

Кай третий час копался в недрах чужого iZyubr'я. Двигатель работал нормально, но энергетические ёмкости были пусты. Об этом Каю уже в сто двадцатый раз напомнил Утёнок, сидевший на верстаке.

— Да знаю я, знаю, — отмахивался Кай.

— Знаешь, а чего зря возишься? Думаешь, он так заведётся, без энергии?

— Надо же чем-то руки занять.

— Лучше бы свою голову занял! Подумай, где раздобыть денег на горючку!

— А ты на что? Сам говорил — я, дескать, мудрый, буду тебе советы давать. И где твои советы? В чёрную дыру провалились?

— Неужели ты за столько лет не научился у Герды карманничать?

— Не могу я воровать! Стыдно! Ограблю человека — а вдруг у него это последние деньги? Как я тогда себя буду чувствовать?

— Вот! Ключевое слово — "человек"! Не обязательно же чистить карманы хомо сапиенсов.

— Да у нас на Мидгарде иных форм жизни, почитай, и нет.

— Поищи в Новом Ольборге, там всякие посольства…

В дверь мастерской постучали. Кай спросил:

— Кто там?

— Это Пер, открывай!

— Я бы не открывал, — тут же посоветовал Утёнок.

Кай махнул на него рукой, отодвинул щеколду и распахнул дверь. Ветер внёс в мастерскую рой снежинок. Порог переступили двое — толстогубый Пер Янсен, сосед Кая, и какой-то ниорнианец, закутанный в шерстяной плащ с капюшоном.

— Это кто? — спросил Кай, кивнув на ниорнианца.

— Приезжий. У его корабля полетел главный генератор, все сервисы обошёл — никто не берётся чинить.

— Мне сказали, что вы можете заняться генератором, — гнусаво проговорил ниорнианец, нервно двигая коротким хоботом.

— Посмотреть надо, — осторожно сказал Кай.

— Ну, так смотрите! — раздражённо прогундосил ниорнианец. — Мой корабль здесь. Сколько это будет стоить?

— Стоимость работы зависит от сложности ремонта. — объяснил Кай. — Может, запчасти какие понадобятся…

— Приступайте! — крикнул ниорнианец.

Утёнок возмущённо крякнул. Кай вскипел:

— Э, а чего вы тут раскомандовались, господин с хоботом?

Ниорнианец повернулся к Перу:

— Сдаётся мне, что ваш приятель — ксенофоб!

Пер отвёл Кая в сторону и зашипел:

— Не хами, дурак! Упустишь такого клиента! У него денег куры не клюют! Только имей в виду: отдашь мне за посредничество двадцать… нет, двадцать пять процентов, и ещё столько же пойдёт в счёт уплаты твоего долга.

— Это что же получается, ты заберёшь половину выручки? — возмутился Кай.

— А у тебя есть выбор? — мерзко ухмыльнулся Пер.

Пока они торговались, ниорнианец снял плащ и стал прохаживаться по мастерской, брезгливо разглядывая валявшиеся повсюду инструменты, банки, канистры, запчасти. Его хобот ни на минуту не прекращал своего движения.

— Чего он всё врёмя носом дёргает? — спросил Кай.

— Тихо ты… — Пер перешёл на шёпот. — Это не нос, а вспомогательный половой орган. Без него он не сможет довести свою самку до оргазма…

— Вы чего там шепчетесь? — напрягся ниорнианец.

— Всё, всё, уже договорились! — крикнул Пер.

Корабль ниорнианца оказался слишком большим для мастерской, и следующие полтора часа Кай провёл на ледяном ветру, под густым снегопадом. Он замёрз, устал и проголодался. Пер в это время развлекал ниорнианца тем, что дразнил Утёнка. Вернее, пытался дразнить — последний хорошо знал Пера и потому, чтобы не вестись на оскорбления, притворился обычной неговорящей птицей. Потом Пер отлучился, а измученный, засыпанный снегом и красный как рак Кай вошёл в мастерскую.

— Готово, можете лететь! С вас шестьсот тридцать галамарок.

— Имейте в виду, наличных у меня нет, только мелочь, — сказал ниорнианец. — вы принимаете карты?

Кай упал духом. Картридера у него не было, к тому же банк давно аннулировал его счёт за долги.

— Что же вы раньше молчали? — горько сказал он. Ниорнианец презрительно взмахнул ушами, что, видимо, соответствовало пожиманию плечами.

— Откуда мне было знать, что это окажется для вас проблемой?

Видя неподдельное отчаяние Кая, клиент немного смягчился:

— Я тут в вашем ломбарде приобрёл одну вещицу местного производства. Отдал за неё шестьсот галамарок. Может, заберёте в счёт оплаты? Остаток добью мелочью.

— Идёт, — вздохнул Кай.

Ниорнианец вынул из внутреннего кармана плаща… бабкино турбогниво! Кай не поверил своим глазам, но быстро опомнился и схватил реликвию. А клиент выложил на верстак три десятки и спросил:

— В расчёте?

— В расчёте, — подтвердил Кай и спрятал турбогниво в карман. В этот момент в мастерскую вернулся Пер и сразу уставился на деньги.

— Это что, всё?! — завопил он. — Всего тридцатник?!

— Да там в ерунде было дело, — небрежно сказал Кай, сверля взглядом ниорнианца, чтобы тот не встревал в беседу. Но, видимо, ниорнианец и не собирался вмешиваться в финансовые отношения двух аборигенов. Он был поглощён надеванием своего плаща.

Пер забрал две десятки и бросил на верстак мятую пятёрку. Когда незваные гости ушли, Кай взял деньги и уныло повертел их в руках.

— Ну, вот, — сказал он. — осталось добыть каких-то сто шестьдесят пять галамарок, чтобы наполнить ёмкости, и можно лететь.

Дзинь! На верстак упала монета. Она была размером с блюдце кофейной чашки и переливалась, словно перламутровая. Кай таких никогда не видел.

— Держи! — насмешливо крякнул Утёнок. — Чтобы больше куском меня не попрекал.

Кай ошарашенно спросил:

— Это… это что такое?

— Не видишь — монета. Старинная! Наверное, была в обращении до введения единой галактической валюты. Может, этот членохоботный — нумизмат?

— Ты рылся у него в плаще?!

— Ага, пока вы с ним решали вопрос оплаты.

— Тебя, наверное, сорока воспитывала, а не утка. Он же заметит пропажу!

— Непременно заметит. И что? Ты возился с его кораблём, потом всё время был у него на глазах. Так что ты — вне подозрений. Я — тоже, я — тупая птица. Пусть членохоботный думает на Пера!

Кай внимательно разглядывал монету. На аверсе имелись стилизованное изображение какой-то планетной системы и символ, похожий на букву Х, на реверсе — шестиконечная звезда и незнакомые письмена. Он сказал:

— Надо будет порыться в Галапедии и на форумах нумизматов. Интересно, сколько за неё можно получить?

Герда уже второй час сидела в приёмной принца Гойчьикары. Она была в вечернем платье, её голову украшала замысловатая причёска — ничего не поделаешь, приходилось соблюдать этикет, иначе её не пустили бы и на порог королевского замка. Поправить своё материальное положение Герде удалось ещё в космопорту — она освободила от бумажников карманы таможенных чиновников, которые её проверяли. После этого Герда посетила пару бутиков и салон красоты.

Да, принц явно не бедствовал! Приёмная была обставлена роскошной мебелью, пол покрывал пушистый ковёр с замысловатым узором, под потолком висела огромная бриллиантовая люстра, у дверей в кабинет принца застыли лакеи в ливреях с золотым шитьём… Герда присмотрелась к лакеям. Не люди и даже не гуманоиды, а самцы нилуссианской мимикраны: лица у них еле заметно дрожали. Конечно, постой-ка столько времени на страже в чужом обличии! А вообще-то их жалко. Мимикраны-самки обладали способностью спариваться чуть ли не со всеми галактическими видами и охотно пользовались этим. Поэтому самцы были вынуждены вести настоящую войну за самок, чтобы оставить потомство. Иметь лакеев-мимикран считалось в аристократических домах Галактики высшим шиком.

Дверь в кабинет распахнулась, вышел церемониймейстер-эльмиат, облачённый во фрак с отливом под цвет его зелёной кожи. Он уставился на Герду, раскрыл рот и… ничего не сказал. Потом сгорбился, отчего сразу потерял весь свой торжественный и неприступный вид, просеменил к дивану, на котором сидела Герда, и вполголоса сказал:

— Э… извините, ваше высочество… Запамятовал я, как вас зовут и откуда вы родом, а записать тоже забыл…

— Принцесса Герда Элиза Ида фон Мидгард с планеты Мидгард, — высокомерно произнесла девушка, хотя на самом деле была просто Гердой Хансен.

— Сейчас, сейчас… — засуетился церемониймейстер, шаря по карманам фрака. — Вот чёрт… Ох, пардону прошу, ваше высочество… блокнотик свой где-то оставил…

Герда закатила глаза, достала из сумочки русалочьей кожи (в тон туфлям, разумеется) изящный блокнотик и золочёный карандашик. Написав своё имя на листке, она вырвала его и отдала церемониймейстеру.

— Вот спасибо, вовек не забуду… Прошу, ваше высочество, прошу…

Герда направилась к дверям, стараясь уберечься от зелёных лап эльмиат, которыми тот размахивал, словно ветряк — крыльями. Ступив за порог кабинета, она увидела следующую картину. За огромным резным столом сидел, судя по всему, сам принц Гойчьикара. Это был разжиревший детина лет тридцати с широким, словно блин, лицом и без малейших признаков шеи — многократный подбородок переходил сразу в бочковидное туловище. На голове принца имелась аккуратная причёска из жидких бесцветных волос, на мясистом носу торчали золотые очки. Гойчьикара был одет в клетчатый синий костюм, под которым виднелись розовая рубашка и розовый же галстук, который лежал на выпирающем пузе почти горизонтально. Справа от стола, в золочёном кресле с высокой спинкой, сидела, судя по всему, потенциальная свекровь Герды — пожилая тётка противного вида. Она была в строгом деловом костюме и носила на голове кокон из бесцветных, как у сына, волос.

За спиной Герды церемониймейстер стукнул посохом об пол и стал её представлять, подглядывая в листок:

— Её высочество принцесса Грета… или Гнида… Алиса… Еда… фон Майбах… фон Мистраль… Тут непонятно написано, ваше величество и ваши высочества, пардону прошу!

— Герда Элиза Ида фон Мидгард с планеты Мидгард! — выпалила Герда, начиная заводиться не столько от бестолковости эльмиата, сколько от изучающего взгляда королевы-мамашки. Она сделала книксен, продемонстрировав ножку в разрезе платья. Уши и щёки принца, и без того румяные, мгновенно приобрели свекольный цвет.

— Благодарю вас, милочка, за то, что вы поправили нашего церемониймейстера, — ледяным тоном произнесла королева. — А нарушение этикета — это, разумеется, пустяки! С кем не бывает.

— Маменька! — промычал принц, укоризненно глядя на королеву сквозь очки. Герда ему явно понравилась.

— Помолчи! Вительм, может быть, всё-таки представишь нас нашей гостье?

— Её величество вдовствующая королева Линимуза, его высочество наследный принц Гойчьикара! — пророкотал церемониймейстер.

— Очень хорошо, Вительм, что твоя память хранит хотя бы наши имена. Ты свободен, — сказала королева.

Церемониймейстер вышел за дверь. Королева и принц какое-то время молча изучали Герду. Первая оглядывала её наряд, второй откровенно раздевал её глазами.

— Ну-с, милочка, присаживайтесь и расскажите-ка нам о вашей семье. Мидгарды, Мидгарды… Что-то не слыхала я о такой династии. Вы случайно не самозванка?

— Маменька! — снова промычал принц.

— Я сказала, помолчи!

— Эта династия существует ещё со времён Исхода и Освоения. Мы ведём свой род от самого Одина, — произнесла Герда, опускаясь в кресло.

— Ну да, в те времена кто угодно мог провозгласить себя монархом, достаточно было оформить на себя любой астероид… Ваш Мидгард — это ведь астероид, не так ли?

— Ваше величество, Мидгард — это один из Норманнских Миров — восьми обитаемых планет, обращающихся вокруг звезды Фрейр… то есть Беты Волос Вероники.

Герда уже поняла, что королева-маменька — необразованная и кичливая курица, которой можно вешать на уши любую лапшу. А сынок — просто великовозрастный болван, хоть и добродушный на вид.

