Малыш и Карлсон: семнадцать лет спустя

Скачать в формате .doc можно здесь.

Фанфик-сиквел произведений Астрид Линдгрен (Astrid Lindgren)

Глава 1

В городке Мариефреде, что в часе езды от Стокгольма, в самой обыкновенной тюрьме, в самой обыкновенной двухместной камере сидел самый обыкновенный шведский заключённый по фамилии Свантесон. Звали его Сванте, а в криминальной среде он был известен под кличкой "Малыш", которая совпадала с его детским прозвищем. Сидел он уже несколько месяцев. Но сегодня, в двадцать шестой день его рождения, Малыша должны были выпустить раньше срока, поощрив за примерное поведение.

За время, проведённое в исправительном учреждении, Малыш ещё больше разжирел, хотя домашняя выпечка в виде плюшек перепадала ему всего раз в неделю, когда фру Свантесон приезжала из столицы, чтобы навестить сына. Другие родственнички и так называемые друзья в Мариефредской тюрьме не появлялись. Папа после крушения его бизнеса ударился в крайнюю левизну — целыми днями изучал труды Маркса, Ленина и Мао Цзедуна, повесил на стену своего кабинета вырезанную из журнала фотографию Фиделя Кастро, регулярно писал статейки в "Ню Даг"[1] и ругал домочадцев за буржуазный образ жизни. Старший брат Боссе то мотался на гастроли со своей рок-группой, то пропадал в студии звукозаписи. К тому же он был поглощён романтическими отношениями со своим очередным другом Андерсом, которого Малыш ещё и в глаза не видел. Что же касается сестры Бетан, то она, очень удачно выйдя замуж, уехала с мужем в Мальмё и почти перестала подавать признаки жизни, ограничиваясь лишь поздравительными открытками на Рождество и на дни рождения. Карлсон тоже не появлялся. У него была, что называется, особая причина не показываться на глаза Малышу. У последнего чесались кулаки, когда он думал об этом.

И вот Малыш, скребя пятернёй отросшую бороду, вышел за порог тюрьмы. В одной руке он держал чемоданчик с вещичками, а под мышкой другой — свой первый именинный подарок, шахматную доску с фигурками в виде героев сказок о муми-троллях. Её смастерил сосед Малыша по камере, искусный резчик, промышлявший подделкой старинных японских нэцке.

На парковке у главных ворот стоял серо-стальной "порше". Как только за Малышом захлопнулась тюремная калитка, из автомобиля выпорхнула Гунилла. "Вылитая Агнетта Фельтског", — подумал Малыш. И правда, в модненьком бежевом комбинезончике и золочёных босоножках Гунилла была очаровательна. Не дав Малышу опомниться, она подбежала и повисла у него на шее, обдав ароматом "Клима".

— Солнышко моё, радость моя! — защебетала она. — Как же я по тебе соскучилась! С освобождением и с днём рождения, жиртрестик мой бородатенький!

— Откуда ты узнала, что я выхожу сегодня? — удивлённо спросил Малыш, когда ему удалось наконец высвободиться из душистых объятий.

— А я ещё на той неделе звонила твоей маме, и она сказал, что к твоей днюхе тебя выпустят! Я привезла тебе тортик!

Гунилла нырнула в машину, достала оттуда тортик и попыталась всучить его Малышу, но он отмахнулся и спросил:

— Где Кристер?

— Только вчера улетел по своим дурацким делам в Мюнхен. На целых пять дней! Сейчас мы поедем ко мне, я засуну тебя в ванну, а потом буду делать с тобой всё, что захочу… — томно прошептала Гунилла, прижимаясь к Малышу. Но Малыш сказал, виновато улыбаясь:

— Ты, это, Гунилла… Ты только не обижайся, но мне надо домой. Придётся срочно решать проблемы семьи.

Гунилла фыркнула:

— "Проблемы семьи"! Тоже мне, Майкл Корлеоне! Ты всю жизнь ишачишь на них, рискуешь своей свободой, а родственнички тебя даже не встретили! Ладно, с отца и с матери взятки гладки, они уже пожилые. А чем так уж занят твой, с позволения сказать, старший братец? Работать не хочет, только и делает, что воет козлетоном и лабает на синтезаторе! С мужиками милуется… Хоть бы деньги с них брал за обслуживание, что ли!

— Гунилла…

— И почему твоя старшая сестра плюёт на родителей? Ей сам бог велел помогать им, денег-то куры не клюют! Я уж не говорю об этом ненасытном борове с пропеллером, который столь мерзко тебя подставил.

— Карлсон тогда просто не подумал…

— А ему и нечем думать, кроме своего брюха!

Малыш помрачнел, но не стал спорить — не хотелось омрачать ссорой день рождения и день выхода из тюрьмы. Тем более что Гунилла была, в общем-то, права. Они сели в "порше" и помчались в Стокгольм. Бо́льшую часть дороги Гунилла дулась и не разговаривала с Малышом. Тот ёрзал на сиденье и думал, что случится, если Кристер узнает об их отношениях. Фингалом под глазом, как в детстве, дело явно не обойдётся…

Только на подъезде к столице Гунилла подала голос:

— Сначала заедем ко мне. Твой Альберг изгадил нам весь газон у дома! Если честно, очень хочется поскорее от него избавиться.

— Мне очень неудобно тебя об этом просить, но… — Малыш даже кашлянул с досады. — Ты не могла бы сначала высадить меня у дома, а потом привезти пёсика? Всё равно до вашего Лидингё надо ехать через Васастан.

Гунилла закатила глаза и покрутила головой, но возражать не стала — с её точки зрения, Малыш был безнадёжен. Когда он вылез из машины у своего старого четырёхэтажного дома, Гунилла крикнула ему вслед:

— Имей в виду, если твой пёс напрудит на сиденье, сам будешь отмывать! С шампунем!

Она раздражённо захлопнула дверцу и так рванула с места, что у "порше" задымились покрышки, а на асфальте остались чёрные полосы. Малыш посмотрел машине вслед и поплёлся к парадному подъезду.

Дома Малыша встретили довольно прохладно.

— Зачем ты притащил эту покупную химию? — недовольно спросила мама. — Неужели ты думаешь, что я не испекла к дню твоего рождения твой любимый торт со взбитыми сливками?

— Мне его подарила Гунилла, — пробурчал Малыш. — Между прочим, она единственная встретила меня!

— Мне было некогда! — тут же откликнулся Боссе, обрабатывая пилочкой наманикюренные ногти.

— Мне тоже было некогда, — сказал папа. — Я заканчивал одну важную статью.

— А я с самого утра вожусь на кухне, — заявила мама. — Ума не приложу, что делать с этим тортом?

— Малыш скормит его Карлсону, чтобы не делиться с ним домашним, — съехидничал Боссе. — Ведь этот милый толстячок ест всё, что переваривается!

— Кстати, Карлсон без меня не появлялся? — спросил Малыш.

— Слава богу, нет! — воскликнула мама.

— Малыш, ты, конечно, совсем уже взрослый, и Карлсона мы знаем давно, но я не могу сказать, что одобряю вашу дружбу и ваш род занятий, — заметил папа. — Да, в экспроприации экспроприированного имеется рациональное зерно, все классики это подтверждают, но всё же… Пора бы тебе, наконец, поумнеть и заняться чем-нибудь общественно полезным.

— Нам нужны деньги, — вставил Боссе.

— Всем нужны деньги, — огрызнулся Малыш. — Иди и заработай! Элтон Джон из тебя всё равно никакой… во всех смыслах.

— Я не по-о-онял? — угрожающе протянул Боссе.

— И можешь не наезжать. Я знаю, что ты страшно боишься попортить свою смазливую мордашку. Так что если дело у нас дойдёт до драки, ты больше пострадаешь, чем я, уж поверь!

Худенький изящный Боссе смерил взглядом массивную фигуру младшего брата и не стал возникать. Мама, покачав головой, взяла у Малыша чемоданчик.

— Давай постираю, что там у тебя накопилось.

— Мог бы и сам постирать, — заметил папа. — Мама тебе не прислуга! Что это ещё за эксплуатация?..

Фру Свантесон перебила супруга:

— Ладно, ладно… Когда будем есть торт?

— Дождёмся Карлсона, — ответил Малыш и мстительно посмотрел на Боссе.

Очутившись наконец в своей комнате, Малыш плотно закрыл за собой дверь, поставил торт на стол и с облегчением вздохнул. Здесь многое изменилось с его детства. Кровать стала гораздо шире. Место детских книг и комиксов на книжных полках заняли фантастические и приключенческие романы в ярких бумажных обложках. На стенах висели постеры любимых групп Малыша, среди которых почётное место занимала АББА, и его же любимых фильмов, в том числе "Лесси" и "101 далматинец". На столике возвышался огромный двухкассетник с поцарапанным боком. Карлсон где-то спёр его и подарил Малышу на позапрошлый рождения.

Малыш подошёл к окну и сунул руку за занавеску. Нащупал шнурок, протянутый к колокольчику, что висел над дверью домика Карлсона на крыше. "Позвонить, что ли? Если этот инфантильный говнюк осмелится прилететь, выскажу ему всё, что о нём думаю!" Злоба на Карлсона, притупившаяся за время отсидки, вспыхнула с новой силой. Малыш готов был обвинить его вообще во всех своих жизненных неурядицах.

Трудный подростковый возраст не прошёл даром для Малыша. Он попал в дурную компанию. И кто бы мог подумать, что этой компанией окажутся непримиримые враги и Карлсона, и семьи Свантесон — квартирные воры Филипп Нюквист и Рудольф Перссон, более известные как Филле и Рулле! Они обитали в мансарде по соседству и как-то даже попытались ограбить квартиру Малыша. Через год, когда газеты раздули сенсацию о "спутнике-шпионе", они вторично проникли к Свантесонам, чтобы похитить Карлсона и получить обещанную редакцией премию в десять тысяч крон. Тогда у них ничего не получилось, а Карлсон лично явился в редакцию и получил причитавшуюся награду пятиэровыми монетками. Родители Малыша опасались, что их будут атаковать репортёры, однако сенсация на удивление быстро заглохла. С точки зрения обывателей спутник-шпион был гораздо интереснее, чем какой-то перекормленный мальчишка с пропеллером. К тому же газеты вскоре обрушили на своих подписчиков другие новости, не менее удивительные.

Прочитав в газете о саморазоблачении Карлсона, Филле и Рулле приуныли, а потом решили пойти с ним на мировую — ведь его способность летать открывала широчайшие возможности для криминальных дел! Конечно, подкупать Карлсона вареньем и другими вкусностями не имело смысла — теперь он сам мог приобрести всё это, причём совершенно законно. Филле и Рулле сыграли на страсти летающего толстяка к всевозможным хулиганствам. Он согласился сотрудничать с ними, но поставил условие: принять в компанию Малыша. Это очень не понравилось жуликам, однако Карлсон упёрся, и они в конце концов согласились.

Малыш поначалу тоже не был в восторге, заполучив в приятели этих двух омерзительных типов. Но вскоре он вступил в пубертатный возраст, что принесло свои проблемы. Гунилла явно отдавала предпочтение Кристеру, и Малыш страшно переживал из-за этого. Ему очень хотелось проявить себя, неважно каким способом. А Карлсон ещё подливал масла в огонь, соблазняя наживой — мол, станешь богатым, а все девчонки любят богатых. И Малыш согласился. В шайке он поначалу занимался тем, что при необходимости привлекал (или наоборот, отвлекал) внимание жертвы — кто не посочувствует маленькому светловолосому ангелочку, особенно когда тот размазывает слёзы и сопли по щекам! К тому же голова у Малыша работала превосходно, он придумывал нестандартые, изящные ходы там, где туповатые Филле и Рулле предпочитали идти напролом.

Время шло, банде было уже мало Васастана, они орудовали и в других районах Стокгольма. Малыш, заматерев и растолстев, уже не мог играть роль несчастного ребёнка, зато он стал интеллектуальным центром банды, её "мозгом". Гунилла вышла-таки замуж за Кристера, который превратился в типичного бюргера. Постепенно её стала тяготить семейная жизнь — по разным причинам. Она начала встречаться с Малышом, благо Кристер часто уезжал по делам. Такой расклад вполне устраивал Гуниллу... но не Малыша. Он разочаровался в ней и недоумевал, как можно было страдать по этой ограниченной и излишне любвеобильной обывательнице.

Семнадцать лет назад "домомучительница" Хильдур Бок, которая в своё время попортила Малышу немало крови, вышла замуж за Юлиуса Йенсена, дальнего родственника папы Малыша. Но их семейная жизнь продолжалась не очень долго — через пять лет дядя Юлиус отправился на тот свет (Карлсон подозревал, что бедняга пал жертвой домашнего насилия), а фру Хильдур Йенсен унаследовала изрядное состояние. Новоявленная вдова даже ссудила деньгами свою младшую сестру Фриду, которая основала на них газетку под названием "Из жизни привидений". Газетка публиковала истории о призраках, живых покойниках, чертях, оборотнях, пришельцах и прочую мистическую галиматью. Как ни странно, Фрида продолжала встречаться с Филле даже после скандала с проникновением его и Рулле в квартиру Свантесонов, во время которого фрёкен Бок признала в одном из жуликов своего несостоявшегося зятя.

Фрида славилась своей жадностью. Она прекрасно знала, чем занимается её приятель Филле, и как-то подговорила его проникнуть в налоговую инспекцию, чтобы утащить документы, относящиеся к её бизнесу. Видно, налоговые дела Фриды и впрямь оставляли желать лучшего — она обещала щедро вознаградить "работу" банды.

Налоговая инспекция располагалась в высотном здании. Рулле предложил не заморачиваться и просто пустить красного петуха, но Филле забраковал этот вариант: поджог государственного учреждения тянул на теракт, и за это, в случае поимки, можно было схлопотать серьёзный срок. О том, чтобы доставить Филле или Рулле на крышу здания, откуда легко было проникнуть во внутренние помещения, вообще не шла речь. В своё время каждый из них совершил пробный полёт с Карлсоном, после чего у обоих развилась стойкая аэрофобия. Малыш попытался растолковать Карлсону, как найти папку с нужными документами, но тот ничего не понял. К тому же Карлсон так и не научился хорошо читать.

Пришлось Карлсону нести на себе Малыша. Они едва дотянули до крыши. Карлсон остался ждать своего подельника там, а Малыш через будку машинного отделения лифта проник на лестницу. На первом этаже инспекции гремел корпоратив, что было на руку грабителям. Поиски заняли много времени, но в конце концов Малышу удалось обнаружить нужную папку на стеллаже в одном из помещений архива. Как только он покинул помещение, в него юркнула парочка, поднявшаяся с первого этажа. Сотрудник и сотрудница инспекции, разгорячённые алкоголем, решили здесь уединиться.

Малышу удалось остаться незамеченным. На лестничной площадке он нос к носу столкнулся с Карлсоном, которому надоело ждать его на продуваемой всеми ветрами крыше. Услышав, что в архиве обосновались девушка и молодой человек, Карлсон захихикал.

— Я буду не я, если не позабавлюсь с ними! — сказал он. Заметив на лестничной площадке холодильник, он открыл морозильную камеру, достал формочку для льда и вытряс из неё пригоршню ледяных кубиков.

— Ты что задумал? Не надо, Карлсон! — испугался Малыш.

— Спокойствие, только спокойствие! — произнёс тот и засеменил по коридору. Малыш, проклиная себя за болтливость, последовал за Карлсоном. А тот открыл дверь, проскользнул в темноту архива, на цыпочках подкрался к мужику и высыпал льдинки в его спущенные штаны. Потом наклонился к самому уху девицы и гаркнул басом:

— Кукареку!!!

Девица завизжала, как поросёнок, и вскочила, отпихнув своего приятеля. Тот торопливо натянул штаны и тоже заорал благим матом, почуяв ягодицами лёд. Карлсон пронёсся мимо Малыша и исчез за дверью.

— Обалдел, идиот? — крикнула девица, глядя на остолбеневшего Малыша — видимо, в темноте она приняла его за кого-то из своих сослуживцев. Только тогда Малыш вышел из ступора и помчался на крышу.

Карлсон кружил в вечернем небе. Малыш отчаянно замахал ему и крикнул;

— Спускайся!

— Спокойствие, только спокойствие! — ответил Карлсон, не торопясь, однако, выполнять просьбу Малыша. Тут на крышу выбежали сотрудники, среди них был и охранник в форме. Карлсон при виде этой компании помчался прочь, а Малыш остался один на один с налоговиками, разгорячёнными спиртным…

На следствии и на суде Малыш откровенно валял дурака, ссылаясь то на провалы в памяти, то на сомнамбулизм. "Как вошёл в здание? Не помню, ваша честь! Каким образом проскользнул мимо охраны? Спросите у неё, ваша честь! Зачем забрался в архив и взял папку? Как-то само так получилось". Поскольку большого вреда своими действиями подсудимый Свантесон не нанёс (если не считать морального ущерба, который понесли двое любовничков), ему дали небольшой срок.

Пока Малыш предавался воспоминаниям, стоя у окна, откуда-то сверху послышалось жужжание. Он был уверен, что это моторчик Карлсона, хотя звук несколько отличался от привычного. Но вскоре Малыш увидел и самого Карлсона — его сарделькообразная фигура выполняла сложные пируэты на фоне июньского неба. Малыш мрачно наблюдал за летуном. Вдоволь накувыркавшись, Карлсон завис напротив окна.

— Привет, Малыш! — воскликнул Карлсон, растянув рот до ушей.

— Привет, привет, Карлсон, — мрачно ответил Малыш. — Не хочешь ли приземлиться в моей комнате, чтобы не маячить на глазах у прохожих?

— А бить не будешь? — поинтересовался Карлсон, умильно наклонив голову набок.

— Не беспокойся, — уклончиво сказал Малыш.

Карлсон, со свистом рассекая воздух, проскользнул через окно в комнату и шлёпнул ногами об пол.

— Лучший в мире друг! — он направился было к Малышу, широко раскинув руки, но вдруг заметил стоявший на столе торт. В два прыжка он оказался у стола, сорвал крышку и схватил обеими руками коробку. Малыш не выдержал. Он ударил по дну коробки, и весь торт оказался на физиономии Карлсона. Тот возмущённо взревел. Тут открылась дверь, и в комнату заглянул Боссе.

— Мама зовёт есть торт.

Карлсон кое-как протёр глаза.

— Вам придётся соскрести его с меня, — промычал он сквозь густой крем. — Только имейте в виду: у меня, кажется, чесотка.

Только сейчас Боссе заметил Карлсона.

— Карлсончик, сладенький мой!

— В каком смысле? — не смолчал Малыш.

Карлсон принялся счищать торт с лица, то и дело облизывая руки.

— Может, тарелочку принести? — предложил Боссе.

— Нет, спасибо, — ответил Карлсон. — Жаль, конечно, что вы все остались без торта. Но это пустяки, дело житейское.

— Почему остались без торта? Я говорю про другой торт, который приготовила мама.

Карлсон тут же перестал облизываться и уставился на Боссе.

— Врёшь!

— Фу, противный!

— Попроси маму принести нам сюда пару кусочков, — попросил Малыш, которому совершенно не хотелось проводить время с родственниками.

— Правильно! — поддержал его Карлсон. — Только скажи, чтобы куски были побольше.

Боссе покрутил головой и ушёл. Карлсон наконец разобрался с остатками торта.

— Какой ты всё-таки гадкий! — сказал он. — Я, разумеется, ничего не имею против торта, но макать меня в него лицом — это чересчур.

— Ты ещё и не такое заслужил. Напомнить, как ты бросил меня на растерзание налоговикам?

Карлсон начал оправдываться:

— Я испугался, что моторчик заглохнет, и мы рухнем на мостовую. Представляешь, только секунду назад были Малыш и Карлсон, и вдруг вместо них образовались две такие окровавленные лепёшечки!

— Надо было заранее побеспокоиться об исправности моторчика! Разве ты не понимаешь, что к делу необходимо готовиться как следует или не затевать его вовсе?

Карлсон махнул пухлой ручкой:

— Пустяки, дело жи… — и осёкся, увидев перед своим носом внушительный, поросший рыжим волосом кулак Малыша.

— Ещё раз произнесёшь не к месту этот дурацкий афоризм… — начал Малыш.

— Я понял, — быстро сказал Карлсон.

— Скажи спасибо, что я не заложил легавым ни тебя, ни этих старпёров Филле и Рулле!

— Спасибо, дорогой Малыш! — с пафосом произнёс Карлсон, глядя на Малыша честными глазами. — Кстати, насчёт Филле и Рулле. Они ещё с утра ждут нас с тобой в гости. Накрыли у себя в мансарде лучшую в мире поляну в твою честь! Вот мы здесь сидим, а угощение пропадает. Или они сами всё съедят. Так что расправимся с тортом и полетим!

— У тебя ведь моторчик барахлит, — съехидничал Малыш. — Сам-то летать не боишься?

Карлсон повернулся спиной и гордо продемонстрировал новенький пропеллер из чёрного матового пластика.

— Смотри, гей-гей!

— Боссе уже ушёл, — напомнил Малыш.

— Лучший в мире новый моторчик! — похвастался Карлсон. — Передовые технологии!

— На какие шиши? Только не рассказывай, что у тебя что-то ещё осталось от нашего последнего дела!

— Конечно, не осталось. А новый моторчик… так, накопил на него по мелочи, — уклончиво сказал Карлсон.

Распахнулась дверь, и в комнату влетел Альберг — жутко беспородистый лохматый пёс рыжей масти. Ещё в детстве Малыш нашёл на улице и привёл домой собаку, на ошейнике которой болталась бирка с выгравированными именем "Альберг" и номером телефона. Он тогда вообразил, что так звали пса, хотя на самом деле это была фамилия его хозяина, который вскоре забрал своего любимца. В память об этом приключении Малыш и решил назвать вторую в своей жизни собаку Альбергом.

Пёс с радостным лаем бросился к Малышу, вскочил на задние лапы и принялся вылизывать ему лицо. Малыш обнял Альберга, он был растроган до слёз. Вслед за собакой появился Боссе, он нёс продолговатое блюдо с двумя большими кусками торта.

— Гунилла привезла твоего Альберга. Мама пригласила её к столу, но она отказалась: с папой у них идеологические разногласия... Нате, ешьте, — он поставил блюдо на стол. — Карлсончик, а я свой кусок не съел, тебе оставил. Так что, если захочешь…

— Нет, спасибо, — сухо ответил Карлсон.

— Я всё-таки буду надеяться, — пообещал Боссе, ласково взглянул на Карлсона и ушёл. Малыш всё гладил Альберга, а Карлсон занялся тортом. Проглотив в два счёта один кусок, он взглянул на Малыша и с надеждой спросил:

— А ты точно хочешь торт?

Малыш только махнул рукой. Карлсон запихнул в себя и второй кусок.

— Всё-таки твоя мама печёт лучшие в мире торты! Ну, так чего, летим или нет? Или ты намерен всю оставшуюся жизнь обниматься со своей собакой?

Малыш с сожалением отпустил Альберга.

— Ладно. Ты лети, а я пойду к ним своими ногами. Во избежание.

— Как угодно, — проворчал Карлсон. — Мне же легче.

В мансарде жуликов висел дым коромыслом и шёл пир горой. На столе, покрытом обшарпанной клеёнкой, громоздились тарелки, консервные банки и пивные бутылки. Филле, Рулле, Малыш и Карлсон ели, пили и похлопывали друг друга по плечу.

— Какой же ты молодец, Малыш, что не заложил нас! — в двадцатый раз повторил захмелевший Рулле.

— И даже не сдал эту старую стерву Фриду! — поддакнул Филле. — Вот что значит благородство! А ей пришлось-таки раскошелиться на налоги! Как же она ругалась! Прямо вспомнить приятно!

— Всё это хорошо, конечно, — сказал Малыш. — Но результат получился нулевой.

— И вовсе не нулевой! — захихикал Филле. — Я припугнул Фриду, что сдам её полиции, если она не отстегнёт нам изрядную суммочку.

— И как бы ты доказал, что она являлась заказчицей?

Филле полез в ящик стола и достал из него миниатюрный магнитофон.

— Я записал наш разговор с Фридой — ну, когда она попросила выкрасть документы из налоговой инспекции. Подстраховаться никогда не мешает.

— И ты тогда смолчал?! — возмутился Малыш. — Я парился на нарах, а вы тут гуляли на фридины денежки и даже ни разу меня не навестили?!