— Возможно, возможно… Я не спрашиваю, имеются ли у вас какие-либо подтверждающие бумаги, поскольку в наше время ничего не стоит подделать любой документ. Вам предстоит пройти… э-э… небольшой тест, который однозначно покажет, течёт ли в ваших жилах королевская кровь или же вы являетесь очередной авантюристкой, посмевшей покуситься на наш род и наше состояние…

— Маменька!!! — плаксивым голосом произнёс принц; толстые губы его дрожали.

— Я тебя не спрашиваю!.. Итак, вы проведёте ночь в одной из гостевых спален, а тестирование мы проделаем завтра утром. Спокойной ночи, милочка! Аудиенция окончена.

— А праздничный ужин? — обиженно промычал принц.

— Тебе, мой дорогой, надо поменьше чревоугодничать. Помнишь, что сказал доктор? Нашу гостью мы будем чествовать завтра… в случае благоприятного результата тестирования. А до тех пор не вижу повода расходовать деликатесы, это неэкономно. Тем не менее, ужин, милочка, вы получите.

Королева позвонила в колокольчик, висевший на её дряблой шее, словно у коровы. Вошёл лакей.

— Проводи принцессу Герду в гостевую спальню, — последние два слова королева произнесла с нажимом. И Герде ничего не оставалось, как покинуть кабинет.

Лакей долго вёл Герду по коридорам и лестницам. Наконец она очутилась в небольшой и довольно уютной спальне. В ней имелись туалетный столик с пуфиком, кресла, комод и, конечно, кровать под балдахином. Узенькая дверь вела в ванную. Герду поразило, что на кровати лежала целая кипа тюфяков, она почти касалась балдахина. Чтобы забраться на постель, необходимо было воспользоваться приставленной деревянной лесенкой. Герда попыталась было стащить с кровати лишние тюфяки, но они оказались скреплены между собой.

Вскоре тот же лакей принёс Герде ужин, приготовленный, по-видимому, в ближайшем заведении фаст-фуда — во всяком случае, не на королевской кухне. Да, маменька не шутила насчёт экономии… Герда поковырялась вилкой в остывшем салате "Нерон" (вообще-то его было принято подавать раскалённым, в соответствии с названием), наполовину съела невкусный крокобургер и выпила стакан сока. Потом приняла душ, облачилась в халат и подошла к окну. Спальня находилась на верхнем этаже замка, но окно выходило во внутренний двор, поэтому Герда не увидела ничего, кроме стен из замшелого камня. Сверху лился слабый свет от окружающего Арнегон астероидного поля. Перед тем, как лечь в высоченную постель, Герда решила прогуляться хотя бы по этажу. Она вышла в коридор, слабо освещённый стилизованными под старинные фонари светильниками. Добралась до тупика и заглянула в последнюю комнату справа — дверь была приоткрыта.

Это оказалась игровая. Посреди комнаты Герда увидела великолепную игрушечную крепость со рвом, подъёмными мостами, флагами на зубчатых башнях. Кругом валялись игрушечные мушкеты, сабли, арбалеты, пушки и солдатики… Живые! Да, многие из них довольно громко храпели. А на большом столе у стены возвышался кукольный дворец, в его окошках кое-где горел свет. Герда пришла в восторг при виде всего этого, ведь она в детстве была лишена столь великолепных игрушек. Девушка подошла к замку и наклонилась, чтобы заглянуть в крошечные покои. И прямо подскочила от неожиданности, когда сзади раздался писклявый голос:

— Фто, интерефно?

Герда обернулась. На одной из башенок крепости потягивался и зевал крошечный солдатик — не больше указательного пальца ростом. Он был в ментике, лосинах и ботфортах. Рядом с ним валялись крошечный кивер и кремнёвое ружьецо. Герда подошла поближе.

— Ты кто?

— Дед Пихто! Дала бы людя́м хоть нофью отдохнуть!

— Каким людям?

— Ага, конефно, мы для ваф не люди — так, куклы… эти… голыфы феллулоидные… по пять фтук в минуту на фабрике…

— Что ты несёшь? Откуда вы все такие…

— …мелкие? Ф планеты Карлия. Меня вовут Кригер. А ты кто такая?

— Я — Герда. Набиваюсь принцу Гойчьикаре в невесты, да только вот сомнения у меня появились насчёт этого дела.

— Она еффё фомневаетфя! Улетай отфюда фкорей!

— А что такое? Ну-ка, расскажи!

И солдатик начал свой печальный рассказ. Он так шепелявил, что нам придётся в дальнейшем отказаться от имитации дефекта его дикции.

Рассказ солдатика Кригера

Принц Гойчьикара дожил до тридцати лет, но так и остался ребёнком в душе. Больше всего он любил играть в солдатики. Целыми днями он развлекался в игровой, командуя армиями из миниатюрных роботов, облачённых в военную форму. Покойный король, его отец, неоднократно пытался привлечь Гойчьикару к государственным делам, однако королева Линимуза противилась этому. Стоило только его величеству вызвать к себе в кабинет принца, как Линимуза немедленно врывалась следом и принималась пичкать принца лекарствами, восклицая при этом: "У него такое слабое здоровье, а ты совершенно не жалеешь своего единственного сына!" В конце концов Гойчьикара почти перестал покидать игровую комнату.

Когда король-отец умер, на похороны слетелись делегации из многих планетных систем. Среди них были и представители планеты Карлия — крошечные гуманоиды. Увидев их, принц пришёл в восторг: вот бы ему таких в его игрушечную армию! Он немедленно закатил истерику с битьём головой об пол — впрочем, без особого вреда для оной. Но Линимуза перепугалась и решила переговорить с главой карлийской делегации…

Всё устроилось наилучшим образом. Карлийцы прислали на Арнегон несколько десятков своих заключённых, которые отбывали пожизненный срок, причём как мужчин, так и женщин. Таким образом, налогоплательщики Карлии вздохнули чуть свободнее. Да и зэки поначалу думали, что не остались внакладе — что ни говори, гораздо приятнее пользоваться относительной свободой, расхаживать в красивой одежде или форме и питаться разными деликатесами, чем хлебать баланду в камере с крысами! И что из того, что приходилось инсценировать баталии или изображать гостей великосветского бала? Актёры, например, всю жизнь занимаются этим! Работа есть работа, не хуже других.

Но мало-помалу радость карлийцев испарилась. Характер их хозяина портился с каждым днём. Теперь принц заставлял "солдатиков" сражаться уже не понарошку, а до первой крови. В результате Кригер лишился передних зубов. А игрушечные пушки Гойчьикара придумал заряжать не ватными шариками, как полагалось, а грецкими орехами. Где гарантия, что в будущем царственный дебил не велит карлийцам по-настоящему убивать друг друга? У "дам" и "кавалеров", населявших кукольный дворец, тоже появился повод для беспокойства. Принц велел им заниматься любовью в спаленках, а сам подсматривал в окошки.

Жаловаться в Галактический Центр на нарушения прав разумных существ не имелось возможности — коммуникаторы у заключённых отобрали ещё на Карлии, и об их судьбе никто не знал, кроме разве что карлийских правоохранительных органов. Но и те, по-видимому, окончательно забыли о своих бывших подопечных.

— В общем, я хочу бежать отсюда, — закончил свой рассказ Кригер. — только ещё не придумал, как.

— Тоже мне, бином Ньютона! — рассмеялась Герда. — Тебя же едва видно! Выбраться из замка тебе ничего не стоит, а там…

— Вокруг замка постоянно бродят таксы, натасканные на нас, карлийцев, — печально сообщил бывший зэк. — А потом… не могу я один улететь.

— Конечно, бери с собой товарищей, которые повернее и посмелее!

— Да нет… Любовь у меня, понимаешь? Танцовщица по имени Лола, она живёт во дворце, — он указал на освещённые окошки дворца.

— Так бегите вдвоём!

— Она не хочет!

— Мазохистка, что ли?

— Нет… Не верит Лола в меня. Говорит: ну ладно, допустим, улетим мы с Арнегона, а дальше что? Разве что в цирк какой, народ потешать. Куда ещё податься? На Карлию нам путь закрыт, там нас снова посадят в тюрьму.

— Что же вы такое натворили, что вам дали пожизненное?

Кригер понизил голос:

— Мы все здесь — политические. Хотели свергнуть карлийского тирана. Заговор раскрылся, нас всех и замели. Смертная казнь на Карлии отменена по требованию Галасоюза, так что наш дуче только рад был от нас избавиться.

Герда задумалась, потом сказала:

— Честно говоря, мне уже не хочется становиться здешней принцессой. Завтра предстоит какое-то тестирование…

— Тебя разместили в спальне, где на кровати целая гора тюфяков? — перебил её Кригер.

— Да. А что?

Кригер невесело рассмеялся.

— Дорогуша, так это и есть тестирование! Под нижний тюфяк подложили что-то маленькое, но твёрдое, вроде горошины. Если почувствуешь её через все тюфяки, значит, ты очень нежная. Следовательно, ты — подлинная принцесса! И в этом случае тебя с планеты не выпустят! Пойдёшь за Гойчьикару замуж.

— Что значит "не выпустят"? — возмутилась Герда. — Я — свободный человек, гражданка Галактического Союза!

— А мы разве не граждане? — грустно сказал Кригер. Герда поняла и помрачнела. Она спросила:

— Откуда знаешь про горошину?

— Прочитал в дневнике прапрадеда Гойчьикары — он хранится в библиотеке замка, я иногда по ночам туда наведываюсь. Таков, видишь ли, их старинный родовой обычай. Так что завтра, когда эта старая карга спросит, как тебе почивалось, отвечай: замечательно, мол, выспалась, тюфяки словно облаками набиты. Они решат, что ты ложная принцесса, и прогонят тебя.

— Я приду за тобой и за твоей Лолой, — пообещала Герда.

— Нас заметут или прямо здесь, или на биотаможне, — засомневался Кригер.

— Не волнуйся. Так спрячу, что ни одна ищейка не почует.

— Всё равно Лола не захочет бежать!

— Так будь мужиком, поставь вопрос ребром! Главное для вас — смыться с Арнегона. А там что-нибудь придумаем.

Герда распрощалась с солдатиком Кригером и покинула игровую. В своей спальне она ещё раз попыталась приподнять тюфяки, но тщетно. Тогда Герда плюнула и полезла наверх. Устроившись под одеялом, она стала прислушиваться к ощущениям. Нет, вроде никакого дискомфорта, и инородные тела не ощущаются… Выходит, она и в самом деле ложная принцесса? Эта мысль напрочь прогнала сон. Антипатия к потенциальным родственничкам отчаянно боролась с самолюбием. И в конце концов самолюбие победило, будь оно неладно!

Утром, не выспавшаяся и злая, как ведьма, Герда спустилась вниз. В пиршественном зале уже был готов завтрак-фуршет: на сервировочном столике красовались тарелки и серебряные судки с закусками, в хрустальных графинах переливались разными цветами фруктовые соки, над кофейником поднимался пар. Увалень-принц, повязав салфетку вокруг так называемой шеи, жадно поглощал манную кашу с малиновым вареньем. Его маменька, отставив мизинец, прихлёбывала из чашечки кофе. При виде Герды она скривила и без того кривой рот, а толстогубая пасть Гойчьикары, измазанная кашей, разъехалась чуть ли не до ушей.

— Как вы изволили почивать, милочка? — проскрежетала Линимуза, даже не предложив Герде присоединиться к завтраку.

— Ужасно! — вздохнула Герда, изображая страдание. — Уж не знаю, что такое было в моей постели, а только глаз не сомкнула всю ночь. Вертелась, вертелась — мешается что-то под боком, хоть плачь!

Принц выпучил глаза. Линимуза удивлённо приподняла выщипанные брови, потом злобно улыбнулась и поставила чашку на блюдце.

— Отдаю должное вашей хитрости, милочка, но в данном случае вы проиграли. Уж не знаю, кто посвятил вас в эту старинную историю, — видно, слухами Галактика полнится — а только короли Арнегонские давным-давно уже не пользуются горошиной при выборе невест. Одна из тех знаменитых горошин лежит в музее, на атласной подушечке под стеклом. Можете посмотреть, если возникнет желание…

Королева вдруг вскочила со стула, подбежала к Герде, схватила её за руку и засучила рукав платья.

— Ваше величество, что вы делаете?!

— Изучаю результаты тестирования, — Линимуза внимательно рассматривала тыльную сторону гердова предплечья. — Хм… Ничего, решительно ничего! Убедись сам, Гойчик!

Она подняла руку Герды, чтобы было видно принцу. Лицо того приобрело плаксивое выражение, он опустил глаза и вновь принялся за кашу.

— А что не так с моей рукой? — поинтересовалась Герда.

— Что ж, теперь я могу вам сказать. На ней нет укусов.

— Каких укусов?