Филле, Рулле и Карлсон переглянулись.

— Нам с Филле стрёмно появляться в тюряге, — проблеял Рулле. — Слишком хорошо легавые знают наши рожи.

— А я бы вообще не долетел на старом моторчике, — добавил Карлсон.

— Как будто в этом дело! — с горечью сказал Малыш, но Карлсон, преданно глядя ему в глаза, предложил:

— Давай лучше закусим, Малыш!

— Сначала выпьем, — поправил его Филле.

Они выпили и закусили. Потом Малыш сказал:

— Надо думать о будущем. Не знаю, как вам, а мне очень нужны деньги. Есть что-нибудь на примете?

— Брось, Малыш! — сказал Филле. — Отдыхай пока. Бабками мы тебя обеспечим. Сколько надо на первое время?

— Нет уж, благодарю, — твёрдо сказал Малыш. — Не люблю ходить в должниках.

— Каких должниках? Тебе ведь причитается доля от фридиных денег.

— Правда, от них уже ничего не осталось, — виновато добавил Рулле.

— Тем более. Так имеется какое-нибудь дело или нет?

Филле и Рулле переглянулись.

— Есть кое-что, — интригующе произнёс Рулле. — Свеженькая наводка. Можно поиметь не одну штуку крон.

— Излагайте, — потребовал Малыш.

Глава 2

В этот предутренний час на острове Юргорден было ветрено и безлюдно. У причала яхт-клуба покачивалось на волнах с две дюжины яхт, от маленьких парусных до роскошных, отделанных ценными породами дерева, настоящих произведений судостроительного искусства. Среди последних выделялось белоснежное четырёхпалубное судно. На его корме развевался на ветру чёрно-жёлто-красный флаг Бельгии, а по бокам носа сверкали золотые буквы: название — "Королева Елизавета", порт приписки — Антверпен. Яхта принадлежала бельгийскому миллионеру Жан-Мишелю ван дер Деккену.

Справа от пристани приютился небольшой домик охраны. Два мужика в спортивных костюмах и в чёрных шапочках-масках тащили к домику бесчувственного связанного охранника с кляпом во рту. Внезапно охранник пришёл в себя, замычал сквозь кляп и стал извиваться, как червяк, пытаясь освободиться.

— Ты же сказал, что оглушил его! — прошипел сквозь маску один мужик голосом Рулле.

— Видно, крепкая у него башка, — ответил его напарник голосом Филле. — Чёрт, я биту не захватил… Давай опустим на минутку.

Филле и Рулле посадили беднягу на землю, и Филле со всей силы двинул ему кулаком в подбородок. Охранник повалился навзничь и затих. Филле скомандовал:

— Взяли!

Бандиты подняли свою жертву, отдуваясь, затащили в домик и уложили на пол. Филле вытряхнул из пачки сигарету и закурил.

—Нужно подать знак Малышу, — напомнил Рулле.

— Успеем. Дай покурить спокойно, — проворчал Филле.

— Время дорого! — возразил Рулле. Он вышел из домика и издал свист, засунув пальцы в рот. Медведеподобная фигура Малыша с хрустом продралась сквозь кусты.

— Всё в порядке? — поинтересовался Малыш, подойдя к Рулле.

— Чего ты спрашиваешь? Раз один свист — значит, дело на мази! Ступай скорее на яхту!

— А этот бельгиец точно сегодня не отчалит? — спросил Малыш.

— Не отчалит, зуб даю! Он здесь проторчит до завтра, сведения точные! Ну?

Малыш не двинулся с места

— Слушай, Рулле, а почему всегда так получается, что мы с Карлсоном выполняем самую трудную и опасную часть работы?

— Думай, о чём говоришь! — зашипел Рулле. — Мы охранника обезвредили! Может, даже замочили его случайно. Это, по-твоему, шуточки?

Из домика охраны, на ходу стягивая маску, вышел Филле и тут же набросился на Малыша:

— Какого дьявола ты здесь торчишь?! Тебе уже давно пора быть на "Королеве Елизавете"!

— Я ему то же самое сказал, — заявил Рулле.

— Марш на яхту! — рявкнул Филле.

— Ты мне ещё покомандуй тут! — разозлился Малыш. — Фу-ты ну-ты, воры в законе! Я давно подозреваю, что вы нас попросту используете. И если что — вы окажетесь чистенькими, а мы с Карлсоном — в полном гов…

Филле резко сменил тон:

— Малыш, дружище, не лезь в бутылку. Мы уже старенькие, куда нам до тебя! Молодым везде у нас дорога!

— Без вас с Карлсоном мы бы вообще пропали! — подольстился и Рулле.

Из домика донеслось мычание. Филле досадливо крякнул.

— Вот гадёныш, опять очухался! Рулле, пойдём… Малыш, будь паинькой, не быкуй! Потом за все проблемы побазарим.

Филле, натянув маску, убежал в домик, Рулле последовал за ним. Малыш покачал головой и двинулся к яхте. Оказавшись на борту, он принялся обшаривать судно. Искомое обнаружилось в одной из кают на нижней палубе, оборудованной под кабинет. Сейф даже не был замаскирован — его металлическая дверца с блестящими ручками нагло выпирала меж книжных полок. Любопытствуя, Малыш пробежал взглядом по корешкам книг, но все они были на иностранных языках — французском и ещё каком-то, отдалённо напоминающем шведский.

Притомившийся после бессонной ночи Малыш залез в лёгкий катер, закреплённый на корме яхты, и накрылся брезентом. Время шло, а бельгиец всё не появлялся. Малыш не боялся, что охранник освободится и позовёт полицию — не будут же они обыскивать все яхты на предмет обнаружения посторонних! Он всеми силами боролся с дремотой — стискивал зубы, таращил глаза, бил себя по щекам, — но его всё-таки сморило.

Малыш проснулся и поначалу не понял, отчего ему так плохо. Он осторожно высунулся из своего убежища и огляделся по сторонам. "Королева Елизавета" шла полным ходом по проливу среди шхер, величественно раскачиваясь. Вот эта-то качка и вызвала у Малыша сильный дискомфорт, известный как морская болезнь. Не добавило хорошего настроения и осознание того, что яхта, судя по всему, успела отплыть довольно далеко от Стокгольма.

Превозмогая желудочные позывы, Малыш вылез из катера и, держась за перила, двинулся по палубе. Чёрт бы побрал этих Филле и Рулле с их осведомителями! Стало быть, ван дер Деккен отчалил на день раньше. Сейчас он, скорее всего, стоял у руля в верхней рубке. И что прикажете делать? Объявиться перед ним, разыграв незадачливого бродягу: "Прости, друг, я случайно забрался на твою яхту"? Или всё-таки попытаться выполнить задуманное?

Позывы стали особенно сильными, и Малыш кубарем скатился по трапу вниз. Кажется, ванная находилась за первой дверью по правую руку... Оттуда доносился плеск воды, но Малышу было уже всё равно. Он вбежал в ванную и обнаружил, что за полупрозрачной занавеской душа кто-то есть, судя по очертаниям фигуры — девушка. Она выключила воду и крикнула:

— Chérie, c'est toi?[2]

Занавеска отдёрнулась… и тут Малыш не выдержал. Он изверг мощную струю рвоты, окатив девушку и стенки душевой кабинки. Девушка завизжала:

— Ай! Вы кто такой?!

— Бю-э-э-э! — отозвался Малыш; он успел повернуться к унитазу перед вторым залпом.

— А-а-а-а-а! Au secours![3] Жан-Мишель!!!

— Бю-э-э-э!

— C'est un maniaque![4] Жан-Мишель, сюда!

— Бю-э-э-э!

Этот своеобразный диалог закончился, только когда Малыш временно иссяк. Тяжело дыша и вытирая руками покрасневшие глаза и рот, он повернулся к девушке.

— Извините, фрёкен, — выдавил он. — Пожалуйста, не кричите. Я не убийца и не насильник, честное слово!

Перепуганная девица сорвала с крючка простыню и закуталась в неё. Она во все глаза смотрела на Малыша.

— Что тебе нужно? Кто ты такой?

— Я… я бомж, — ответил Малыш. — Зашёл на яхту, решил здесь переночевать, а когда проснулся, яхта отплыла.

— Врёшь, — убеждённо сказала девушка. — Ты совсем не похож на бомжа.

Она всмотрелась в Малыша.

— По-моему, я тебя где-то видела…

У Малыша тоже появилось ощущение, что он уже встречал эту девушку. Он решил, что самый верный способ успокоить её — это рассказать о себе.

— Меня зовут Сванте Свантесон, я живу в Васастане, улица Вулканусгатан…

— Вспомнила! — воскликнула девушка. — Я тебя там встречала! Мы с тобой соседи, только я обитаю в мансарде. Меня зовут Сусанна.

— Очень приятно! — фальшиво произнёс Малыш. Тут Сусанна осознала, что она перепачкана неаппетитной массой.

— О, чёрт!

— Ещё раз приношу свои извинения, Сусанна, — покаянно сказал Малыш.

Сусанна задёрнула занавеску и пустила воду.

— Может, ты всё-таки выйдешь? — сказала она.

— Конечно-конечно! — Малыш, красный как рак, вышел из ванной и захлопнул дверцу. "Во попал! А девчонка — молодец, быстро пришла в себя. Но как теперь поступить? И что будет, если сюда спустится её бойфренд, этот бельгиец?"

Минуты через три Сусанна вышла из ванной, закутанная в халатик.

— Я ещё вспомнила, что несколько раз видела тебя в компании этих двух типов, Нюквиста и Перссона. Значит, ты тоже ворюга, как и они?

"Всё равно теперь нечего терять ", — подумал Малыш. И выложил всё: как Филле и Рулле предложили обстричь владельца "Королевы Елизаветы", как он проник на яхту и как заснул в катере. Пока Малыш рассказывал, Сусанна села в кресло, закурила сигаретку и предложила ему, но он отказался — его по-прежнему мутило.

— Другая на моём месте, наверное, подняла бы хай и сдала тебя полиции, — сказала она. — но другая — это не я.

— Ты меня не заложишь? — удивился Малыш.

Сусанна усмехнулась.

— При одном условии. Ты возьмёшь меня в дело.

Малыш не поверил своим ушам.

— Ты хочешь ограбить своего же приятеля?!

— Козёл он, а не приятель! Жадный, прижимистый, как все лягушатники!

— Он вроде бельгиец, а не француз.

— Неважно! За лишний эре прямо удавится! Запал на меня, потому что я знаю французский, так ещё торговался полчаса!

— Значит, ты этим занимаешься… — начал было Малыш, но Сусанна перебила:

— Только не вздумай читать мне мораль!

— Нет, что ты!

— Он сказал, что высадит меня в Веттерсхаге, а сам поплывёт к себе в Антверпен, — продолжала Сусанна. — Я едва выцыганила у него деньги на обратную дорогу до Стокгольма. Ну, так как? Мы с тобой партнёры, или я зову ван дер Деккена, и он сдаёт тебя полиции?

Малыш вздохнул.

— Однако ты ушлая…

— Приходится быть ушлой. Жизнь такая, ничего не поделаешь.

— Понимаешь, всё пошло не так, как мы планировали. "Королева Елизавета" отчалила на сутки раньше, и в случае чего помощи мне ждать неоткуда и не от кого.

— А в случае ЧЕГО?

— Мы решили так: если твой бельгиец заартачится и не захочет открывать сейф, я обездвижу его и позову одного своего друга с автогеном… но теперь, конечно, сделать это не получится. Слишком далеко мы уплыли.

— Интересно, как ты собираешься заставить ван дер Деккена открыть сейф? У тебя есть оружие?

Малыш достал из-за пазухи муляж револьвера — правда, очень убедительный.

— У меня только это.

Сусанна загасила сигарету в пепельнице.

— Есть идея. Угрожай мне пистолетом, будто взял меня в заложницы, а я буду орать и просить его открыть сейф. Вдруг прокатит? Ну, а если нет — попробуешь воздействовать своей игрушкой на самого Жан-Мишеля.

Они поднялись в рулевую рубку. Здесь качка ощущалась сильнее, и Малыша вновь скрутила морская болезнь. Но он натянул шапочку-маску и старался не поддаваться позывам.

Бельгийский толстосум Жан-Мишель ван дер Деккен молодецки вёл яхту, прямо как его знаменитый однофамилец три века назад — "Летучий голландец". Только одет был Жан-Мишель, разумеется, не в камзол, а в синюю рубашку-поло и в белые брюки. Да и на голове его красовалась не треуголка, а белая морская фуражка; во рту торчала дымящаяся сигарета. Руки ван дер Деккена, унизанные перстнями, покоились на изящном штурвальчике красного дерева. Он был так поглощён управлением, что не заметил появления Сусанны и Малыша.

В соответствии с предварительной договорённостью Малыш приставил дуло игрушечного револьвера к виску Сусанны и чуть не оглох, когда та завизжала:

— Au secours! На помощь!

Бельгиец аж подпрыгнул. Сигарета выпала из его рта и угодила в расстёгнутый ворот рубашки. Он обернулся, выпучил глаза и прохрипел:

— Qu'est-ce que la merde?![5]

Сусанна, скроив перепуганную физиономию и всхлипывая, затараторила по-французски. Малыш старательно вслушивался в незнакомую речь, тщетно пытаясь понять, не закладывает ли она его. Из-за проклятой качки ему было очень худо. Вдруг ван дер Деккен зашипел, согнулся в три погибели и захлопал себя по животу — видимо, выпавшая сигарета опалила ему кожу. Это его здорово разозлило. Затушив сигарету, он злобно заговорил. По то́ну и жестам бельгийца Малыш понял, что их первоначальный план не сработал. Сусанна подтвердила его догадку, старательно придавая голосу испуганную интонацию:

— Отказывается. Говорит, что не помнит шифр.

— Дурака валяет, — простонал Малыш, дыша ртом.

— На принцип пошёл. Плевать ему, что ты можешь меня укокошить. Вот сволочь! Наставь-ка на него пушку.

— Минутку…

Малыш, направив свой фальшивый револьвер на ван дер Деккена, отошёл чуть назад и деловито наблевал на пол. Бельгиец брезгливо скривился и пробормотал:

— Quel connard![6]

Облегчившись, Малыш прохрипел:

— Открывай сейф, дядя, и поживей! Не то худо будет!

Сусанна перевела. Бельгиец снова заговорил.

— Он велел перевести тебе, чтобы ты меня отпустил, тогда он будто бы откроет сейф, но сначала заглушит мотор и ляжет в дрейф, — затараторила Сусанна. — На самом деле он хочет, чтобы я спустилась вниз, взяла ракетницу и пустила красную ракету, чтобы привлечь внимание спасателей и полиции. Что мне делать?

— Вот чёрт! — с досадой произнёс Малыш. — Ракета пришлась бы очень кстати, если бы яхта оставалась у причала… Ну, пусти ему белую ракету или зелёную. Потянем время, а я что-нибудь придумаю.

— Ладно, — сказала Сусанна и убежала вниз. Малыш выразительно махнул револьвером. Ван дер Деккен остановил яхту. Послышался выстрел из ракетницы. Бельгиец досадливо крякнул: в отражении ветрового стекла Малыш увидел, что в небо взвилась белая ракета. Он лихорадочно соображал над своими дальнейшими действиями, но тут послышалось… да, он узнал этот звук… жужжание нового моторчика Карлсона! Прямо чудеса какие-то!

Бельгиец в изумлении раскрыл рот, следя за полётом не видимого Малышу Карлсона. Малыш не оборачивался, но по усиливающемуся шуму моторчика понял, что толстяк приближается. Потом жужжание стихло. Прошло несколько невыносимо долгих секунд, и Карлсон появился в рубке.

— Гей-гоп! — крикнул он. — Отважный Карлсон прибывает в самый критический момент!

— Как ты здесь оказался? — изумлённо спросил Малыш.

— Когда яхта отчалила, я полетел за ней. Но я всё время её обгонял, поэтому то и дело опускался на скалы. Увидел белую ракету — и вот я здесь!

— Какой же ты молодец, Карлсон! Да только без автогена нам здесь, похоже, делать нечего…

— А угадай-ка, кто лучший в мире доставщик автогенов? — Карлсон даже раздулся от гордости.

— Тебе хватило сил тащить ещё и автоген?!

— Я же говорил — у меня теперь лучший в мире моторчик!

Уловив слово "автоген", ван дер Деккен заметно обеспокоился. В рубку вбежала Сусанна.

— О! А это ещё кто?

— Это — лучший в мире Карлсон! — важно произнёс Карлсон. — А ты кто?

— Я — Сусанна. Как ты здесь очутился? С неба, что ли, упал?

— Именно. У Карлсона есть пропеллер, он умеет летать, — пояснил Малыш.

Сусанна хлопнула себя ладошкой по лбу.

— Точно, я же видела несколько раз из своего окна! Я думала, у меня глюки.

— Сусанна живёт рядом с нами, в одной из мансард, — пояснил Малыш.

— Во второй слева, рядом с полосатой трубой, — добавила Сусанна.

Карлсон ошарашенно уставился на неё.

— Рядом с полосатой трубой?.. Малютка Гюль-фия, чрезвычайно заброшенный младенец! Плюти-плюти-плюти-плют! Помнишь, как я тебя баюкал?

Сусанна покрутила пальцем у виска и обратилась к Малышу:

— У твоего приятеля проблемы с головой?

Но Малыш сам был в шоке.

— Вот это да! Так ты — та самая малышка! Это было семнадцать… нет, восемнадцать лет назад, тебе тогда и годика не исполнилось. Мы с Карлсоном гуляли по крышам и услышали младенческий плач. Залезли в вашу мансарду, и я накормил тебя молочком. А когда пришли твои родители, мы едва успели вылезти из окна! Точно, мама называла тебя Сусанной!

— Бред какой-то, — пожала плечиками Сусанна.

Воспользовавшись тем, что Малыш и Карлсон отвлеклись, ван дер Деккен рванулся вперёд и ударил Малыша по руке. Пистолет упал; бельгиец двинул Малыша кулаком в подбородок. Тот рухнул на задницу, а владелец яхты мгновенно поднял револьвер. Радость на его лице быстро сменилась растерянностью и досадой, когда он понял, что пистолет не настоящий.

Пока ван дер Деккен пребывал в замешательстве, Карлсон взмыл на полметра в воздух и лягнул его своей толстой ногой в солнечное сплетение. Бельгиец согнулся, а очухавшийся от удара Малыш набросился на него и заломил ему руку за спину.

— Дайте верёвку и кляп! — проревел он.

Сусанна скинула с себя халатик и протянула его Малышу. Это был рискованный ход — от подобного стриптиза Малыш остолбенел. Тогда Карлсон сам схватил халат и ловко связал ноги бельгийца,а пояском — руки. Они с Малышом уложили его на пол рубки лицом в угол. Бельгиец злобно ругался по-французски.

— Кляп ещё надо, — напомнила Сусанна.

— Спокойствие, только спокойствие, — Карлсон подскочил к Малышу, сорвал с него шапочку с прорезями и запихал в рот ван дер Деккену. Сусанна убежала вниз, чтобы накинуть что-нибудь на себя. Бельгиец ёрзал по полу и мычал сквозь кляп. Карлсон методично пинал его ногой в бок, пытаясь утихомирить. В конце концов Малышу это надоело.

— Скажи ему, чтобы не дёргался и не подавал голос, а то выбросим его за борт, — велел он вернувшейся Сусанне. Та перевела ван дер Деккену, и он затих. Малыш и Сусанна спустились в каюту с сейфом. Карлсон притащил туда газовый резак.

— А ты знаешь, как обращаться с этой штукой? — спросила у Малыша Сусанна, опасливо поглядывая на агрегат.

— Знаю… но, честно говоря, чисто теоретически, — уверенности у Малыша заметно поубавилось.

— Может, тогда лучше не рисковать?

— Спокойствие, только спокойствие! — провозгласил Карлсон. — Угадайте, кто лучший в мире разрезальщик сейфов?

— Разве ты когда-нибудь работал с газовым резаком? — удивился Малыш.

— Пустяки, дело житейское, — Карлсон махнул пухлой ручкой. Он размотал шланги, подключил их к баллонам и к горелке, потом извлёк из одного кармана защитные очки, а из другого — спички. Малыш всерьёз занервничал.

— Карлсон, а не получится, как с моей паровой машиной? Она ведь взорвалась, помнишь?

— Я так не играю! Сравнил дурацкую паровую машину с такой серьёзной техникой, — проворчал Карлсон, крутя вентили на горелке. — И вообще, не говори под руку!

Карлсон чиркнул спичкой. Горелка вспыхнула с лёгким хлопком.

— Сусанна, пойдём на палубу от греха подальше, — предложил Малыш.

Они с Сусанной поднялись наверх.

— Сомнительный какой-то у тебя друг. Он взаправду баюкал меня? — спросила Сусанна.

— Ага. А я кормил тебя молочком из соски, — ответил Малыш.

— Ты уже об этом рассказывал.

Сусанна хмыкнула и лукаво посмотрела на Малыша.

— А мокрые подгузники ты мне, случайно, не менял? — спросила она.

Малыш смутился, но тут же рассмеялся.

— Подгузники не менял. Зато Карлсон перед тем, как уйти из вашей квартиры, взял ломтики колбасы и засунул один тебе в ручку, другой — фарфоровому голубю в клюв, а третий повесил на дверь. Твои мама и папа, наверное, очень удивились.

— Прикольно! — Сусанна тоже засмеялась. — Я смотрю, вы с Карлсоном большие шутники!

У них завязалась довольно милая беседа, которую прервало появление Карлсона, всего в саже. От него несло гарью, вид у него был смущённый.

— Что, уже? — спросил Малыш.

— Да, уже… всё готово. Лучший в мире специалист по сейфам…

Снизу повалил дым. Сусанна завопила:

— Ты что, устроил пожар?!

— Угадай с трёх раз! — попытался пошутить Карлсон.

— Сейчас взорвутся баллоны! — крикнул Малыш. — Я спущу на воду катер, а вы тащите вниз ван дер Деккена!

Он помчался на корму. Сусанна побежала вверх по трапу, а Карлсон предпочёл воспользоваться моторчиком. Вдвоём они выволокли связанного владельца яхты из рулевой рубки. Карлсон обхватил его поперёк туловища и спикировал прямо в катер, который уже колыхался на волнах. Но ван дер Деккен так вырывался, что Карлсон не удержал его и выронил. При падении бельгиец ударился головой о борт катера и затих. Подбежала Сусанна. Увидев обмякшего Жан-Мишеля, она испугалась:

— Ты что, пристукнул его?!

— Пустяки, дело житейское…

— Ничего себе "житейское"! На мокруху я не подписывалась!

Малыш пощупал пульс у ван дер Деккена и оттянул ему веко.

— Жив! — с облегчением сказал он.

Сусанна запрыгнула в катер.

— Поехали! — Малыш запустил двигатель, катер начал набирать ход. Они отошли метров на триста, когда раздался мощный взрыв. От яхты полетели обломки, которые, к счастью, не попали в катер.

— Надеюсь, посудина застрахована, — сказал Малыш, глядя на столб пламени и дыма, поднимавшийся над тем, что осталось от "Королевы Елизаветы".

Глава 3

Малыш проснулся около трёх часов дня. Вскоре дверь в его комнату приоткрыла мама. Увидев, что Малыш не спит, она подошла к нему.

— Послушай, Малыш! Если уж ты завёл собаку, то будь любезен и заботиться о ней! Почему я должна уже в третий раз выгуливать Альберга, да ещё убирать за ним?

— Как в третий раз? — Малыш продрал глаза.

— А вот так! Ты спишь как убитый, а пёс весь день ко мне пристаёт.

Вбежавший Альберг вскочил на кровать и принялся лизать Малышу лицо.

— Альберг, что с тобой?

— Расстройство кишечника, — пояснила мама. — Альберга постоянно несёт.

— Ты его, наверное, накормила чем-то несвежим…

— Я?! Несвежим?! — возмутилась фру Свантесон и ушла, хлопнув дверью. Малыш хотел было ещё немного понежится в кровати, но вдруг подскочил как ужаленный, потому что вспомнил о происшествии с яхтой ван дер Деккена. Бельгиец наверняка обратился в полицию. Карлсону-то как с гуся вода, и Сусанна тоже, скорее всего, не пострадает, а вот ему, Малышу, теперь опять светит тюрьма! Может, лучше сразу пойти в полицию и сдаться? Хоть срок скостят.