— Клопиных! Тюфяки, на которых вы спали — рассадник постельных клопов. И если бы вы принадлежали к королевскому роду, то ваши руки оказались бы в прыщиках! И лицо тоже. А у вас — ни единого укуса! Значит, вы привычны к клопам и, следовательно, родились и выросли в самой что ни на есть плебейской семье. Собственно, я сразу всё про вас поняла, как только вы вошли в столовую.

Герда попыталась оправдаться:

— Меня и правда воспитывали простолюдины, но я же подкидыш! Приёмные родители нашли меня, когда мне было полгода, и я была завёрнута в атласные пелёнки с аристократическим вензелем!

— Вы можете предъявить нам эти пелёнки?

— Нет, они не сохранились.

— Вот видите!

— Хорошо, возьмите мою кровь для генетического анализа!

Линимуза презрительно махнула рукой.

— Да в наше время за деньги можно перелить себе любую кровь, хоть самого Мураками Сто Двадцатого, императора Скопления Нихон! Увы, милочка, но придётся с вами расстаться. Вы нам не подходите. Дежурный пилот подбросит вас на флайере до космопорта. Гойчик, попрощайся с нашей гостьей!

Принц пробурчал что-то с полным ртом, не поднимая глаз. Королева выжидающе уставилась на Герду.

— С разрешения вашего величества, я поднимусь на минутку в спальню. Я забыла там кое-какую мелочь, — сказала Герда.

— Пожалуйста, — пожала плечами Линимуза. — только не задерживайтесь.

Герда отправилась в верхние покои. От досады она шёпотом материлась. Сорвалось! Хотя, может, оно и к лучшему?.. В любом случае следовало выполнить обещание, данное коротышке Кригеру. Она вошла в игровую. Карлийцы были заняты кто чем — солдатики бродили по крепости, приводили в порядок оружие и играли в крошечные карты, а обитатели дворца переругивались в своих миниатюрных покоях.

— Кригер! — позвала Герда.

— Он пьяный в стельку, — сообщил один из солдатиков, сидевший верхом на пушечке и чистящий ногти кинжальчиком.

— Где он?

— Эвон, в большом зале спит…

Герда открыла воротца крепости. Кригер валялся возле винных бочек — каждая со стакан — и храпел. Герда протянула руку и взяла его. Солдатики запротестовали:

— Алё, ты чего делаешь?! Оставь Кригера, дура! Ты ж ему рёбра сломаешь!

Один малыш подбежал к ноге Герды и принялся тыкать в неё пикой.

— Раздавлю нахрен! — пригрозила Герда, приподнимая ногу.

Солдатики бросились врассыпную. Герда отнесла не вязавшего лыка Кригера в ванную при спальне и сунула его под струю холодной воды. Солдатик закашлялся и заорал:

— С ума сошла?!

— Зато протрезвеешь. Как найти твою Лолу? Сейчас схожу за ней — и рвём когти с этой планеты.

Из глаз насквозь промокшего Кригера потекли пьяные слёзы.

— Не надо за Лолой ходить! Она, оказывается, мне изменяла с этим пижоном Клаусом из дворца — только сегодня утром узнал! Я жить не хочу!

— Ты мне это брось, слышишь? Раз такое дело — наплюй на неё! Ты молодой, красивый, ещё встретишь хорошую девушку…

— Не пори чушь! Где ещё живут такие, как я, кроме проклятой Карлии?!

— Глупенький! В Галактике планет — как у дурака махорки! Наверняка найдётся и такая, на которой обитают мелкие.

— Вся жизнь пройдёт, пока отыщешь…

— Так, всё. На разговоры у нас времени нет. Решай: летишь со мной или нет?

— Всё равно меня биотаможня засечёт.

— Не засечёт. Я придумала одну штуку. Ты, надеюсь, не особо брезгливый?

Солдатик посмотрел на Герду покрасневшими глазами, поскрёб в затылке.

— Эх! Ладно, лечу. Пропади оно всё пропадом!

— Правильное решение. Слушай, что нам придётся сделать…

Глава III

За бортом iZyubr'я 5500 бушевала снежная буря. Корабль вздрагивал, по стёклам иллюминаторов шуршала снежная крошка. Кай осторожно наращивал высоту. Он занимал пилотское кресло, Гадкий же устроился на одном из пассажирских сидений, растопырив перепончатые лапы и вцепившись клювом в ремень безопасности.

— Довго еффё? — жалобно проговорил он.

— Нет… Что, колбасит тебя? Сам же хвастал, что бывалый путешественник! На своих крыльях перелетал, что ли, с одной планеты на другую?

Утёнок сердито зыркнул на Кая и отвернулся.

Корабль пронзил стратосферу Мидгарда и вышел в открытый космос. В иллюминаторах зажглись яркие точки звёзд. Кай отстегнулся, Утёнок с облегчением выплюнул ремень и спросил:

— Может быть, всё-таки скажешь, куда мы летим?

— А разве я тебе не говорил?

— Когда? Пока ты бегал по нумизматам со своей… с моей монетой, я забрался в корабль, чтобы ты меня не забыл, а потом заснул. Кстати, много удалось выторговать?

— Не поверишь — семь с половиной тысяч!

— Одна-а-ако! — протянул Утёнок.

— Да… Оказалось, что это — большой авраамийский шекель.

— Всего один шекель? Там же вроде стояла буква "икс" — римское десять.

— Это не латинская буква "икс", а древнееврейская "алеф", ею обозначали единицу. Монета имела хождение около двух тысяч лет назад на Авраамии и прочих Мирах Израилевых, представляешь? Так что денежки у нас есть. А вот с планами на будущее хуже. Куда подевалась Герда, я не знаю — существует идиотский закон, по которому транспортные компании не имеют права разглашать списки пассажиров. Но я прикинул по времени рейсов… В общем, Герда могла отправиться на одну из трёх… вернее, четырёх планет: на Тодию, на Гейрени или же транзитным рейсом на Эрмеоди и далее на Арнегон.

— Нам что, придётся посетить все эти планеты?

— Не думаю. Применим метод исключения. Как говорил герой Буркова, пойдём простым логическим путём.

— Пойдём вместе! — подхватил Утёнок.

— Пойдём вместе. Итак, что мы знаем? Что Герду охватило маниакальное стремление выйти замуж за аристократа.

— За короля, — уточнил Утёнок.

— За монарха, — примирительно сказал Кай. — Вполне естественно предположить, что её потенциальный жених — человек.

— А может, тибинианин или, скажем, эльмиат. Эти виды способны скрещиваться с хомо сапиенсами.

— Гуманоидов-нелюдей пока в расчёт не принимаем. Идём дальше. Кто у нас обитает на Тодии? — Кай повернулся к терминалу и положил руки на клавиатуру, но Утёнок махнул крылом:

— Не трудись. Тодианцы — безногие, немые и трёхглазые уроды.

— Точно знаешь?

— Лично их видел. Передвигаются верхом на пауках-симбионтах, а те питаются их экскрементами…

— Фу-у! Ладно, Тодия отпадает. Теперь Гейрени. Может, ты таки знаешь и за гейренцев?

— Таки знаю. Разумные головоногие. Лишены бинокулярного зрения по причине своего одноглазия, зато мастера на все… ноги.

— Понятно. Видишь, остались всего две планеты — Эрмеоди и Арнегон.

— Первый раз о них сегодня услышал.

Кай вновь повернулся к терминалу и защёлкал клавишами.

— Та-ак… Эрмеоди. Планета, изначально лишённая животного мира и с бедным растительным миром. Членом Галактического Союза не является, однако поддерживает транспортные отношения… Центральная власть отсутствует. Налоговые сборы отсутствуют. Девяносто пять процентов экономики — высокоразвитое оранжерейное цветоводство… Так, так… Единственная статья экспорта — свежие и замороженные цветы, а также цветочные семена… По всей планете разбросаны цветочные фермы, как крупные поместья во главе с так называемыми цветочными баронами, так и мелкие хутора...

— Райское местечко! Но Герде там явно делать нечего. Никакой аристократии — ни королей, ни принцев.

— А бароны чем тебе не аристократы?

— Да они только называются баронами, знаешь, как цыганские бароны.

— Всё равно надо туда заглянуть. Мало ли что! Вдруг какой-нибудь юный барон очаровал нашу Герду.

— Только зря время потеряем. Впрочем, как хочешь. Хозяин — барин… барон! — сердито прокрякал Утёнок и спрятал голову под крыло, давая понять, что разговор окончен.

iZyubr' 5500 вынырнул из гиперпространства на орбите Эрмеоди. Кай уже собирался начать спуск на поверхность, как вдруг на центральном мониторе замигала красная надпись "Управление кораблём заблокировано по требованию Галапола", и заверещал тревожный сигнал.

— Это ещё что за номера? — испугался Утёнок.

— Копы, — пояснил Кай и быстро снял панель, за которой скрывался центральный процессор.

— А чего ты сделал-то?

— Почему сразу я? Может, ниорнианец пожаловался, что ты его обидел… Копеечку отнял…

Утёнок нервно закрякал:

— Да не могли они так быстро среагировать! Им же надо было ещё отследить корабль!

— Что, уже обделался? Смотри, обивку не изгадь. Тебе посодют, а ты не воруй! — бормотал Кай, колдуя над процессором.

Из динамиков раздался строгий голос:

— Внимание пилоту iZyubr'я 5500! Данный корабль числится в угоне! Будет применено внешнее управление кораблём! Ожидайте прибытия представителей галактических правоохранительных органов!

Утёнок мстительно зашипел:

— Ага, съел? Я здесь ни при чём, это ты умыкнул чужой корабль! А я говорил — нажалуется владелец! Всё, суши сухари!

Кай продолжал судорожно ковыряться в процессоре, говоря:

— Ты-то чего радуешься? Тебя отправят обратно на Мидгард, будешь один в пустом доме сидеть… или на ужин подадут с яблоками…

— Заколебал ты своими яблоками! — завопил Утёнок.

— Не ори. Сейчас мы это их внешнее управление…

Красная надпись исчезла с монитора. Кай одним прыжком оказался в пилотском кресле и резко направил корабль вниз. Утёнок в ужасе закрякал:

— Ты что делаешь?! Они нас на поверхности сразу сцапают! Гипердрайв заводи, идиот!

— Пшёл вон, — процедил сквозь зубы Кай, сжимая рычаги. Корабль вошёл в пике, в иллюминаторах заметались язычки пламени.

— Мы сгорим! — заорал Утёнок.

— Если не заткнёшься, точно суну тебя в духовку! — рявкнул Кай.

iZyubr' с рёвом нёсся к поверхности Эрмеоди. Утёнок посмотрел на маленький экран заднего обзора и пробормотал:

— Вроде никто за нами не гонится…

— Сплюнь, — ответил Кай, он немного расслабился. — На это я и рассчитывал. Не будет Галапол соваться на Эрмеоди без специального разрешения Галацентра — планета не входит в Галасоюз. А пока они его получат…

Корабль перешёл из пике в горизонтальный полёт. Внизу проносилась угнетающая своим однообразием равнина, лишь время от времени на ней сверкали стеклянными крышами большие и малые оранжерейные комплексы.

— И куда мы теперь? — поинтересовался Утёнок.

— Сядем вблизи какой-нибудь фермы, осмотримся, поспрашиваем местных…

— А если Герды здесь нет? Как мы выберемся с планеты? Нас же будут караулить.

— Слушай, давай не строить долгосрочные планы!

Вдали показалось очередное цветочное хозяйство. Дюжина оранжерей жалась к невысокому холму, на котором стоял удивительный дом — казалось, его строители понятия не имели о прямых линиях. Кай облетел вокруг холма и посадил корабль на утоптанную площадку возле дома. Распахнулся люк. Внутрь ворвался воздух Эрмеоди, пахнущий полевыми травами.

— У нас вообще оружие имеется? — боязливо спросил Утёнок.

— С кем ты собрался воевать? С ней, что ли? — насмешливо сказал Кай, указывая на пожилую женщину, которая вышла из дома и направилась к кораблю. Когда она подошла поближе, стало видно, что вокруг неё вьётся плотное облачко насекомых — то ли пчёл, то ли мух.

— Глянь, Гадкий, во прикол-то! — захохотал Кай. — Как над кучей навоза!

— Морандианка, — констатировал Утёнок. — У них биологическая, точнее, энтомологическая цивилизация. Подчинили себе насекомых, те для них всю работу делают, как для вас — машины и компьютеры. Видишь её дом? Типичный стиль термитника. Морандиане — лучшие в Галактике садоводы и цветочные селекционеры. Ты с этой старухой поаккуратней, а то натравит своих пчёл или шершней каких.

Больше им поговорить наедине не удалось — морандианка заглянула внутрь корабля.

— Кто таков? Чего здеся позабыл? — спросила она строгим басом.

— Здорово, тётя, — сказал Кай. — Я Кай.

— Меня Мирасой звать. Чего надобно, говорю?

— Мы девушку ищем…

— Кто это "мы"? Ты ж навроде один.

Кай взглянул на Утёнка, тот подмигнул ему и очень натурально крякнул. Понятно, хочет, чтобы морандианка принимала его за обычную утку. Ладно…

— Виноват, оговорился, один я. Так как насчёт девушки?

— Ну, имеется у меня девушка, да не одна — цельная оранжерея. Аль купить хочешь? — морандианка смерила Кая взглядом и захихикала. — Только великоват ты для них будешь.

— Как это — оранжерея?

— Пойдём, покажу, — сказала хозяйка, повернулась и пошла к оранжереям.

Кай пожал плечами и двинулся за ней. Утёнок, переваливаясь, тоже было зашлёпал, но Кай обернулся и погрозил ему кулаком: сиди, мол, и не рыпайся.

Мираса зашла в одну из оранжерей, Кай — следом. В нос ему ударил тяжёлый цветочный аромат, а в уши — необычайно раздражающий писклявый галдёж. Хозяйка сделала широкий жест рукой:

— Чем богаты, тем и рады!

Кай огляделся. Почти всё пространство оранжереи было заполнено кустами, на которых произрастали огромные красные, белые, золотистые, фиолетовые цветы. И на каждом цветке обитала крошечная голая девчонка. Причём одни девчонки были, так сказать, полностью сформировавшиеся, у других из середины цветка торчала лишь верхняя половина туловища, а третьи представляли собой зелёные головки с едва намеченными глазками, носиками, ротиками и ушками. При виде Кая все "созревшие"девчонки подняли страшный визг и попытались завернуться в лепестки.

— А ну, тихо! — прикрикнула Мираса на своих подопечных.

Галдёж немного стих. Цветочные обитательницы осмелели, вылезли из своих лепестков. Те, что поближе, оценивающе разглядывали Кая. Одна из них, брюнетка с оливковой кожей, призывно облизала губки микроскопическим язычком, другая закинула ручки за рыжеволосую головку и томно потянулась, демонстрируя крохотные грудки. У Кая отвалилась челюсть. Он пробормотал:

— Это что ещё за клумба с борделем?

Обитательницы цветов возмущённо завопили. Мираса рявкнула:

— Цыц вы, флоришки! А ты, Кай, попридержи язык-то. Не обижай моих крошек. Давай, выбирай, раз явился. Семьсот галамарок за девку, от десяти и выше — шестьсот пятьдесят.

— Работорговля запрещена законом Галактического Союза, — машинально проговорил Кай.

— Эвон ты как! — протянула Мираса. — Дык здесь, мил человек, тебе не Галасоюз. Тут свои законы. Нешто не знал? В жисть не поверю. Ну, чего раззявился?

— Не за этим я сюда прилетел, — сказал Кай. — Я только хотел узнать, не высаживалась ли на Эрмеоди одна девушка — обычная, нормального роста.

— А я почём знаю? Тут тысячи ферм, может, где и объявлялась. Лично я ничего не слыхала. Дык чего, будешь брать девчонок-то?

— Нет, — твёрдо ответил Кай.

— Ну, на нет и суда нет. Тогда проваливай. Некогда мне с тобой лясы точить, работы выше крыши.

Мираса демонстративно отвернулась от Кая и удалилась куда-то за кусты. Кай собрался было уже покинуть оранжерею, как вдруг у самого прохода увидел нежно-голубой цветок, на котором сидела малышка-блондинка. Она всхлипывала, закрыв ладошками лицо, да так жалобно, что у Кая защемило сердце. Он склонился над цветком и негромко спросил:

— Эй, слышь… Ты чего? Что случилось?

Девчонка только махнула ручкой. Кай выпрямился, почесал затылок.

— Хочешь, я тебя с собой возьму?

Малышка подняла залитое слезами личико и слабо улыбнулась, отчего Кай окончательно растаял. Он крикнул в ту сторону, куда ушла хозяйка:

— Выбрал я! Беру!

Тут же послышалось шарканье, из-за кустов появилась Мираса. Хитрая старуха, видимо, далеко не ушла — выжидала.

— Какую тебе?

— Вот эту, — Кай указал на блондиночку.

— Восемьсот, — не моргнув глазом, сказала Мираса.

— Вы же сказали — семьсот!

— Ты просто не расслышал. Я сказала — восемьсот.

— Да идите вы… — Кай двинулся было к выходу. Блондинка зарыдала. Кай остановился.

— Ладно, беру за восемьсот.

— Девятьсот.

— Да вы опупели, тётя!

— Дорога ложка к обеду. Приглянулась она тебе, верно? Я сразу такое подмечаю. Ладно, так уж и быть, согласна на восемьсот. Но не галамаркой меньше!

— Чтоб тебя волк Фенрир сожрал, — проворчал Кай, доставая бумажник.

Тем временем Гадкий от нечего делать летал и осматривал окрестности. Хотя, говоря откровенно, ничего интересного в них не было. Но его внимание привлекли две человеческие фигуры, понуро бредущие вдали. Утёнок полетел к ним. Это были уже знакомые нам Брагонар и Эфина. Слухи о работе оказались ложными — цветовод, на которого рассчитывали молодые супруги, в наёмных тружениках не нуждался. И теперь они бродили от одной фермы до другой, тщетно пытаясь заработать хотя бы на билеты до Дарии — Брагонар и Эфина готовы были даже вернуться на родину. Об этом они и рассказали Гадкому, когда познакомились.

Утёнок пожалел молодых людей и взял на себя смелость пригласить их на борт iZyubr'я. Кай, конечно, поднимет крик, что не нанимался катать по космосу всяких автостопщиков, к тому же таких, у которых ни гроша за душой. В этом случае Утёнок решил напомнить Каю, что именно он, Гадкий, профинансировал экспедицию. Он велел дарийцам следовать за ним и полетел к кораблю.

У входного люка стоял Кай. Он разглядывал крошечную самку своего вида, которую держал на ладони. При появлении хлопающего крыльями Утёнка мелкая завизжала и распласталась вниз лицом на каевой ладони.

— Какого хрена ты её пугаешь? — зашипел Кай.

— Ты где её взял?

— Где взял, где взял — купил!

Кай осторожно погладил девчонку по голой спинке.

— С нами полетит.

— Это что же, старуха такими торгует?

— Ага.

— И много заплатил?

— А тебе какое дело? — взвизгнула девица, приподнимая головку. — Да, немало, и что? Я не дешёвка какая-нибудь!

— Это заметно, — Утёнок был воплощение сарказма. Кай сказал:

— Не волнуйся, бюджет наш особо не пострадал. Полетели.

Кай, по-прежнему держа свою покупку на ладони, полез в корабль. Утёнок неуклюже запрыгнул вслед.

— Погоди, у нас ещё пассажиры наметились.

— Какие ещё пассажиры, сколько? — спросил Кай. Он дал лилипутке носовой платок, в который та немедленно завернулась, как индианка — в сари.

— Увидишь. Их двое, муж и жена. Только им платить нечем.

Кай раскрыл было рот, чтобы пуститься в возражения… но вспомнил про потраченные восемьсот галамарок и промолчал. Он усадил цветочную девчонку на мягкий подлокотник кресла и спросил:

— Как тебя зовут?

— Понятия не имею, — пискнула блондиночка. — Зови, как хочешь.

— Сколько в тебе росту? — встрял Утёнок.

— А тебе-то что? — моментально окрысилась девица. — Намекаешь, что не пара я твоему корешу?

— Больно нужно! — фыркнул Утёнок. — Просто интересно. Сантиметров восемь?

— Девяносто два с половиной миллиметра, — с гордостью сказала девица.

— Ага, для ровного счёта дециметр. — сказал Кай. — Буду звать тебя Дециметровочкой, не возражаешь?

Обладательница нового имени наморщила носик, подумала и сказала:

— Неоригинально, но сойдёт.

— Не нравится — не ешь, — проворчал Утёнок.

Дециметровочка хотела было ответить какой-нибудь резкостью, но тут в люке появились Брагонар и Эфина. Они застенчиво и с надеждой посмотрели на Кая и хором сказали:

— Добрый день, сударь!

— Вот мои протеже, супруги Брагонар и Эфина, они с планеты Дария — сказал Утёнок и тут же кратко изложил историю их злоключений. Кай сочувствующе качал головой, а Дециметровочка заплакала.

— О, не плачь, бедная малышка! — запричитала Эфина и протянула руки, чтобы взять Дециметровочку. Но едва она коснулась лилипутки, та укусила её за палец. Эфина взвизгнула и отдёрнула руку.

— Отвянь, ущербная! — заверещала Дециметровочка. — Нужны мне твои утешения, как мухе — жало! Я не по вашему поводу пла́чу! Просто обидно: ну почему одним всё — и муж, и любовь, а другим — шиш с маслом? А она ещё недовольна, морду кривит!

— Ну и характер, — помотал головой Кай. Дециметровочка, боясь, что её отдадут Мирасе обратно, тут же заткнулась и произнесла ангельским голоском:

— Извини, милый! Просто я не терплю представительниц своего пола. Воспринимаю их, как соперниц…

— А как же в оранжерее?

— Там — другое дело, там все свои.

— Я что-то не понял: мы летим или нет? — раздражённо крякнул Утёнок. Кай повернулся к нему:

— Летим, здесь всё равно делать нечего. Но теперь я уж и сам не знаю, как действовать дальше. То ли прочёсывать Эрмеоди гектар за гектаром, то ли сразу отправляться на Арнегон…

— Прошу прощения, а вы кого-нибудь ищете? — поинтересовался Брагонар.

— Сводную сестру Герду, — ответил Кай.

— Герду?! — вскричали дуэтом Брагонар и Эфиния.

Через пять минут iZyubr' взмыл над фермой старухи Мирасы. Опасаясь патрульных кораблей Галапола, Кай направил корабль в гиперпространство, не выводя его на орбиту Эрмеоси. А вот выходить из гиперпространства пришлось на значительном удалении от Арнегона — планету окружало астероидное поле.

Брагонар и Эфиния, измученные долгой пешей прогулкой, спали в своих креслах. Утёнок тоже дремал, сунув голову под крыло. Кай ловко лавировал между космическими глыбами и, чтобы не заснуть, разговаривал с Дециметровочкой.

— Кто же вас покупает, таких крошечных?

Лилипутка пожала плечиками.

— Всякие. Продюсеры шоу-бизнеса в основном. Мы же прирождённые танцовщицы, каждая — Айседора Дункан и Джинджер Роджерс в одном флаконе. Нам даже учиться не надо, танец у нас в крови. А ещё мы очень любвеобильные, — вздохнула Дециметровочка, — только вот кавалеров подходящих природа для нас не создала.

— Ничего, Галактика большая, может, и есть где такие же…

Дециметровочка промолчала. Немного погодя она сказала:

— Многих наших в цирк берут… ну, и ещё кое-куда.

— В стриптиз, что ли?

Дециметровочка покраснела.

— В стриптиз тоже, но это ещё не самое плохое. Знаешь, попадаются извращенцы... Покупают нас, чтобы мы занимались любовью с жабами, с кротами, а то и с жуками всякими.

Кай покрутил головой.

— А ты откуда об этом знаешь?

— У нас некоторое время после рождения действует телепатическая связь с товарками. Потом, правда, пропадает. Я потому и плакала в оранжерее, что узнала, как живётся одной моей подружке — её Мираса третьего дня загнала каким-то уродам аж за две тысячи…

Кай присвистнул. Этот свист разбудил Утёнка, тот недовольно крякнул и встряхнулся.

— Не свисти, денег не будет, — проворчал он.

— А ты не каркай… в смысле, не крякай, Гадкий, — отпарировал Кай.

Дециметровочка спросила у Кая:

— Почему ты зовёшь его Гадким? Нет, он, конечно, не идеален, но всё же ему должно быть обидно.

— Мне гораздо обиднее, что некоторые из присутствующих говорят обо мне в третьем лице, — угрюмо пробурчал Утёнок.

— Ладно, извини, — примирительно сказала Дециметровочка.

— Кстати, помнится, ты обещал рассказать свою историю, — заметил Кай.

— Когда это?

— Ещё на Мидгарде, когда похвалялся своим возрастом.

—Ну, не знаю, сейчас вроде не время, — заканючил Утёнок.

— Как раз самое время. Нам лететь через эти астероиды ещё часа полтора.