В отвратительном настроении Малыш оделся и поплёлся на кухню. Мама с неприступным видом поставила перед ним чашку горячего шоколада, яичницу с ветчиной и свежие плюшки. Малыш принялся за еду, рассеянно поглядывая на экран маленького кухонного телевизора. Шёл выпуск новостей.

— …владелец пострадавшей яхты, подданный Бельгии господин Жан-Мишель ван дер Деккен был помещён в психиатрическую больницу…

Малыш схватил пульт и сделал погромче. Оказалось, ни врачам, ни полицейским не удалось добиться ни одного разумного слова от владельца "Королевы Елизаветы", которого Малыш, Карлсон и Сусанна оставили в бесчувственном состоянии в катере у маленькой пристани. Ван дер Деккен свихнулся, что психиатры приписали потрясению от случившегося. Малыш вздохнул с облегчением, но вскоре его начала грызть совесть. Бедняга Жан-Мишель! Ну что бы ему стоило открыть этот несчастный сейф? Сейчас бы уже находился на пути в свой Антверпен…

На кухне появился Боссе, он вернулся с репетиции, которой предшествовал ночной кутёж. Малыш встал из-за стола, понуро поплёлся в свою комнату и, как был в одежде, рухнул на кровать. Альберг примостился рядом.

Итак, вопрос с деньгами остаётся открытым. Филле и Рулле взвоют. Малыш прямо слышал их пропитые и прокуренные голоса, которыми они обрушивают свои упрёки на него и на Карлсона: вот, мол, мы всё подготовили, поднесли клиента на блюдечке с голубой каёмочкой, а вы, два жиртреста, не справились! Старики, конечно, даже не вспомнят о том, что их сведения о дате отбытия яхты оказались неточными. Но в любом случае нужно затевать новое дело…

В комнату ворвался Боссе. Малыш, взглянув на него, не на шутку испугался: старший брат всхлипывал, из его глаз текли слёзы.

— Что случилось?

— Ты знаешь, что натворил свой дурацкий пёс?!

— И что же такого он натворил? — Малышу пришло в голову, что Альберг, не сдержавшись, нагадил в комнате Боссе.

— Иди, полюбуйся!

Альберг, поняв, что речь идёт о нём, забился под кровать. Малыш со вздохом встал и пошёл в комнату старшего брата. Пол в ней был залит водой. Посреди комнаты стоял круглый надувной бассейн, в нём плавал небольшой крокодил. Плавал он кверху растерзанным брюхом, из которого торчали окровавленные внутренности. Малыш остолбенел.

— Это… это что?

— Это? — заорал Боссе. — Это Мартин, любимец моего друга Андерса! Андерс уехал на три дня в Гётеборг и попросил меня присмотреть за крокодильчиком! А твой идиотский пёс его загрыз!

На шум прибежала мама.

— О, господи! — она схватилась за сердце. — Боссе, откуда такое чудовище?

— Ты даже не поставил маму в известность о том, что у нас в квартире находится живой крокодил? — спросил Малыш.

— Издеваешься?! — завизжал Боссе. — Он был живой, а сейчас он дохлый! Андерс вернётся завтра, и что он увидит? Крокодильи потроха?! Да он меня убьёт… или бросит.

— Боссе, перестань кричать, — сказала мама. — Малыш прав. Ты должен был предупредить… и вообще, наша квартира — не зоопарк.

— Ишь, мелкий, научился переводить стрелки! — злобно прошипел Боссе.

— Теперь понятно, почему Альберга пронесло, — заметила мама и покачала головой. — Даже интересно, как он сумел справиться с крокодилом? Пёсик, наверное, просто хотел поиграть…

Боссе переключил свой гнев на маму.

— "Поиграть"! Ты не о том думаешь! Что я скажу Андерсу?

— Сколько может стоить такой крокодил? — спросил Малыш.

— Откуда я знаю? Явно не одну тысячу крон. И потом, Андерсу нужны не деньги, а его любимец, живой и здоровый.

— Где можно купить такого же? — задумчиво сказала мама. — Вряд ли подобные чудовища продаются в обычном зоомагазине. Впрочем, у нас всё равно не хватит на него денег.

— Я в курсе, — проворчал Боссе.

— Может, сказать твоему Андерсу, что крокодил убежал? — предложил Малыш.

Боссе постучал себя кулаком по лбу.

— Дурак, что ли? Как он смог бы убежать из городской квартиры на четвёртом этаже? Спуститься на лифте? Или съехать на брюхе с лестницы?

— Ладно, — вздохнула мама. — Сделанного не воротишь. Боссе, вытри пол, положи животное в мешок для мусора и отнеси на помойку. А то от него воняет.

Боссе запротестовал:

— Нет уж! Я предъявлю останки Мартина Андерсу и скажу, что виноват вот он, — он указал на младшего брата.

— И чего ты этим добьёшься? — возразила мама.

Вдруг Малышу пришла в голову мысль. Он выпалил:

— Я достану нового крокодила!

— Где? — горестно сказал Боссе. — В зоопарке?

— Хотя бы!

— Малыш! — укоризненно сказала мама, а Боссе криво усмехнулся:

— Ничего у тебя не получится.

— А вдруг получится? Твой Андерс случайно не говорил, какой именно это вид?

— Случайно не говорил, а я случайно не спрашивал.

— Дай-ка мне свой "полароид".

— Это ещё зачем?

— Сфотографирую крокодила, чтобы подобрать такого же.

— Малыш, перестань нести ерунду! А ты, Боссе, займись, пожалуйста, своей комнатой! Как дети, честное слово! — мама строго оглядела обоих сыновей и ушла.

— Ну? Где "полароид"? — настаивал Малыш.

Боссе открыл шкаф и достал с полки фотоаппарат.

— Вроде остались ещё кадры.

— Надо перевернуть крокодила, — сказал Малыш.

— Вот сам и переворачивай, — огрызнулся Боссе.

— Тебе что, трудно помочь?

Брезгливо кривясь, Боссе взялся за передние лапы, Малыш — за задние. Вдвоём они перевернули мёртвую рептилию, и Малыш сделал снимок.

Вернувшись в свою комнату, Малыш первым делом подошёл к окну, чтобы позвонить Карлсону. Только сейчас он обратил внимание, что за окном стоял густой туман, за ним еле просматривалась противоположная сторона улицы. Он дёрнул за шнурок два раза, что означало: "Прилетай скорее!" Через несколько минут в комнату влетел чрезвычайно раздражённый Карлсон.

— Я ведь, кажется, уже говорил тебе, что мой звонок — это не будильник, — проворчал он.

— Извини, Карлсон, но…

— Никаких извинений! С тебя штрафной подарок за то, что разбудил меня! И не надейся, что отделаешься жалким кусочком торта…

— Слушай, ты, засранец с пропеллером! — внезапно рассвирепел Малыш. — Моя семья сидит без денег. Мой отец целыми днями забесплатно строчит статьи для своей левацкой газеты. Мой брат — бездарный лабух, который не способен обеспечить даже самого себя. Моя собака сожрала крокодила, принадлежавшего приятелю Боссе. И если к завтрашнему утру мы не достанем нового крокодила, он конкретно наедет на Боссе. Тогда мы все окажемся в такой заднице, что я просто не знаю, как мы будем из неё выбираться!!!

Карлсон даже присел от Малышова ора. Когда Малыш замолчал, он произнёс:

— Спокойствие, только спокойствие! Объясни толком: что, крокодил сожрал приятеля Боссе, и приятель за это на вас наедет?

Малыш, выпустив пар, успокоился и посвятил Карлсона в подробности истории с Мартином.

— Надо дождаться ночи, — закончил он. — Мы отправимся в Скансен, в зоопарк. Там ты подберёшь подходящего крокодила…

— Я мог бы сказать, что я лучший в мире специалист по крокодилам, но я не собираюсь врать, — перебил его Карлсон.

— А тебе и не нужно в них разбираться, — Малыш показал Карлсону фотографию. — Просто найдёшь похожего. Свяжешь, сунешь в мешок — и готово дело.

— А ты что будешь делать?

— Я буду тебя прикрывать. Стоять на шухере возле террариума.

— Э, нет, я так не играю! Согласен только на паритетное участие в деле!

— Ладно, — решил Малыш. — Я свяжу крокодила и упакую его в мешок, но нести его придётся всё равно тебе. Не могу же я везти эту тварь на багажнике велосипеда! А такси слишком дорого.

— Гей-гоп! — крикнул Карлсон. — Как ты думаешь, Боссе вознаградит нас за труды?

Малыш вовсе не был в этом уверен.

— Ты же знаешь, какой он жмот, мой старший братец.

— М-да… Ладно, всё-таки я самый лучший в мире друг, который не бросит своего друга в беде. Кстати, совершенно необязательно ждать ночи. Посмотри, какой туман на улице. Меня никто и не увидит.

— У нас не получится забрать крокодила из зоопарка днём, там ведь полно народу.

— Пустяки, дело житейское! Изобразишь из себя ветеринара и проникнешь в клетку. У вас найдётся белый халат? И нужна ещё повязка на лицо, чтобы никто не узнал.

Малыш задумался.

— Надо посмотреть в сундуке Бетан, где свалено её театральное барахло. Помнишь, ты как-то взял оттуда платье, чтобы изобразить "гордую и юную девицу"?

— Ещё бы не помнить! Я тогда продемонстрировал этому дяденьке с телевидения талант лучшего в мире актёра!

— Пойду, пороюсь в сундуке, — сказал Малыш. Он направился было к двери, но вдруг остановился и спросил:

— А как ты сможешь ориентироваться в таком тумане? Одно дело — летать над знакомым Васастаном, и совсем другое — отправиться в Скансен. Это ведь не ближний свет.

— Угадай-ка, у кого лучшая в мире навигационная система? — хихикнул Карлсон и почему-то похлопал себя по заду.

Малышу повезло: в театральном сундуке Бетан он нашёл не один, а целых два белых халата и даже пару докторских колпаков с красными крестами.

— Смотри, как хорошо получилось, — с удовлетворением сказал он Карлсону. — Теперь мы оба сможем изображать ветеринаров! А то, боюсь, я один не справлюсь.

— Да, просто замечательно, — с кислым видом ответил Карлсон.

— Надо только заменить красные кресты на синие, — продолжал Малыш, делая вид, что не замечает его настроения. — Я загляну в мамин комод, там должны быть разноцветные лоскутки. А повязки для рта возьму из домашней аптечки… Кстати, всегда хотел тебя спросить: почему твой пропеллер не запутывался в простыне, когда ты изображал привидение?

— Не самое удачное время для таких вопросов, — раздражённо сказал Карлсон. — Не запутывался, потому что это лучший в мире пропеллер!

Через полчаса приятели отправились в путь. Малыш ехал на велосипеде, у которого на багажнике был закреплён в сложенном состоянии большой баул на молнии. А где-то наверху, скрытый пеленой тумана, летел Карлсон. Связь они поддерживали с помощью детской рации, которая завалялась у Малыша в одном из ящиков.

Несмотря на туманный день, в Скансене было довольно людно. Малыш бывал здесь неоднократно, поэтому хорошо знал, где находится террариум. Оставив велосипед на стоянке, он вызвал по рации Карлсона.

— Приземляйся! Только выбери место, где побольше деревьев, чтобы тебя не заметили. Встретимся у террариума.

— Как будто мне известно, где он, этот ваш террариум! — сердито проквакала рация голосом Карлсона. — Придётся самому искать. Ничего не скажешь, это пустяки, дело житейское…

Малыш прождал Карлсона минут десять и уже начал беспокоиться. Наконец из тумана выплыла знакомая мешковатая фигура в белом халате.

— Кто-нибудь видел, как ты приземлился? — поинтересовался Малыш.

— Откуда я знаю? — сердито ответил Карлсон. — Вот если бы я был не Карлсон, а этот твой "кто-нибудь", я бы тебе сказал! Давай-ка поскорее покончим с нашим делом, а то мне ещё лететь назад с этой тварью через половину Стокгольма.

Они вошли в террариум. Посетители топтались возле стеклянных перегородок, за которыми обитали разные гады. Малыш достал фотографию и медленно пошёл вдоль клеток, то и дело сравнивая их обитателей с изображением. Карлсон семенил рядом.

— Во! — вдруг шёпотом вскрикнул он, ткнув пальцем в перегородку.