— Я тоже с удовольствием послушаю, — встряла Дециметровочка.

Утёнок пощёлкал клювом.

— Ладно, лиса с вами, слушайте.

Рассказ Гадкого Утёнка

Утёнок, которого тогда ещё, разумеется, никто не называл Гадким, вылупился из яйца на сельскохозяйственной планете Зигорис, она же Дельта Павлина IV. Своим появлением на свет, как и разумностью, он был обязан генетикам Герольского агрономического университета. Они едва ли не первыми в Галактике начали проводить опыты по сапиентации животных. С Утёнком поначалу носились, как с писаной торбой — ещё бы, такая сенсация, первая анас сапиенс, то есть утка разумная! Но из лаборатории выходила всё новая скотина с интеллектом, интерес к Утёнку постепенно угас, его поселили на обычной птицеферме. Вот тут-то и начались его мытарства. Неразумные обитатели фермы, мучимые комплексом неполноценности, шпыняли Утёнка, как могли: куры клевали, петухи лягали, индюки толкали, гуси щипали, даже собратья-утята злобно крякали: "Хоть бы тебе, гаду такому, лиса голову отъела! Чтоб не умничал!" Тогда-то к нему и прилепилось прозвище "Гадкий". В конце концов бедный Утёнок улетел с фермы, пробрался на космодром и сел на первый попавшийся корабль — у него имелся галактический паспорт разумного существа, а деньги на билет он достал, заложив в ломбарде украденное у зазевавшейся сороки колечко с сапфиром.

— Вот, значит, с чего началась твоя клептомания, — встрял Кай. — Уж не ты ли Герду этому мастерству обучил?

— А ты только сейчас догадался? — усмехнулся Утёнок.

Это была настоящая космическая одиссея. Деньги Утёнок добывал, то подворовывая, то клянча милостыню — кто не посочувствует бедной говорящей птице? Побочным эффектом проведённого над зародышем опыта оказалось резкое увеличение продолжительности жизни. И Утёнок десятилетиями кочевал по Галактике, пока ему одинаково не осточертели как карманничество с попрошайничеством, так и частые перелёты. Оказавшись на Мидгарде, Утёнок явился на праздничную ярмарку и решил с отчаяния продаться. Тогда-то он и попался на глаза матери Кая…

Эти воспоминания так растрогали Утёнка, что он прослезился. Чувствительная Дециметровочка тоже начала было кривить ротик, и Кай быстро спросил, чтобы отвлечь их от грустных мыслей:

— Интересно, сколько всего разумных животных вывели на Зигорисе?

— Да много. Последний опыт был произведён лет тридцать назад, тогда появился на свет разумный кот. Он стал, на минуточку, первым советником самого императора системы Ковос, — ответил Утёнок.

Кай вдруг сосредоточился на мониторе, потом занялся управлением.

— Будите этих, — он кивнул на Брагонара с Эфиной. — начинаем посадку на Арнегон.

Глава IV

— Слушай, хватит дуться, — сказала Герда. Кригер не отреагировал. Он сидел на подлокотнике соседнего кресла и с неприступным видом смотрел куда-то вверх, на потолок зала ожидания. Герда усмехнулась:

— Ну ладно, ладно, извини!

— "Извини"? — взорвался Кригер. — Хорошенькое дело! Меня, живого человека, обменять на слюнявые поцелуи какого-то захудалого королька!

— Так не обменяла же…

— Но пыталась! Думаешь, раз я маленький по сравнению со всеми вами, так у меня и самолюбия никакого нет?! А если бы король Креон согласился? Мне пришлось бы до смерти прозябать среди всяких сувениров, да? В гордом одиночестве?

— Ничего не пришлось бы. У меня имелся план…

— План, план… Нет, ты мне скажи по чести: на кой чёрт тебе понадобилось с ним лизаться?

— Я надеялась соблазнить Креона, чтобы он захотел на мне жениться.

— Да ты, старуха, повёрнута на королевской знати. Они же сплошь дураки, один другого хуже. Тебе Гойчьикары было мало?

— Что поделаешь, уж такая я есть. Не переделаешь.

— Наказал же бог связаться с тобою… — сказал Кригер и отвернулся. Герда рассердилась:

— Ах, так?! Пожалуйста, давай я отвезу тебя обратно на Арнегон, к твоим собратьям. И ещё расскажу им, каким образом тебе удалось скрыться от биотаможенников.

Кригер повернулся к Герде и побледнел.

— Нет, только не это! Мне же до конца жизни не будет покоя от насмешек!

— Тогда изволь удалить с физиономии недовольное выражение и впредь вести себя нормально.

Кригер потупился и замолчал. Потом умоляюще произнёс:

— Гердочка, ты обещаешь никому не рассказывать?

— О чём? — с невинным видом спросила Герда.

— О… нашей контрабанде.

— Какая же эта контрабанда? Датчики показали наличие второго организма в теле молодой интересной женщины. Биотаможенники решили, что это обычная беременность…

— Молчи, молчи! — зашипел Кригер и испуганно огляделся. — Я, между прочим, едва не задохнулся в этом… резиновом изделии.

— Так не задохнулся же. А ведь я ещё выправила тебе документы! Теперь ты — вольная птица, лети, куда хочешь.

— Да выбор-то у меня небольшой. Кстати, какие у нас дальнейшие планы?

— У тебя — не знаю. А я вот думаю арендовать одноместный корабль и отправиться на Гелиос-3.

— Это ещё что за планета?

— Ты что, не слышал о ней?

Кригер помотал крошечной головой.

— Говорят, что именно с неё пошёл род людской. В незапамятные времена бо́льшая часть человечества эмигрировала с Гелиоса-3 и расселилась по всей Галактике. Ту эпоху сейчас называют Исходом и Освоением.

— Про Исход и Освоение я знаю. Я только не знал, что люди завелись именно на Гелиосе-3. А кто там сейчас живёт?

—Далёкие потомки тех, кто не пожелал покидать планету. В те времена нашлось немало религиозных фанатиков, ксенофобов, космофобов и просто упёртых идиотов. Сейчас население планеты составляют прапра… и так далее… правнуки этих милых людей. Кстати, они называют её Землёй, как будто это единственная земля во Вселенной. Туда не летают даже небольшие рейсовики. Со времён Исхода планета застряла в своём развитии и находится в изоляции.

— И ты желаешь посетить этот гадючник?!

— Раньше Земля пребывала в полнейшей анархии. Но пару десятков лет назад там оказался Тинеола Биссельелла Первый, бывший император системы Ковос. Ходят слухи, что он навёл на Земле порядок железной рукой и подчинил всю планету себе. Лет десять назад он помер, и сейчас правит Тинеола Биссельелла младший, его сынок от одной из наложниц..

— Как ковосский император там оказался?

— Это длинная история. Если вкратце, его изгнал на Землю муж его младшей дочери, нынешний правитель Ковоса.

— И доченька не возражала против такого обращения зятя с тестем?

— Она папашку терпеть не может.

— А ты, значит, положила глаз на отпрыска этого бывшего императора?

— Просто стало интересно. Во всяком случае, этот, как ты его назвал, отпрыск наверняка не не похож на размазню Гойчьикару и самовлюблённого павлина Креона.

Кригер почесал затылок.

— И почему ты думаешь, что он тобой заинтересуется? Неужто на Земле мало других баб?

— Может, и немало, да только они все наверняка закомплексованные и плаксивые дуры. А мужики — мордастые инфантилы, играющие в брутальность.

— Откуда такая уверенность?

— А какими ещё могут быть потомки тех, кто боялся высунуть нос из своего тесного мирка, но истерично провозглашал данный мирок центром Вселенной?

Кригер задумался.

— Герда, может… не надо?

— Тебе-то что? Оставайся здесь, если хочешь. А во мне с детства играет дух авантюризма.

— Извини, но мне кажется, что это детство у тебя в одном месте играет.

— Я же говорю: не хочешь — не лети.

— А куда мне деваться? На Карлию нельзя, обратно на Арнегон не хочется. Ладно, я с тобой.

Герда шутливо пожала маленькую руку Кригера:

— Спасибо, друг! Я знала, что ты меня не оставишь.

— Меня только одно волнует, — сказал Кригер. — если нам там так не понравится, что мы захотим улететь, земляне и этот твой разлюбезный нас отпустят?

— А мы что, будем у них спрашивать? Улетим, и все дела!

— Я бы не был столь уверен.

— Потому-то ты — это ты, а я — это я. Всё, пошли карманы чистить. Надо набрать денежек на аренду корабля. Между прочим, ты оказался очень способным учеником. И твоя помощь неоценима.

Герда встала с кресла и протянула руку к Кригеру. Тот деланно вздохнул, но с готовностью прыгнул на гердину ладонь и полез в рукав. Что ни говори, а комплимент Герды был ему приятен.

Кай и Утёнок покинули королевский дворец на Арнегоне, где имели весьма неприятный разговор со вдовствующей королевой Линимузой, и возвращались в космопорт. Там на посадочной площадке для частных кораблей их ожидал iZyubr' с Дециметровочкой и супругами-дарийцами. Утёнок, отдуваясь, говорил на ходу:

— У меня такое чувство, что мы вечно будем на шаг позади Герды… Да подожди ты, не беги!

— А чего же ты не летишь? — спросил Кай.

— Да ну, подстрелят ещё… любители, блин, свежей дичи. Они тут все подвинутые на охоте.

— Времени мало. Я так думаю, Герда отправилась отсюда либо на Эрипею, либо на Креон.

— Опять тыкаешь пальцем в небо?

— А что делать? Заглянем и туда, и туда.

— Я и говорю — никогда мы её не настигнем.

— Не карк… не крякай.

Из открытого люка iZyubr'я выглядывала Эфина. Увидев Кая с его спутником, она облегчённо вздохнула.

— А мы уж думали, вы решили от нас сбежать!

— Ага, и оставить вам этот отличный корабль, — съязвил Утёнок.

Брагонар прочно засел в корабельном туалете, — сказалась непривычная пища. Дециметровочка сидела по-турецки перед монитором Галанета и с интересом просматривала новости, возя кулачком по тачпаду. Увидев Кая, она крикнула:

— Представляешь, эрипейский герцог спутался с нилуссианской мимикраной!

— И что мы должны сделать по этому поводу? — холодно спросила Эфина, сверху вниз глядя на Дециметровочку.

— Слышь, ретроградка в чепчике, умерь-ка свои понты, а то как бы плакать не пришлось, — пригрозила Дециметровочка.

Чтобы погасить очередной назревающий конфликт в женской части экипажа, Кай встрял:

— Так он же вроде недавно умер, эрипейский-то герцог…

— Да не тот, а его сын, наследник престола! Дурак дураком, судя по всему.

— Ого! Теперь каждая личинка сможет претендовать на частицу герцогства Эрипейского! Пропал калабуховский дом! — прокомментировал Утёнок, а Кай сказал:

— Значит, на Эрипею можно не лететь. Отправляемся на Креон.

Из туалета вышел измученный Брагонар. Эфина обеспокоенно спросила:

— Как ты, дорогой?

Тот только махнул рукой.

— Экипаж, взлетаем! — скомандовал Кай.

Пока iZyubr' набирал высоту, Дециметровочка залезла Каю на плечо и зашептала, что её достали эти двое отсталых святош. Кай пообещал, что после посещения Креона обязательно подбросит их до Дарии.

Но кораблю не суждено было попасть ни на Креон, ни на Дарию. Устаревший гиперпривод iZyubr'я не выдержал мощного всплеска энергии, исходящего от пульсара, который располагался в районе звёздной системы Фри-Ко. Корабль вывалился из гиперпространства и был немедленно взят на абордаж космическими разбойниками с планеты Ка-Ра, входящей в эту систему.

Нужно сказать, что население всех планет Фри-Ко промышляло космическим грабежом. Но жители Ка-Ра занимали особое положение. Даже их соседи по системе, которые считали себя благородными пиратами, чурались водить знакомство или иметь какие-либо деловые связи с карайцами, называя их разбойниками и беспредельщиками. И сейчас эти разбойники в вонючих от скверной выделки меховых шапках — все как на подбор низенькие, бородатые, кривоногие, вооружённые кинжалами и допотопными бластерами — заполнили салон iZyubr'я. Их предводитель, носивший не меховую шапку, а шляпу с узкими полями (именно такой головной убор, по представлению карайцев, полагался большому начальнику), обвёл взглядом экипаж и оскалил изъеденные кариесом зубы:

— Есть женщин? Хорошо, да! Жена будешь! — он сделал знак своим нукерам. Они тут же оторвали Эфину от слабо сопротивлявшегося Брагонара и увели на разбойничью развалюху.

— Ещё есть женщин? — осведомился главарь.

К счастью, и Дециметровочка, и Утёнок буквально в последнюю секунду успели спрятаться: первая забилась в щель между пультом и стенкой салона, второй вспорхнул к потолочным ящикам и залез в один из них. А бедняга Брагонар совсем пал духом — спрятал лицо в ладони и громко зарыдал. Главарь поморщился:

— Э, слушай, мужчин не плакать, да? Даже маленький, да? Баба плакать! Иди моя корабль, ты и ты! — он ткнул грязным пальцем в Кая и Брагонара. — Отвезём на Ка-Ра, работа дадим, да? Скотина ходить будешь, еда растить будешь, сытый будешь!

Разбойники связали руки Каю и Брагонару и повели их через стыковочный узел в свой корабль. Кай очень надеялся, что у Утёнка хватит сообразительности сообщить в Центр безопасности Галактики. На Дециметровочку он особо не рассчитывал — что она знает? Да и на освобождение, откровенно говоря, тоже. Конечно, система Фри-Ко давно уже была бельмом в глазу Галактического центра, но у властей всё никак не доходили руки разгромить это осиное гнездо. А сейчас в голову Кая закралось подозрение, что кое-кто в Галацентре неплохо греет руки на пиратской вольнице…

Пленников поместили в разные камеры, маленькие и жутко грязные. Гиперпривода на пиратском судне не имелось, так что предстоял весьма продолжительный перелёт. Об этом Каю на ломаном галактическом эсперанто сообщил член банды, юнга, который принёс ему так называемый "обед" — кусок смердящего сыра, подгнившую конину, ломоть серого хлеба и кружку ужасного на вкус пива. Кай не прикоснулся к угощению — не хотелось, да и настроение не располагало к трапезе. Он прислушивался к звукам, доносящимся из-за стен его камеры. Гортанные команды главаря сменялись лязгом и скрежетом каких-то механизмов. Пол дрогнул… и Кай повис в невесомости, а через пару секунд рухнул на пол. Послышались сердитые голоса разбойников. Ну да, с чего бы на этой развалюхе не барахлить генератору искусственной гравитации?..

Время тянулось медленно. Кай выбрал угол почище и лёг подремать, но тут что-то произошло. Пиратский корабль задрожал, словно слон, увидавший мышь. Заорали бандиты. Раздался страшный удар — Кай решил, что ещё один такой, и посудина развалится на куски. Разбойники всё вопили, но постепенно их коллективный крик утих и сменился странной тишиной. Кай затаил дыхание. Он прислонился ухом к холодной скользкой стене. По кораблю гремели по-военному чёткие шаги и короткие команды на незнакомом Каю языке. Наконец шаги послышались и в коридоре, в который выходили двери камер. Прозвучал вопрос на том же языке, потом — на галаэсперанто:

— Здесь есть кто-нибудь?

— Я! Я здесь! — что было силы заорал Кай. До него донеслись и радостный крик Брагонара, и облегчённый плач Эфины. Лязгнул наружный засов, дверь распахнулась. На пороге стояли три человека в новенькой, с иголочки, форме — двое крепких мужчин и невысокая кудрявая брюнетка.

— Кто вы? — строго спросила женщина.

— Кай Хансен, с планеты Мидгард, — Кай готов был расцеловать эти суровые физиономии.

— Документы?

— Остались на корабле…

— Это ваш iZyubr' 5500 пиратское корыто тащит на буксире?

— Мой, мой! Спасибо вам, братцы! — Кай рванулся было пожимать руки мужикам, но остановился под непреклонным взглядом брюнетки.

— Не надо эмоций.

— Могу я хотя бы узнать, кому я обязан своим освобождением?

— Лейтенант Леви, — сказала женщина и, не отрывая взгляда от Кая, указала большим пальцем сначала на одного своего сопровождающего, потом на другого: — Старший сержант Лурия, сержант Коэн. Экипаж патрульного катера бортовой номер 232. Тяжёлый крейсер "Ицхак Рабин", планета Иафетия, объединённый космофлот Миров Израилевых.

Спустя полтора часа, уладив все формальности со строгими офицерами разведки крейсера "Ицхак Рабин", Кай, Брагонар и Эфина вернулись на борт iZyubr'я. При виде Кая Дециметровочка восторженно завизжала, прыгнула на протянутую ладонь и, когда Кай поднёс её поближе к своему лицу, потянулась к нему с поцелуями. Утёнок выбрался из своего убежища, радостно захлопал крыльями и спикировал Каю на голову.

— Нам невероятно повезло, что поблизости оказался этот крейсер, — сказал Кай, отмахиваясь от утиного пуха. — Молодцы ребята из Миров Израилевых. Пока в Галацентре тянут резину и заседают, они по собственной инициативе взялись патрулировать систему Фри-Ко.

— А ничего, что это я догадалась включить сигнал SOS? — надулась Дециметровочка.

— Ты очень рисковала, — заметил Утёнок. — пираты могли засечь сигнал. Тогда они поняли бы, что на борту есть кто-то ещё.

— Может, ты всё-таки слезешь с моей головы? — спросил Кай.

Утёнок послушно спрыгнул на пульт, а Кай продолжил:

— У меня для вас новость.

— Хорошая или плохая? — поинтересовался Утёнок.

— Хорошая. Но сначала поделюсь полученной информацией. Эта лейтенатша, Эсфирь Леви — уроженка Ка-Ра. Её родителей когда-то взяли в плен, как и нас. В пятилетнем возрасте её разлучили с отцом и матерью и отдали на воспитание одной из банд. Эсфирь оказалась способной ученицей, но тщательно скрывала свою ненависть к карайцам. Когда же Леви исполнилось четырнадцать, на неё положил глаз атаман. Леви в первую же брачную ночь перегрызла ему глотку, забрала оружие, замочила стражу и угнала один из трофейных кораблей. Она мне призналась, что будь её воля — от Ка-Ра остались бы одни астероиды.

— Ну и что? — спросила Дециметровочка. — Я бы тоже разнесла в пыльцу эту планету обезьян.

— Дело не в этом. Именно лейтенант Леви выдвинула инициативу постоянной слежки за внешними сношениями Ка-Ра. И разведка Иафетии выяснила, что Ка-Ра вовсю торгует с Гелиосом-3, хотя все контакты с этой планетой строго запрещены. Население Гелиоса-3, которое называет свою планету Землёй, постепенно вымирает из-за скверной экологии и недостатка качественной пищи, поэтому карайцы поставляют туда рабов для грубой физической работы. Взамен они получают кое-какое оружие и технику — очень примитивные, конечно. Так вот, недавно в непосредственной близости от земной поверхности вышел из гиперпространства одноместный звездолёт, взятый напрокат на Гамме Стрельца XXV, — знаете, где огромный космопорт? Иафетцы запросили по бортовому номеру прокатную фирму и выяснили, что корабль арендовала Герда Хансен. Прекрасная Валгалла, мне бы обратить вовремя внимание на бабкин бред! Она же говорила: "Отморозко, Отморозко…" — так люди Гелиоса-3 прозвали своего диктатора. В общем, мы летим на Землю.

— А нам Земля вполне подойдёт, — вдруг сказал Брагонар. — там всё по-старому, по-доброму… Наверняка найдём себе работу.

— Ага, скотину пасти и людишек на кострах жарить! — съехидничал Утёнок.

— Что ты в этом понимаешь? — возмутилась Эфина.

— Да уж, конечно, ты понимаешь больше…

— Хватит! — скомандовал Кай. — Если хотите, можете там и остаться.

— Правильно! — поддакнула Дециметровочка. — Убогих — на Землю!

— Сама ты убогая! — огрызнулась Эфина.

— Да уж не убогей… убожей тебя! Хочешь жить в дерьме — живи, я мешать не собираюсь!

Кай заорал:

— Да заткнитесь же! Хватит языками трепать, полетели!

Глава V

Тинеола Биссельелла Первый, бывший император Ковоса, оказавшись на Земле, с помощью всевозможных разводок и многоходовок пробился на вершину власти. Став диктатором планеты, он прежде всего избавился от Тиарнэля и Стальфреда — братьев Ормонда, занявшего трон системы Ковос. Они были сосланы на Землю вместе с Тинеолой, и последний опасался интриг с их стороны. За десять лет до описываемых событий Тинеола умер, и его место занял сынок, Тинеола Биссельелла младший, которого подданные ласково называли "Отморозко" за крутой нрав — даже круче, чем у отца. Молодой диктатор ничего не имел против такого прозвища, поэтому и мы отныне будем именовать его так.

С утра до вечера все средства массовой информации внушали землянам, какие они великие и высокодуховные, и как им повезло с новым правителем. Подобные настроения подпитывались священниками всех конфессий и сект. Земляне и раньше-то не шибко любили остальных жителей Галактики, а теперь и вовсе возненавидели их.

Но мало-помалу у Отморозко появились поводы для беспокойства. Величие величием, духовность духовностью, да только его подданные с каждым днём жили всё хуже и хуже. На Земле расцвели коррупция и рэкет, экономика дышала на ладан, цены росли, как на дрожжах. Необходимо было срочно отвлечь людей от каждодневных проблем. Каким образом? Лучший способ — развязать небольшую (или даже большую) победоносную войну. Но с кем? Земля не производила межзвёздную космическую технику, а поблизости не имелось обитаемых планет. Правда, был и другой, опробованный веками способ — поиск пятой колонны. Отморозко унаследовал от отца хроническую паранойю и был уверен, что среди подведомственного населения полным-полно умников, атеистов, скептиков и инакомыслящих — одним словом, врагов. Но как их обнаружить? Вся Земля в едином порыве славила своего вождя. Что же, выявлять тех, кто делает это недостаточно громко?..

Эти мысли не давали Отморозко спокойно спать. Ночами он ворочался на роскошной кровати в своей главной резиденции, под которую приспособили бывший царский дворец и бывший же музей Петергоф. За много веков, прошедших с Исхода, дворец и парк пришли в плачевное состояние, к тому же окрестные жители растащили всю мебель. Когда диктатор положил глаз на Петергоф, он велел привести его хотя бы в относительный порядок, что и было исполнено. Но ни потрясающий по земным меркам комфорт, ни удовлетворение любых прихотей не могли отвлечь диктатора от тревоги.

На помощь пришёл случай. В один из дней, когда Отморозко сидел один в своём кабинете, прямо перед ним появилась молодая девушка по имени Герда. Диктатор не успел даже выхватить из ящика стола револьвер, как Герда сходу сделала ему немыслимое предложение. Незваная гостья заявила, что в её власти… погасить Млечный Путь!

Знания Отморозко в области астрофизики и космологии — как и всех других наук — пребывали на уровне амёбы. И проконсультироваться ему было не с кем — учёные на планете отсутствовали, если, конечно, не считать таковыми доморощенных философов и некоторых особо продвинутых попов, которые важно именовали себя теологами. Сам Отморозко свято верил в судьбу, приметы и различные теории заговора. На него произвёл впечатление внезапный визит Герды — она сумела преодолеть двойную охрану и обмануть сигнализацию! И диктатор поверил девушке.

В назначенный час началась телепередача, которая транслировалась на всю планету при помощи латанных-перелатанных телевизионных спутников, запущенных ещё три тысячи лет назад. Известные телекомментаторы, которых земляне знали по прозвищам "Компот" и "Помёт", захлёбываясь от восторга, возвестили о том, что Млечный Путь более не сияет, и вся жизнь на планетах Галактического Союза прекратилась. А тот, кто посмотрит на небо и осмелится заявить, что это не так, есть либо сумасшедший, либо предатель. Первых будут принудительно лечить, вторых — сажать в тюрьму.

Послушные земляне даже боялись поднять глаза к небу, чтобы невзначай не увидеть запрещённый объект. Согласно папочкам с оперативными донесениями, которые регулярно ложились на стол диктатора, весь народ в едином порыве приветствовал ликвидацию враждебного скопления. Некоторые неразумные дети, конечно, тыкали пальчиками в небо и кричали: "А я вижу Млечный Путь!", но их родители оперативно принимали воспитательные меры.

Отморозко пребывал на вершине блаженства — наконец-то он получил неопровержимые доказательства всенародной любви! Конечно, он ясно видел в ночном небе Млечный Путь. Но Герда сказала, что на самом деле Пути нет, просто он находился так далеко, что свет от него будет идти ещё очень долго. Диктатор не поверил — как это свет может идти долго? Тем не менее, он наградил Герду, однако ради уверенности потребовал погасить ненадолго звезду Гелиос, которую земляне называли Солнцем. Такой поворот обескуражил Герду — у неё-то были в отношении диктатора чисто матримониальные цели. Она принялась что-то мямлить, ссылаться на объективные трудности, но Отморозко не желал ничего слушать. Или она в ближайшее время погасит Солнце, или…

А пока шёл второй день всепланетного праздника по случаю избавления от Млечного Пути. Жители Земли гуляли, пили, жрали, блевали, от избытка чувств били друг другу морды… И, конечно, пускали петарды, куда ж без них!