— Да ты что? Совсем не похож. У него острая морда, а у того, который на фото — широкая.

Малыш посмотрел на табличку, висевшую на клетке.

— Это вообще гавиал.

— Ну и что? Гавиал — не гавиал, всё равно он крокодил. Скажешь Андерсу, что Боссе держал зверюгу впроголодь, и у неё от этого усохла морда.

Малыш отмахнулся и двинулся дальше.

— Во! — опять просипел Карлсон, которому не терпелось поскорее покончить с этим делом.

— Ты слепой, что ли? У него зубов не видно, а у нашего — видны.

— Потому что у этого пасть закрыта, а у твоего на фотографии — открыта.

— Открыта, потому что дохлятина.

— Так надо было сначала закрыть ему пасть, а потом уже фотографировать!

— Всё равно он не такой. Цвет другой, фигура другая.

— "Фигура"! Скажи ещё — объём талии и бёдер! Ты костюм ему собираешься шить, что ли?

Карлсон надулся и отошёл в сторону, а Малыш продолжил поиски. Наконец ему показалось, что он обнаружил то, что нужно.

— Карлсон, иди сюда! По-моему, похож.

Карлсон скептически посмотрел на рептилию, сравнил её с фотографией.

— Я же говорил, что я в них не разбираюсь.

— При чём здесь "разбираюсь — не разбираюсь"? Только скажи — похож?

— Ну, похож, — неохотно признал Карлсон.

— "Тупорылый крокодил", — прочитал Малыш на табличке. — И размер тот же! Идём!

Они разыскали дверь с надписью "Служебный вход" и прошли в коридор, тянувшийся позади клеток. Малыш надел свой халат, шапочку и протянул Карлсону повязку. Они превратились в заправских ветеринаров.

— Вот здесь, — сказал Малыш, указывая на одну из дверей. — Доставай лассо.

Карлсон извлёк из кармана верёвку с петлёй на конце. Малыш шумно выдохнул и открыл клетку. Крокодил неподвижно лежал хвостом к ним и мордой — к стеклянной перегородке. Малыш достал из кармана халата большой ломоть сырой вырезки в полиэтиленовом пакете.

— Хорошее мясо. Где взял? — осведомился Карлсон.

— Ты можешь хоть сейчас не думать о еде? — прошипел Малыш. — Одна поклонница Боссе, дочь хозяина мясной лавки, сделала ему подарок — она же не знала, что он у нас не интересуется девчонками. Будет только справедливо, если этот кусок пойдёт на его спасение от гнева Андерса.

Мясо шлёпнулось перед самым носом крокодила. Тот никак не отреагировал.

— Не жрёт, — прокомментировал Малыш.

— Он вообще вялый какой-то, — заметил Карлсон. — Может, больной?

— Тот, Андерсов, тоже был вялый, иначе Альберг так просто его бы не загрыз.

Крокодил внезапно двинулся вперёд и схватил мясо.

— Есть! Давай верёвку!

— Пусть хоть покушает на дорогу, — сочувственно сказал Карлсон.

— Времени нет!

Малыш вырвал верёвку из рук Карлсона, шагнул вперёд и набросил петлю на крокодилий нос. К его удивлению, это получилось с первого раза. Малыш затянул петлю. Вырезка так и осталась торчать из крокодильей пасти.

Действия Малыша и Карлсона вызвали интерес у посетителей. Стараясь не обращать на них внимания, Малыш развернул баул и передал его Карлсону.

— Распахни пошире! — скомандовал он, а сам обхватил и поднял рептилию. Странно, но крокодил ничего не имел против. Малыш опустил животное в баул и застегнул молнию.

— Двигаем!

Они вынесли свой трофей из клетки в коридор, а оттуда — в небольшой дворик позади террариума. Вокруг не было ни души. Малыш перекинул ремень баула через плечо Карлсона и скомандовал:

— Стартуй!

Карлсон нервно ткнул кнопку на животе и поднялся в воздух. Малыш следил за ним, пока он не пропал в тумане, и направился к выходу из зоопарка.

Карлсон вполне мог лететь от Скансена до Васастана по прямой, которая, как известно из математики, является кратчайшим расстоянием между двумя точками. Однако он предпочёл держаться заметных ориентиров — бухт, островов, больших улиц и площадей. Видно, что-то неладно было с его "лучшей в мире" навигационной системой, а улицы всё-таки просматривались с высоты даже сквозь туман.

Малыш, уверенный, что Карлсон где-то поблизости, миновал бульвар Страндвеген, затем парк Кунгстрэдгорден… Вдруг Карлсон испуганно завопил в рации:

— Я так не играю!..

Голос оборвался, из рации доносилось только шипение. Малыш похолодел. Что там могло случиться? Он всматривался в серую пелену над головой, тщетно стараясь отыскать Карлсона.

Неподалёку послышался глухой удар. Малыш обернулся. На круглый столик уличного кафе, за которым сидели благообразный седой господин и молодая дама, шмякнулся крокодил. В первую секунду никто не понял, что произошло — все застыли, словно восковые фигуры. Потом господин вскочил со стула, а дама завизжала. Из крокодильей пасти вывалилась вырезка и шлёпнулась ей на колени. Тогда она тоже вскочила, а крокодил моментально схватил её сумочку, лежавшую на краю столика. И тут Малыш узнал спутницу седого господина — это была Гунилла!

Поднялся крик. Сидевших за соседними столиrами словно ветром сдуло. Гунилла, осознав произошедшее, протянула было руку к сумочке, но тут же её отдёрнула. Седой господин вынул из-за пазухи свёрнутую газету, осторожно приблизился к крокодилу сзади и принялся лупить его газетой по хвосту, приговаривая: "Фу! Нельзя!"

Малыш, бросив велосипед, подбежал к Гунилле.

— Гунилла!

Она не обратила на него внимания — стояла, прижав к лицу сжатые кулачки, и, как заворожённая, смотрела на крокодила.

— Гунилла, очнись!!! — Малыш схватил её за плечо и встряхнул. Только тогда она перевела на него взгляд.

— Малыш, ты?.. Смотри, а? Это что такое???

Малыш нервно захихикал. Гунилла возмутилась:

— Что тут смешного?!

— Баш на баш! — давясь от смеха, выговорил Малыш. — Крокодил тебе — мясо, а ты ему — сумочку!

Седой господин крикнул:

— Молодой человек, помогите!

— Не лупите его, это бесполезно, — сказал Малыш. — Разжать челюсти крокодила не так-то просто. Вы на машине?

— Да. Но при чём…

— Нужна монтировка! Несите скорее! И скотч, если найдётся.

Приятель Гуниллы оказался понятливым и быстро принёс монтировку и широкий рулон скотча. Крокодил между тем даже не пытался двинуться — видимо, кожа сородича пришлась ему по вкусу, однако сумочка была слишком большой, чтобы заглотнуть её целиком. Малыш просунул монтировку между челюстями рептилии и скомандовал Гунилле:

— Берись за ремешок и тяни!

— Я боюсь! — пропищала она.

— Угадайте, кто лучший в мире вытаскиватель сумочек из пасти крокодила? — послышался знакомый голос.

— Карлсон! — крикнул Малыш.

Это и правда был Карлсон, он подошёл сзади, волоча за собой баул. Карлсон ухватился за ремень сумочки, Малыш нажал на монтировку и разжал челюсти.

— Прошу вас, мадам Гунилла, — Карлсон вручил ей помятую сумочку со следами крокодильих зубов. Седой господин сердито сказал:

— Это безобразие наверняка устроил кто-нибудь из жильцов верхних этажей! Спасибо за помощь, молодые люди, — он протянул руку. — моя фамилия Келлерман.

— Это партнёр Кристера, — пояснила Гунилла.

Малыш и Карлсон пожали руку герру Келлерману.

— Я позову полицию, — заявил он. — Пусть заберут это чудовище и займутся поисками шутников!

Герр Келлерман ушёл. Малыш потихоньку спросил Карлсона:

— Что произошло?

— Свалилась верёвка с пасти, и баул прорвался.

— Надо линять. Заклеим дырку в бауле, замотаем морду скотчем и…

— Я с этой зверюгой больше не полечу! — отрезал Карлсон.

Крокодил зашевелился, явно собираясь сползи со стола. Малыш повернулся к Гунилле:

— Не спрашивай сейчас ни о чём. Просто поверь мне на слово: если мы сейчас не уберёмся отсюда вместе с крокодилом, у нас будут большие неприятности. Твоя машина далеко?

Гунилла даже задохнулась:

— Вместе с крокодилом?.. Так это ваши штучки?!

— Да, да, наши! Отвечай быстрее — поможешь или нет?

Издалека уже доносилась полицейская сирена. Малыш крикнул Карлсону:

— Давай сюда баул! Гунилла, где твоя машина?

—Я тебе что, перевозчик животных? То собака, то крокодил... И что я потом скажу Келлерману? — ворчала Гунилла, роясь в сумочке в поисках ключей.

Глава 4

Боссе очень долго разглядывал привезённого крокодила.

— Ну, что? — не выдержал Малыш. — Похож или нет?

— Вроде похож, — пробормотал Боссе.

— Всё, мы с тобой в расчёте. Можешь скормить ему дохлого собрата, чтобы зря не пропал.

— Я его выкинул. Всё равно скоро придёт Андерс и заберёт Мартина... то есть уже не Мартина.

— Смотри, не проговорись.

Малыш пошёл в свою комнату, включил музыку, уселся в кресло и задумался. Гунилла подбросила ему новое дельце. Припарковавшись у дома Малыша, она посвятила его в подробности, пока новый крокодил томился в багажнике. Конечно, дело необходимо было обсудить с Карлсоном, Филле и Рулле.

На следующий день, погуляв с Альбергом в парке Васа, Малыш поднялся в мансарду к домушникам. Там уже сидел Карлсон — его домик теперь связывал с мансардой игрушечный телефон.

— А что за аферу вы провернули с крокодилом? — подозрительно спросил Филле.

— Я же тебе говорил: надо было заменить одного крокодила другим, потому что первого сожрал Альберг, — объяснил Карлсон.

— Вы точно ничего с этого не поимели? — не унимался Филле. — Смотрите, не вздумайте кинуть нас с Рулле.

Малыш завёлся:

— Будь добр, напомни хоть одно дело, в котором мы вас кинули! Вот так, чтобы вы, старпёры, пострадали, а мы с Карлсоном оказались ни при чём! По-моему, всегда получалось только наоборот.

— Малыш прав, — вмешался Рулле. — не наезжай, Филле.

— Я не наезжаю, я просто желаю полной открытости.

— Так вот тебе полная открытость, — начал Малыш. — Гунилла дала мне наводку на одного богатого типа.

— Кто такой? — поинтересовался Рулле.

— Некий Келлерман, компаньон её мужа Кристера. Кристер хлопает ушами, но у Гуниллы имеются сильные подозрения, что Келлерман ведёт с ним нечестную игру. Недавно приобрёл на аукционе жутко дорогую картину…

— Неужто "Очень одинокий петух"? — встрял Карлсон.

— Нет, какую-то абстракцию в сине-зелёных тонах… В общем, это их дела. Для нас важно то, что у мужика много денег, и немалая сумма наличными хранится на его вилле в Тюресё. Это недалеко, километров тридцать.

— Вилла охраняется? — спросил Филле.

— Не охраняется. Она достаточно скромная. Келлерман мог бы себе позволить и получше. Шифруется, косит под средний класс.

— Кто-нибудь из домочадцев?..

— Никого. Его жена уехала на пару дней в Йёнчёпинг навестить сестру.

— Сведения точные?

— Из первых рук, как говорится. Гунилла вчера только общалась с Келлерманом, и она часто бывала в его доме.

— Где конкретно хранятся деньги? В сейфе?

— Нет, в особом тайнике, в кабинете на первом этаже.

— Что ж, дело вроде стоящее, — изрёк Рулле и вопросительно посмотрел на Филле. Тот задумчиво кивнул.

— Но у нас с Малышом будет одно условие, — снова встрял Карлсон. — Вы займётесь ограблением, а мы будем стоять на стрёме.

— Только так, — подтвердил Малыш.

— С какой стати?.. — начал было Филле, но Карлсон перебил его:

— Иначе я не играю! И адреса мы вам не назовём!

Филле прищурился на Карлсона:

— Ты, приятель, я смотрю, стараешься внести раскол в наши ряды?