Герда стояла в прокуренном, вонявшем мочой тамбуре пригородного поезда и нервно тянула сигарету за сигаретой. Заметили ли в Петергофе её исчезновение? Она даже не обращала внимания на демонстративный кашель Кригера, который сидел во внутреннем кармане её куртки. Наконец бывший солдатик взмолился:

— Да перестань ты смолить, ради бога! Давай вернёмся на наше место в вагоне!

Герда заглянула в вагон через грязное стекло двери:

— Туда заявилась пьяная компания с баяном, докопаются ещё… Потерпи, нам через одну остановку выходить.

— Тогда хотя бы встань поближе к двери, чтобы меня обдувало ветром!

Герда послушно приблизилась к входным дверям, которые были чуть приоткрыты. В лицо ударил тугой ветер, насыщенный запахами болота и гнили. Кригер спросил:

— Как думаешь, с нашим кораблём ничего не случилось?

— Он хорошо спрятан.

— А если его кто-нибудь найдёт?

— Если было б да кабы, так во рту росли б грибы! Помолчи, а?

Дверь тамбура со скрежетом отодвинулась, из неё почти вывалился жирный абориген — то ли покурить, то ли облегчиться. При виде Герды он осклабился, его поросячьи глазки замаслились.

— О, девушка, тебя как зовут?

— Вася, — с ненавистью проговорила Герда.

— А меня — Федя!

— Ну и дура, — вырвалось у Герды по наитию.

— Чё? — абориген обиделся. — Ах ты, шалава!

Бухая ножищами, он пошёл на Герду и протянул к ней руки с короткими пальцами. Герда вырубила аборигена отработанным ударом и с трудом поддержала, чтобы тот не рухнул всей тяжестью на заплёванный пол. В это время поезд подошёл к станции, двери вагона раздвинулись. Герда, отдуваясь, выкатила бесчувственное тело на платформу, двери закрылись… и зажали руку мужика у запястья. Поезд тронулся и потащил его за собой. Абориген поехал пузом и носом по платформе, очнулся, заорал благим матом. Герда ринулась через вагоны к голове поезда. Видимо, кто-то всё-таки рванул стоп-кран — состав резко тормознул, зашипел дверями, потом двинулся вновь. Герда добралась до первого вагона, совершенно пустого по причине отсутствия света, и с облегчением плюхнулась на свободную скамью.

— Хватит с меня приключений, — пробормотала она.

— Что, допёрло? — ехидно сказал Кригер. — Не хочешь больше за этого Отморозка замуж?

Герда промолчала. Кригер не унимался:

— Куда катится Вселенная! Раньше юноши обещали любимым девушкам достать луну с неба, а теперь какие-то приматы требуют от девушек, чтобы те погасили им солнце…

Герда не выдержала:

— Пошёл в жопу!

— А я там уже был… по соседству, — нервно захихикал Кригер.

Герда пригрозила:

— Выкину в окно на полной скорости!

— Ага, давай-давай!

Герда выхватила Кригера из кармана и высунула руку с зажатым в ней карлийцем в раскрытое окно. В свете луны было видно, как наглая улыбка на его физиономии сменилась выражением ужаса. Кригер завизжал:

— Да ты что?! Я пошутил!!!

— Я тоже, — сказала Герда и засунула Кригера обратно за пазуху. — Сиди и помалкивай, понял?

— Да понял, понял… Лучше вынь меня, а то от твоей "Шанели" у меня в горле першит. Надушилась, как клумба…

— А в вагоне блевотиной несёт. Это лучше? То не кури ему, то не душись… Ты уж определись как-нибудь!

Звездолёт iZyubr' шёл над Землёй на низкой орбите. Каю наконец-то удалось поймать сигнал маяка, установленного на арендованном Гердой корабле.

— Вот где она села! — воскликнул он.

На пульт вспорхнул Утёнок. Он спросил:

— А ты не думаешь, что земляне тоже обнаружили корабль?

— У них нет подходящей техники. Садимся!

iZyubr' пошёл на посадку.

Герда хорошо помнила место, где спрятала корабль — на краю посёлка, неподалёку от станции стоял большой старый сарай, которым явно не пользовались уже много лет. Но в эту ночь посёлок гулял, как и вся Земля, и пускал петарды. Одна из них, видимо, угодила в сарай. А может, его подожгли нарочно, ради забавы. Герда в растерянности остановилась перед пылающей развалюхой. В пламени переливались зелёные языки — явный признак горения энергетических емкостей. Итак, с кораблём можно было распрощаться. Кригер высунулся у Герды из-за пазухи и запричитал плаксивым голосом.

— Заткнись, — прошипела она.

— И на чём теперь прикажешь лететь? — заныл бывший солдатик. — Может, попросишь какого-нибудь местного кулибина запустить нас из огромной рогатки?

Герда не успела ничего ответить, потому что на поляну возле горящей постройки опустился звездолёт iZyubr' с гербом Мидгарда на борту. Люк его открылся, в освещённом проёме Герда увидела два таких родных силуэта… Это же Кай и Гадкий Утёнок! Она бросилась к названному брату и повисла у него на шее. Утёнок вспорхнул Герде на плечо и принялся целоваться, тыкая клювом в щёки. Во внутреннем кармане гердиной куртки захрипел полураздавленный Кригер. В чувство Герду привёл писклявый девичий голос, который заносчиво произнёс:

— Я думала, твоя Герда постройнее!

Герда резко отстранилась от Кая. На его плече сидела крохотная, ростом с Кригера, девица довольно развязного вида, завёрнутая в носовой платок. Она по-женски оценивающе оглядывала Герду с головы до ног.

— Представь меня своей… малютке, — холодно сказала Герда.

— Она не моя малютка, — смутился Кай. — Это Дециметровочка, она вывелась…

— Не вывелась, а родилась! — сердито поправила его Дециметровочка.

— …появилась на свет на Эрмеоди. Я залетал туда…

— Мы залетали! — поправил его Утёнок. Он спрыгнул с гердиного плеча и топтался у их ног.

— Мы залетали туда, когда искали тебя.

— Неужели?

— Мы и на Арнегоне были…

— Я как раз с Арнегона! — встрял Кригер. Он выбрался из внутреннего кармана гердиной куртки, кряхтя и охая, взобрался к ней на плечо и очутился лицом к лицу с Дециметровочкой. Лилипуты уставились друг на друга. Дециметровочка охнула, Кригер раскрыл рот. Кай и Герда, удивлённые такой реакцией мелких, замолчали. В конце концов Утёнок довольно сильно клюнул Кая в ногу, чтобы привести его в чувство.

— Будет ещё время помолчать, — сказал он. — давайте-ка убираться отсюда, а то как бы местные не появились.

Кай встряхнул головой.

— Ты прав, — сказал он. — Эй, Брагонар, Эфина!

Молчание. Кай заглянул в корабль — никого.

— Похоже, эти недоразвитые сбежали, — сказал Утёнок. — То-то они рвались на эту поганую планету.

— Кто такие Брагонар и Эфина? — спросила Герда.

— Подбросили тут одних автостопщиков, а они взяли и слиняли, даже не попрощались— ответил Кай.

— Да и шут с ними! — крикнул Утёнок. — Полетели скорей!

Кай с Дециметровочкой на плече и Герда с Кригером на аналогичном месте вошли в корабль. За ними, переваливаясь, влез Утёнок. Кай закрыл входной люк и посадил Дециметровочку на пульт. Герда опустила туда же Кригера. Тот просительно посмотрел на Кая. Кай наклонился к нему.

— У вас на корабле случайно нет какого-нибудь укромного местечка? — прошептал Кригер, поглядывая на Дециметровочку.

— Для вас найдётся, — усмехнулся Кай. — но чуть позже. Первым делом улетим отсюда.

Он нажал стартовую клавишу. На пульте замигал красный сигнал. Кай побледнел.

— Горючка… — пробормотал он.

Герда выругалась. Утёнок набросился на Кая:

— А куда ты раньше смотрел?!

— Я не знаю, в чём дело! — запаниковал Кай. — В ёмкостях было достаточно энергии!

— Значит, мы никуда не летим? — дрогнувшим голосом спросила Дециметровочка. Кригер не выдержал, бросился к ней и обнял. Та разрыдалась у него на плече. Кай вздохнул:

— Ладно. Заночуем здесь, утро вечера мудренее.

Занималось утро. Возле дымящихся развалин сарая стоял покрытый росой семиместный звездолёт iZyubr'. Вокруг него постепенно сжималось кольцо из молодчиков, одетых в казачью форму — то были гвардейцы Отморозко. Поодаль стояли Брагонар и Эфина и с ханжески-постными физиономиями наблюдали за действиями гвардейцев. Брагонар сказал:

— Не правда ли, я молодец?

— Ты просто гений! — откликнулась та.

Бывший трубочист даже засмущался.

— Ну, гений — это чересчур. Не так уж трудно было повернуть рычаг аварийного сброса энергии. Давай лучше подумаем, на что потратим награду, которую нам обещали?

Глава VI

Тронный зал Большого дворца в Петергофе был ярко освещён всеми люстрами — правда, давным-давно лишившимися всех хрустальных подвесок. На троне прямо под конным портретом Екатерины II, испорченным неприличными рисунками и похабными надписями, сидел сам Отморозко, правитель планеты Земля. Напротив него стояли Кай и Герда, оба в наручниках. На плече Кая сидели маленький солдатик Кригер и Дециметровочка — их руки тоже были несвободны, но вместо наручников их связывала суровая нитка. На полу восседал Утёнок со спутанными крыльями. Диктатора охраняла дюжина мужиков со зверскими физиономиями — элита личной гвардии.

— Очень удачно, что на Земле оказались близкие тебе люди, — сказал Отморозко, прихлёбывая чай из гранёного стакана в металлическом подстаканнике. — в связи с этим условия ужесточились. Итак, если ты, Герда, не согласишься погасить Солнце, первым делом я прикажу изжарить и подать на стол вашу говорящую утку.

— Скоромное трескаешь, греха не боисси! — закривлялся Утёнок, пытаясь взмахнуть связанными крыльями.

— Вторым делом, — не обращая на него внимания, продолжал диктатор. — я прикажу гвардейцу растоптать этого клопа в военной форме…

— …сказала гнида! — крикнул Кригер.

— Тихо ты! — шикнул на него Кай.

— Третьим делом, — сказал Отморозко. — я скормлю кошке его наглую мелкую подружку.

Дециметровочка ничего не сказала, только презрительно плюнула в сторону диктатора, но попала на куртку Кая.

— И, наконец, четвёртым делом твой братец Кай выпьет яду… или, скажем, какой-нибудь радиоактивной дряни.

— Спасибо, что не виселица и не гильотина, — проворчал Кай.

— Я — сторонник чистой смерти.

Герда попыталась спасти положение:

— Мне нужен звездолёт, чтобы подлететь к Солнцу поближе.

— Не говори ерунды. Ты прекрасно погасила Млечный Путь без всякого звездолёта.

— У нас всё равно ведь нет энергии, — прошептал Кай. Герда ответила также шёпотом:

— Главное — попасть на корабль…

Отморозко с подозрением спросил:

— О чём вы там шепчетесь?

— Со звездолётом будет вернее, — твёрдо сказал Кай.

Диктатор задумался, потом сказал:

— Ладно. Вас отведут к звездолёту. Но чтобы вы не вздумали ненароком улизнуть, ваши маленькие приятели останутся на Земле в заложниках. За ними присмотрят Брагонар и Эфина. Вы ведь знакомы с этими перебежчиками, не правда ли?

Кригер испустил стон, Дециметровочка закрыла лицо руками.

— Э, нет, так не пойдёт, — вдруг сказала Герда. — Кригер и Дециметровочка нам нужны! Он — первоклассный пилот, а она — астрофизик, кандидат наук.

— Да ладно! — не поверил Отморозко. — а твой братец как же?

— У Кая золотые руки, он справится с любой неполадкой, но не сумеет управлять звездолётом, — не моргнув глазом, соврала Герда.

Диктатор вперил свой взгляд в Дециметровочку:

— А ну-ка, скажи, лилипутка, почему светит Солнце?

— Термоядерная реакция. Водород превращается в гелий с выделением огромного количества энергии, — звонким голосом отчеканила Дециметровочка.