— Спокойствие, только спокойствие! Это не раскол, а стремление к справедливости!

Когда долгий июньский день готовился смениться столь же долгим вечером, Филле, Рулле и Малыш отправились на старом "вольво" Рулле в Тюресё. Карлсон же, испытывая неприязнь к любым транспортным средствам (воздушным в особенности), пустился в дорогу своим обычным образом. К сожалению, во время возни с крокодилом толстяк потерял свою рацию, так что поддерживать оперативную связь с ним больше не представлялось возможным.

Подельники скоро отыскали обиталище супругов Келлерман. Симпатичная двухэтажная вилла, выкрашенная в бордовый цвет, примостилась почти на самом берегу залива. Перед домом располагалась площадка для барбекю, справа от которой имелся гараж на две машины, а слева — крошечный гостевой домик. Дорога здесь заканчивалась. Филле запарковал машину под соснами в полусотне метров от виллы. Рулле захватил саквояж с необходимыми инструментами. Малыш тщетно высматривал Карлсона в синем вечернем небе.

— Давайте дождёмся Карлсона, — попросил он.

— Ещё чего! — отозвался Филле. — Хотел стоять на стрёме, вот и стой! А в одиночку или вдвоём — разницы нет.

Филле и Рулле направились к дому. Малыш видел, как они подошли к входной двери, и Рулле взялся за ручку. Дверь неожиданно отворилась, она не была заперта. Рулле тут же испуганно закрыл её. Встревоженный Малыш подбежал к своим приятелям.

— Что за хрень?! — просипел Рулле.

— Дверь не заперта, — пробормотал Малыш.

— Я вижу, что не заперта! Почему, ты мне можешь объяснить?

— Ну, это же деревенская коммуна, все друг друга знают и дверей не запирают, — высказал предположение Малыш.

— Не нравится мне это, — проворчал Филле.

На площадку для барбекю приземлился Карлсон и очень спокойно сказал:

— Линять надо. Хозяйка здесь.

— Как — здесь?!

— Сидит в кресле на террасе с той стороны, возле бассейна. Я летел над заливом и видел.

— Проклятье! — Филле злобно уставился на Малыша. — Подставить нас захотел, щенок?!

— Думай, о чём говоришь, старый козёл! — рассердился Малыш. — Я ведь тоже здесь!

— А кто говорил — я буду на стрёме?..

Дверь резко распахнулась. На пороге стояла высокая стройная женщина со смуглым суровым лицом. У неё были чёрные как смоль волосы, заплетённые в две толстые косы. Женщина была одета в цветастое пончо, линялые джинсы и ковбойские сапоги. Четверо прибывших застыли, не зная, что предпринять. Оглядев незваных гостей чёрными глубокими глазами, женщина произнесла бархатным голосом:

— Вы опоздали.

— В смысле? — задал универсальный вопрос Филле. Не обратив на него внимания, женщина продолжила:

— И почему вас так много?

— А сколько должно быть? — поинтересовался Рулле.

— Я думала, будет только один. Вряд ли для такой работы нужно целых четыре человека.

— Эти двое — наши помощники, — сориентировался Филле, показывая на Малыша с Карлсоном. — Вы… э-э-э… фру Келлерман?

— А кто здесь ещё, по-вашему, может быть? Ладно, не будем терять времени. Вы двое проходите, а помощники пусть подождут здесь, — велела женщина, величественно повернулась и ушла вглубь дома. Подельники переглянулись.

— Что это может быть за работа? — шёпотом спросил Рулле.

— Откуда я знаю? — откликнулся Филле. — Пошли, там видно будет. Смотаться мы всегда успеем. Но всё-таки твоя Гунилла, Малыш — та ещё мастерица по подставам.

Филле и Рулле ушли в дом вслед за хозяйкой.

— И правда, чёрт бы побрал эту Гуниллу! — с досадой произнёс Малыш.

— Спокойствие, только спокойствие, — ответил Карлсон. — Тётка явно приняла нас не за тех, кто мы на самом деле. Может быть, это окажется нам только на руку.

— Жена-то у этого Келлермана, похоже, чистокровная индианка, — заметил Малыш. — Прямо дочь Чингачгука.

— Какого ещё Чингачгука?

— Большого Змея. Помнишь, я читал тебе "Зверобоя"?

— Не помню.

— Не важно. Интересно, как её зовут? Какая-нибудь Смеющаяся Вода или Летающий Цветок…

— Вода не смеётся, а цветы, в отличие от лучшего в мире Карлсона, не летают, — наставительно произнёс Карлсон.

— А одуванчики?

Карлсон возразил, что одуванчики нельзя считать летающими цветами. Они с Малышом заспорили, и время полетело незаметно. Бурный обмен мнениями с взаимным обзыванием прервал только появившийся на крыльце Филле.

— Вон оно как получилось, — сказал он. — Муж этой Келлерман сегодня утром улетел в Мюнхен. Она сказала ему, что поедет навестить сестру, а сама осталась дома. Фру Келлерман подозревает мужа в измене и обратилась в частное сыскное агентство, чтобы проследить за ним. Детектив должен был приехать сегодня, но, как видим, не явился в назначенное время. Она приняла нас за него, то есть за них... В общем, вы поняли. Кстати, её зовут Поливк… Поликва… Поликваптива, вот! И не выговоришь… В переводе с индейского — Бабочка, Сидящая На Цветке. Но она говорит, что её можно называть Полли.

— Так она и вправду индианка?

— Натуральней, чем Покахонтас. Её отец был знатным вождём, но рано умер и оставил её сиротой. Девчонку удочерил один швед из Красного Креста. Кстати, сестра, к которой она якобы уехала — сводная, а не родная. Дочь её приёмного отца.

— Я так понимаю, с делом мы пролетели.

— Ещё нет. Рулле охмуряет её, понятно? Пригласил посидеть в ресторане. Он всерьёз запал на эту скво, судя по его масляной роже. Я его знаю! Келлерманша, по-моему, тоже без ума от Рулле. А мужа она в последнее время невзлюбила. Говорит, если бы не полиция — давно бы сняла с него скальп во славу Маниту. Дикарка — она и есть дикарка, против природы не попрёшь.

— Почему она тогда хочет за ним проследить?

— Чтобы получить доказательства его неверности для бракоразводного процесса. В этом случае нашей Бабочке светит нехилый ломоть от его состояния. Дикая-дикая, а в денежных делах соображает будь здоров! Тихо, они идут…

Фру Келлерман и Рулле рука об руку вышли из дома и, воркуя, проследовали к стоявшему под навесом голубому "ягуару". Филле заторопился.

— Я поеду с ними…

— А тебе не кажется, что ты будешь третьим лишним? — насмешливо спросил Малыш.

— Я им нужен, чтобы не компрометировать фру Келлерман, если попадутся её знакомые, — объяснил Филле, понизив голос. — Раз замужняя дама сидит в ресторане с двумя мужчинами — значит, всё в порядке, это или дружеская встреча, или деловые переговоры. Притворитесь, что тоже уезжаете, а сами забирайтесь в дом.

— А вдруг настоящий агент всё-таки приедет?

— Скажете ему, что заказ отменяется. Ну, ни пуха!

Фру Келлерман, Филле и Рулле сели в "ягуар". Малыш и Карлсон сделали вид, что тоже собираются покинуть это место. Когда "ягуар" скрылся за поворотом, Малыш отогнал "вольво" подальше за деревья, и они с Карлсоном вернулись к дому.

— Ты подежурь снаружи, а я пошарю в тайнике, — сказал Малыш.

— Я буду вести воздушное наблюдение, — важно произнёс Карлсон и взмыл над домом. Малыш проник в прихожую, оттуда — в столовую с большими окнами и стеклянной дверью на террасу. Раздвижная дверь по левую руку вела в кабинет. Там он сразу увидел торшер, изображающий индейский тотемный столб. Малыш осторожно положил его на пол. Подставка торшера выглядела сплошной и массивной, но Малыш знал, что внутри она пустая. Он отвинтил нижнюю крышку. Внутри прятались перевязанные пачки банкнот. Они быстро перекочевали в карманы комбинезона Малыша. Покончив с "жатвой", он привинтил обратно крышку, поставил торшер на место и только потом обратил внимание на висевшую на стене абстрактную картину. Малыш не очень-то разбирался в живописи, но сразу понял, что это та самая картина, о которой говорила Гунилла — в сине-зелёных тонах.

В кабинете появился Карлсон.

— Малыш, не хочу поднимать панику, потому что я самый хладнокровный в мире, но, похоже, приехал настоящий частный детектив.

— Ну и что? Скажи ему, что заказ отменяется.

— Не могу. Он меня знает, да и тебя тоже. Хорошо, что я разглядел его издали. Угадай, кто этот Калле-сыщик?

— Самое время играть в угадайку! Ну, кто?

— Наш старый ворчун Кирре!

Малыш был знаком с Кирре ещё с детских лет. Этот невыносимый тип вечно ворчал, вечно был чем-то недоволен и подвергал сомнению даже самое очевидное. Давным-давно Карлсон устроил в комнате Малыша представление для детей, в ходе которого продемонстрировал свою способность летать. Кирре потом долго пытал Малыша, как он это делал — на невидимых тросах или с помощью гипноза. И с возрастом его характер не улучшился.

Малыш заволновался:

— Карлсон, что делать?!

— Спокойствие, только спокойствие! Дома же никого нет. Подождёт и уедет.

В дверь позвонили.

— Он не должен нас здесь увидеть, — прошептал Малыш.

Тут Карлсон заметил картину.

— Это тот самый сине-зелёный шедевр?

— Да, да! Прячемся!

Малыш на цыпочках прокрался через столовую и взбежал по лестнице на второй этаж. Там располагались две спальни и ванная. Проникнув в одну из спален, он встал за дверью.

Звонки между тем не прекращались. Потом наступила тишина. Малыш прислушался. Хлопнула дверь, и снизу донёсся гнусавый голос Кирре:

— Здесь есть кто-нибудь?

Проклятье! Фру Келлерман опять не заперла дверь! Малыш осторожно вылез из своего убежища и подошёл к двери. Он надеялся, что у Кирре всё-таки не хватит нахальства подняться наверх и войти в спальню.

Кирре, конечно, не стал исследовать второй этаж. Малыш услышал его шаги из открытого окна спальни и осторожно выглянул. Окно выходило на террасу с бассейном. Кирре был там. Он задумчиво обошёл вокруг бассейна, а потом преспокойно уселся в шезлонг, выбил из пачки сигарету и закурил. Всем своим видом частный детектив показывал, что расположился здесь надолго. "Упёртый, как баран!", — подумал Малыш. Он лихорадочно соображал, что предпринять. Хорошо бы Карлсон догадался предупредить Филле и Рулле, когда они вернутся из ресторана вместе с фру Келлерман. Собственно, а зачем ему рассчитывать на Карлсона? Кирре пребывал с другой стороны дома, и Малышу никто не мешал сойти вниз и выйти во двор… Стоп! Фру Келлерман уверена, что они с Карлсоном уехали! Как же он теперь покажется ей на глаза?

Проклиная скрипучие деревянные ступеньки, он спустился в прихожую. Осторожно подошёл к окну столовой. Кирре по-прежнему восседал в шезлонге. Тогда Малыш проскользнул во двор и закрыл за собой входную дверь.

Сквозь стволы сосен мелькнули яркие фары. Голубой "ягуар" подъехал к гаражу и остановился возле "фольксвагена" грязно-бежевого цвета, на котором, очевидно, прибыл Кирре. Малыш едва успел спрятаться за гостевым домиком.

— Это кто, интересно, к вам пожаловал, Полли? — осведомился Рулле. Он выскочил из-за руля и отворил дверцу со стороны пассажирского сиденья. Фру Келлерман величественно вышла из машины.

— Это чужой, — произнесла она. — Я чую его запах. Незваный гость хуже бледнолицего.

Филле и Полли скрылись в доме. Малыш обогнул дом с левой стороны и выглянул на террасу. Кирре там уже не было. Размышляя, куда бы мог деться частный детектив, Малыш повернул было обратно, но тут из дома донёсся сердитый крик фру Келлерман.

На террасе появился перепуганный Кирре. Он пятился, отступая к бассейну, а на него с угрожающим видом надвигалась фру Келлерман. В руке у гордой дочери индейского вождя было копьё, украшенное затейливой резьбой и разноцветными перьями. Её сопровождал ощетинившийся Рулле со своим бутафорским револьвером.