Кай, Герда и Кригер, как могли, скрыли своё удивление эрудицией Дециметровочки. Отморозко приподнял рудименты бровей:

— Ух ты! Этого даже я не знал. А ты сможешь его погасить?

— Легко, — Дециметровочка презрительно пожала крошечными плечиками, — остановить реакцию, всего и делов-то… Герда мне поможет.

— Хм… Ладно, чёрт с вами, летите вчетвером…

— Утёнок нам тоже нужен, — торопливо сказал Кай, — он… это… в общем, он…

— …вам без надобности, — отрезал диктатор. — И всё, разговор окончен. Действуйте. С вами полетят три моих гвардейца.

В борту iZyubr'я открылся люк. Внутрь вошли Кай с лилипутами за пазухой, Герда и трое мордоворотов в казачьей форме, с шашками и нагайками на боках. От гвардейцев невыносимо несло водкой и по́том. Старший икнул и сказал:

— Заводи свою машину, хрен белобрысый!

Кай раздражённо посмотрел на Герду: ну вот, попали на корабль, что дальше? И Утёнок остался снаружи, всего в нескольких метрах — выклянчил-таки разрешение присутствовать на старте… Герда, похоже, тоже растерялась. Чтобы потянуть время, Кай достал трубку, набил её, зашарил по карманам в поисках зажигалки: "Чёрт, наверное, выронил, когда нас скручивали…"

— Огоньку не найдётся? — спросил он у гвардейцев.

— Отморозко сам не курит и гвардейцам не велит! — наставительно сказал старший. — Заводи, тебе говорят!

Кай машинально открыл бардачок на пульте и увидел бабкино турбогниво. "Может, ещё работает?" Он щёлкнул стартером на боковой поверхности семейной реликвии.

Гвардейцы, охранявшие корабль снаружи, отпрянули — тот вдруг начал испускать сиреневое сияние и пошёл переливами. Это продолжалось около минуты, потом сияние исчезло. Распахнулся люк, из него выскочили, охая, трое сопровождавших. Штаны у всех были мокрые. Гвардейцы заржали, показывая пальцем на своих товарищей, те в ответ заорали. Воспользовавшись суматохой, Утёнок со всех лап помчался к люку — крылья у него всё ещё были спутаны. Один из гвардейцев заметил, бросился в погоню. Утёнок влетел в звездолёт и отчаянно заорал:

— Закрывайте люк!!!

Герда подскочила к люку, в котором уже показалась злобная морда гвардейца. Она двинула его ногой в мясистый нос, рванула рычаг. Люк захлопнулся. Снаружи завопили и застучали. Кай, сидевший за пультом, ударил кулаком по большой круглой клавише аварийного старта. От внезапной перегрузки его вдавило в кресло. Герда рухнула на пол, Утёнок распластался рядом, в кармане Кая на два голоса завизжали Кригер и Дециметровочка.

Гвардейцы прекратили перебранку и, разинув рты, смотрели, как семиместный звездолёт iZyubr' исчезает в облаках. Как сказал бы древний писатель Чехов, все были приятно удивлены.

Военный катер с гербом планеты Иафетия на борту (семисвечник со звёздами вместо огоньков пламени) приблизился к iZyubr'ю, болтавшемуся на высокой орбите — видимо, энергетические ёмкости последнего были абсолютно пусты. Командир рейдера, лейтенант Эсфирь Леви, вышла на видеосвязь с беспомощным кораблём.

— Рейдер бортовой номер 232 вызывает iZyubr' 5500! Рейдер бортовой номер 232 вызывает iZyubr' 5500!

— iZyubr' 5500 на связи! — радостно откликнулся Кай, увидев на мониторе знакомое лицо со строгими библейскими чертами. — Спасибо, что решили навестить нас!

— Это лейтенант Леви, объёдинённый космофлот Миров Израилевых…

— Могли бы и не представляться, лейтенант. Я узнал вас.

На лице Леви появился намёк на улыбку.

— Господин Хансен, вам нужна помощь?

—Если поделитесь с нами толикой энергии, будем очень благодарны.

— Что у вас случилось? Вы были на Гелиосе-3?

— Так точно. У нас произошла утечка энергии. К счастью, на борту оказался старинный пауэрбанк, — Кай поднёс к экрану бабкино турбогниво. Лейтенант Леви удивлённо посмотрела на гаджет:

— Это — пауэрбанк?

— Я с детства пребывал в уверенности, что сия вещица — обыкновенная зажигалка, принадлежавшая моим далёким предкам, которые были первыми поселенцами на Мидгарде. А оказалось, что древние мастера придали образ зажигалки аварийному пауэрбанку. Он действует только в непосредственной близости от энергоёмкостей. Заключённого в нём запаса энергии хватает на то, чтобы вывести корабль на орбиту. Я только сейчас узнал это из Галапедии.

— Что ж, энергию вы получите, но я хотела бы посмотреть на ту, ради которой вы рисковали жизнью.

Кай обернулся к Герде, которая ревниво изучала лейтенанта Леви, и поманил её рукой. Та крайне неохотно приблизилась к монитору. Обе женщины несколько секунд смотрели друг друга.

— Очередная соперница, — хихикнул Утёнок. Он давно уже избавился от пут и теперь чистил клювом пёрышки. Кай погрозил ему кулаком.

Леви усмехнулась и произнесла вполголоса, словно про себя:

— Хотелось бы мне знать, стоишь ли ты того, чтобы за тобой летали на край света?

Герда вспыхнула и уже готова была ответить колкостью, но тут Леви посмотрела куда-то вбок:

— Внимание! С поверхности Гелиоса-3 в направлении вашего корабля летит ракета!

Кригер и Дециметровочка, которые до сего момента, как заворожённые, следили за диалогом, сидя на краю пульта, разом завизжали тонкими голосами. Герда прикрикнула на них:

— Заткнитесь!

Ракету уже засёк и локатор iZyubr'я. Ему оставалось всего каких-то пятьсот километров до цели… как вдруг пламя, бьющее из сопла погасло. Ракета пролетела по инерции ещё с сотню километров и взорвалась, рассыпав красивые искры на фоне звёзд.

— Даже не понадобилось уничтожать, — с удовлетворением заметила Леви. — Сама развалилась. Сейчас мы подберёмся поближе к вам и перекачаем энергию.

Семиместный звездолёт iZyubr' садился на поверхность Мидгарда в непосредственной близости от жалкого владения семейства Хансен. На заснеженной поляне возле мастерской толпились пятеро местных полицейских в "алясках" с обогревом. Между ними метался хозяин космического корабля iZyubr' 5500 — плешивый бородатый толстяк в небрежно накинутой шубе.

Как только iZyubr' приземлился, полицейские тут же окружили его. В борту корабля открылся люк, и Кай, который выходил первым, увидел направленные на него дула бластеров.

— Кай Хансен, именем закона вы арестованы! — провозгласил полицейский сержант.

— На каком основании? — поинтересовался Кай — просто, чтобы потянуть время.

— На основании статьи 208, пункт 1, уголовного кодекса Галактического союза — кража, или тайное хищение чужого имущества, а именно данного космического корабля iZyubr' 5500, принадлежащего господину Юхансону, присутствующего здесь…

— Я прошу прощения! — закрякал Утёнок, вываливаясь из люка. — Никакого хищения не было. Так называемый потерпевший Юхансон умышленно ввёл в заблуждение органы правопорядка.

— У вас есть доказательства? — поинтересовался сержант.

— Сейчас будут, — пообещал Утёнок. Он захлопал крыльями, подлетел плешивому толстяку Юхансону и уселся к нему на плечо. Тот раздражённо замахал рукой, желая прогнать непрошеного гостя, но Утёнок что-то быстро зашептал ему на ухо. Полицейские и Кай увидели, как потерпевший медленно изменился в лице. Он так быстро рванул к сержанту, что Утёнок слетел с его плеча. Юхансон забормотал, то и дело порываясь взять сержанта за руку:

— Я… это… погорячился, наверное… вот же он, корабль, цел и невредим!

— Что вы хотите этим сказать? — раздражённо спросил сержант.

— Ну, то есть… Кай Хансен его ремонтировал… Слетал, чтобы проверить… В общем, я не в претензии.

Сержант подбоченился, глядя на Юхансона:

— Так какого тролля вы нас вызвали?!

Юхансон сгорбился и захихикал.

— Простите, сержант, ошибочка вышла…

Сержант раздражённо выпятил нижнюю челюсть, заросшую бородой.

— Так что же, и заявление заберёте?

— Заберу…

Сержант извлёк из-за пазухи мятую бумажку, протянул Юхансону. Тот принял её в жирную пятерню. Сержант смерил бывшего потерпевшего презрительным взглядом с головы до ног, пробормотал: "С вас бы полштуки галамарок за ложный вызов!", потом скомандовал своим:

— Ребята, отбой!

Полицейские, озираясь на Юхансона, потянулись вслед за сержантом. Из люка выскользнула Герда. Обхватив себя руками за плечи, она побежала к дому. Кай, посмотрев вслед ушедшим, заглянул в салон корабля. Ни Кригера, ни Дециметровочки там не было — видимо, Герда прихватила их с собой. Утёнок клюнул Кая в ногу.

— Ай! Что тебе опять надо, Гадкий?

Утёнок оскорбился.

— Интересное кино! В последние несколько дней я только и делаю, что выручаю его из разных передряг, а он…

— Хорошо, хорошо, я понял. Скажи, во имя Тюра, что ты такое нашептал Юхансону?

— Ерунда… — махнул крылом Утёнок. — напомнил ему про кое-какие грешки.

— Какие ещё грешки?

— Ну, малолеток он любит… Как-то раз и Герда чуть не попалась.

Кай схватился руками за голову.

— Прекрасная Валгалла, только я всегда всё узнаю последним!

— Не последним, а своевременно, — поправил его Утёнок. — Приберегай козыри — так, кажется, советовал Марк Твен… или Джек Лондон?

— Ладно, — выдохнул Кай. — пошли домой.

В доме Хансенов всё было по-прежнему. На подоконнике воняли розы-клополовки, в очаге пылало искусственное пламя. Бабка, выведенная Гердой из спящего режима, вязала свой бесконечный шарф. Гадкий Утёнок тут же радостно бросился к своему тазику, наполненному свежей водой. Солдатик Кригер и цветочная девушка Дециметровочка уже уединились в спаленке дешёвого домика Барби, оставшегося с гердиного детства. Сама же Герда, молча, избегая встречаться взглядом с Каем, разбирала свои вещи в шкафу. Кай разжёг трубку и встал у двери, глядя на Герду.

— Ты что, опять куда-то собираешься? — деланно равнодушно спросил он.

— Я же вроде как здесь чужая, — ответила та.

— Даже если ты — подкидыш, какая же ты чужая? Столько лет вместе прожили… Выходи за меня замуж, а?

Герда застыла, глядя на Кая. Тот торопливо заговорил:

— Да, конечно, я простолюдин, а не аристократ…

— Ты это серьёзно?

— Серьёзней некуда. Только вот с бизнесом у меня, как обычно, нелады…

— Это ничего, мастерство карманницы не пропьёшь…

— Мастерство больше не понадобится, — вдруг заявил Утёнок из своего тазика. Он выплюнул на пол маленький квадратик.

— Что это? — спросила Герда.

Кай подошёл, поднял квадратик, осмотрел его со всех сторон.

— Надо же, древняя карта памяти! Такие использовали пару тысячелетий назад.

— Три тысячелетия, — поправил его Утёнок. — Здесь — вся история Земли от зарождения цивилизации до Исхода и Освоения. Насколько мне известно, галактическим историкам этот период почти не известен. Любой университет с руками оторвёт.

— Как же ты заполучил эту карту? — спросил Кай.

— Дурацкое дело нехитрое. Пока вы там хныкали, ожидая допроса у Отморозко, я нашёл компьютер, потыкал клювом в клавиатуру…

Герда воскликнула:

— Ты ведь даже не знал тогда, спасёмся мы или нет!

— Ну и что? Раз время есть, надо тратить его с пользой… Ладно, что мы всё обо мне да обо мне! Когда свадьба?

— Завтра! — пискнула Дециметровочка из домика Барби. Кай присвистнул. Дециметровочка продолжала:

— У вас найдётся ювелир, который сможет сделать колечки подходящего размера?

Москва, ноябрь — декабрь 2017 г.

Если вам понравился этот текст, можете поддержать автора:

Яндекс-кошелёк: 41001290341499

WebMoney: R225630806629

PayPal: пользователь beastman1966@gmail.com

Банковская карта: 4627 2900 2162 2321

AdvCash (рубли): R 7901 6276 0741