— Говорю же вам, я — частный детектив, прибыл по вашему вызову! — гундосил Кирре.

— Ты лжёшь, скрученный насморком! Вот частный детектив! — фру Келлерман указала копьём на Рулле. — А ты — презренный вор! Ты без спроса проник в моё жилище!

— Дверь была не заперта, — оправдывался Кирре, — Я звонил-звонил, мне никто не ответил, я и вошёл.

— Тогда почему ты приехал на целый час позже?

— Как это — позже? Я приехал ровно в восемь вечера, как и договаривались…

— Мы договаривались не на восемь, а на семь!

— Нет, извините, фру Келлерман, у меня совершенно точно записано: двадцать часов.

— Нет, девятнадцать!

— Я вам сейчас покажу…

Кирре полез было за пазуху, но фру Келлерман крикнула:

— Не двигаться! Рулле, проверь, что за камень эта падаль прячет у себя за пазухой.

Рулле подошёл к застывшему Кирре и вытащил у него из внутреннего кармана записную книжку.

— Откройте там, где закладка, — попросил Кирре.

— Заткнись! Рулле, посмотри.

Рулле открыл книжку и изучил заложенную страницу.

— Темно уже, надо зажечь свет.

— Выключатель — с той стороны у двери.

Рулле скрылся в доме. На террасе вспыхнул яркий свет. Малышу пришлось немного отступить назад, чтобы оказаться в тени. Рулле вернулся на террасу, изучая книжку Кирре.

— Так… Полли Келлерман, коммуна Тюресё, улица Гранчеллевеген, дом десять, двадцать ноль-ноль…, — бормотал Рулле. — Ты неправильно записал время, лопух!

— Нет, правильно… — начал было Кирре, но фру Келлерман вдруг взревела, указывая копьём на бассейн:

— Это что там такое, а?!

Малыш вслед за троицей перевёл взгляд на бассейн и увидел, что в нём плавает целая флотилия дерьма.

— Ну и дела! — захохотал Рулле.

— Ничего смешного, друг мой Рулле! — вознегодовала фру Келлерман и вновь обратилась в Кирре:

— Ты зачем нагадил в мой бассейн, паршивый койот?!

— Я?! — изумился Кирре.

— А кто же? Я сама, что ли? Всё, не быть тебе живым! Я тебя в этой поганой воде и утоплю!

Фру Келлерман двинулась на Кирре, тыча в него копьём. Когда тот оказался уже на самом краю бассейна, то ухитрился извернуться и бросился наутёк. Он забежал за угол дома, где было уже совсем темно, и Малыш по наитию сделал ему подножку. Кирре рухнул на землю, а Малыш тут же навалился на него. Появившийся из-за угла Рулле остановился в изумлении.

— Держи его, — прохрипел Малыш, вставая с Кирре. Рулле заломил детективу руку за спину, а Малыш побежал на площадку для барбекю. Там, к своему удивлению, он обнаружил Карлсона, который с невозмутимым видом засовывал сине-зелёную картину в багажник "фольксвагена".

— Ты это зачем?..

— Как — зачем? Это же улика! Пусть посидит в тюрьме, гадёныш!

— В бассейн тоже ты нагадил?

— А кто же ещё? — захихикал Карлсон. — Лучший в мире мастер по подставам — это, конечно, Карлсон!

— Слушай, ты, лучший в мире, нам надо линять. Я думаю, Рулле с фру Келлерман и без нас разберутся.

— Согласен, — ответил Карлсон и захлопнул крышку багажника.

Вечером следующего дня в мансарде Филле и Рулле состоялось подведение итогов "дела Келлерман". В активе банды оказалось четыреста тысяч крон, так что каждый участник получил по сотне тысяч. Настроение у подельников было самым что ни на есть радужным. Филле подколол влюблённого Рулле:

— Твоя зазноба не будет на нас в обиде?

— Полли понятия не имеет об этих деньгах, — ответил Рулле. — Келлерман устроил себе тайную заначку.

— Как интересно! — задумчиво протянул Малыш. — Жена понятия не имеет, а Гунилла в курсе!

Рулле и Филле тут же деликатно замолчали, а бесцеремонный Карлсон выпалил:

— Значит, твоя Гунилла делит тебя не только с Кристером, но и с Келлерманом!

Малыш равнодушно (или почти равнодушно) пожал плечами, а Рулле торопливо продолжил:

— Вы бы видели, как Полли озверела, когда обнаружила пропажу картины! Круче, чем от изгаженного бассейна. Тут же бросилась обыскивать "фольксваген" и, конечно, нашла картину в багажнике.

— И что стало с Кирре? — спросил Малыш.

— Полли готова была насадить его на своё копьё, как цыплёнка на вертел. Или снять с него скальп. Потом остыла и собралась звонить в полицию. Но Кирре взмолился о пощаде, хоть и был ни в чём не виноват. Оказывается, он уже как-то расследовал в Тюресё одно дело и жутко повздорил с местным ленсманом[7], который пригрозил засадить его на много лет, если ещё хоть раз увидит поблизости. В общем, Кирре вернул картину, вычистил бассейн и отправился восвояси.

— Я думаю, мы все четверо заслужили полноценный отдых, — с довольным видом произнёс Филле. — Давайте хоть на время забудем о работе!

Когда Малыш вернулся к себе домой, на него набросился Боссе.

— Идиот! Кого ты мне подсунул?!

— Что? Кого я подсунул?

— Крокодилиху! Самку крокодила, понимаешь? А Мартин у Андерса был самцом!

— Пусть переименует его в Марти́ну, делов-то, — отмахнулся Малыш; меньше всего он хотел сейчас собачиться со старшим братом.

— Надо было внимательнее смотреть…

— Куда смотреть? Между задними лапами? Или под хвост? Откуда мне знать, чем самцы крокодилов отличаются от самок? Я не Джеральд Даррелл!

— Андерс теперь требует от меня объяснений, каким образом за три дня пребывания в моей квартире его любимец сменил пол. И в новостях сообщили, что из Скансена пропала самка тупорылого крокодила… К счастью, Андерс не смотрит телевизор.

— Скажи своему Андерсу, что такое случается среди рептилий. Я где-то читал.

— Правда, что ли? — Боссе немного успокоился.

— А может, среди лягушек. В общем, каких-то гадов.

— Нет, ты действительно об этом читал?

— Зуб даю.

— Фу, блатной жаргон, — поморщился Боссе.

— Уж какой есть.

Малыш заглянул на кухню. Мама стояла у плиты, папа сидел за столом в ожидании ужина и с удовольствием читал собственную статью в газете.

— Я там денежек немножко срубил, — как можно небрежнее сказал Малыш. — В секретер положу.

Не ожидая родительской реакции, Малыш проследовал в столовую, выдвинул ящик секретера, в котором мама хранила деньги на хозяйство, и положил в него почти всю свою долю. Две тысячи крон он оставил себе на карманные расходы.

Глава 5

Малыш проснулся от того, что Боссе тряс его за плечо.

— Мелкий, просыпайся! Беда!

— Господи, да оставишь ли ты меня когда-нибудь в покое? — пробормотал Малыш и потянулся. — Что у тебя опять случилось?

— Не у меня, а у тебя! К нашему дому только что подъехала полицейская машина, не иначе как по твою душу.

Малыш вскочил с кровати и, как был в одной пижаме, подбежал к окну. Внизу он действительно увидел автомобиль с мигалками и с соответствующей надписью на капоте.

— Думаешь, из-за крокодила?

— Тебе лучше знать, какие подвиги за тобой числятся!

— А ты как бы и ни при чём.

— Это была твоя идея — похитить крокодила из зоопарка.

Малыш стащил с себя пижаму и принялся быстро одеваться.

— Если придут легавые — скажешь, меня нету, уехал. И неизвестно, когда вернусь. Насчёт крокодила ты ничего не знаешь. И предупреди родителей.

— Я знал, что всё это добром не кончится, — вздохнул Боссе и покинул комнату.

Одевшись, Малыш вышел из квартиры через чёрный ход, поднялся на самый верх и по крышам прокрался в мансарду Филле и Рулле. Оба жулика ещё спали, и появление взбудораженного Малыша их далеко не обрадовало.

— Малыш, будь другом, дай поспать! — простонал Филле.

— Пу́стите перекантоваться на денёк-другой? — попросил Малыш. — Похоже, фараоны сели мне на хвост.

Филле и Рулле тут же окончательно проснулись. Филле проблеял:

— Где фараоны? Ксорее в робгарде! — от страха он пустил петуха и переставил буквы в словах.

— У подъезда… Не знаю, может, они и не за мной. Я подумал, что это из-за крокодила…

— Так надо было сначала выяснить! — сердито сказал Рулле.

— Лучше перебдеть. Ну, так как же, пустите?

Филле нервно засмеялся:

— Ты очумел, что ли, Малыш? Нам здесь самим повернуться негде!

— И потом, если фараоны действительно явились по твою душу, нам вовсе не нужно, чтобы тебя обнаружили именно у нас, — добавил Филле. — Сам понимаешь. Сразу запишут в подельники. А мы вообще ни сном, ни духом.

— Нечего было связываться с крокодилом, — подхватил Рулле.

— Понятно, — вздохнул Малыш. — Дружба дружбой, но табачок врозь. Спасибо, друзья, что вы так заботитесь о своём благополучии! Мне будет очень тяжело, если вы из-за меня пострадаете. Придётся искать убежище в домике Карлсона.

— Хочешь — позвони ему, — с готовностью предложил Рулле, указывая на детский телефон.

— Нет, спасибо. Лучше я сразу к нему отправлюсь, — и Малыш вылез через окно на крышу. Но попасть к Карлсону ему тоже не удалось. Толстяк отсутствовал, на двери его домика висел огромный амбарный замок. Малыш подобрался к карнизу и осторожно выглянул на улицу. Полицейская машина всё ещё стояла у подъезда. Куда податься? И тут он вспомнил про Сусанну.

Окошко её мансарды было закрыто ставнями. Малыш постучал — никакой реакции. То ли Сусанна спала, то ли её вообще не было дома. При её-то роде занятий… Малыш внезапно ощутил укол ревности и сам удивился этому.

Ставни распахнулись так внезапно, что Малыш чуть было не полетел по скату крыши вниз. Сусанна при виде его испуганно ойкнула. Она была в розовом пеньюарчике, её каштановые волосы рассыпались по плечам.

— Какими судьбами? — спросила она хрипловатым спросонья голосом.

— Извини, пожалуйста, Гюль… Сусанна… Пустишь?

— Ну, залезай.

Малыш влез в мансарду и рассказал Сусанне, что его заставило покинуть своё жилище.

— Я так понимаю, твоя богатенькая подружка, с которой ты лизался у подъезда, не захотела укрывать у себя похитителя крокодилов? — насмешливо сказала Сусанна.

— Это ты про Гуниллу? Да она не моя подружка… в смысле, мы учились с ней и с её мужем в одном классе… Ты и твои родители не будут против, если я у вас пересижу какое-то время?

— Дорогуша, мои родители давным-давно отсюда уехали. Отцу достался по наследству хутор в лене Кальмар, так что они теперь крестьянствуют.

Малыш провёл у Сусанны весь день и всю ночь. А на следующее утро, когда они завтракали, в закрытые ставни забарабанил Карлсон.

— Гей-гоп! — крикнул он, когда Малыш открыл ставни. — Самый догадливый в мире — это Карлсон, который живёт на крыше! Вот я и догадался, где тебя искать. Кто ещё даст пристанище упрямому холостяку, кроме малютки Гюль-фии?

— Ты намекаешь на род моих занятий? — разозлилась Сусанна.

— Да что ты, что ты! — Карлсон замахал своей пухлой ручкой. —Это просто к слову пришлось… Однако я чувствую упоительный запах свежих булочек! Малютка Гюль-фия, конечно, угостит свою лучшую в мире няньку хорошим завтраком?

— Перестань называть меня малюткой Гюль-фией, а то не получишь никакого завтрака! — пригрозила Сусанна.

— Я понял, — кивнул Карлсон. — Самый понятливый в мире — это…

— Хватит болтать, садись к столу.

Карлсон, умяв львиную долю булочек, рассказал, что полиция приезжала по вызову Линдбергов, соседей Свантесонов — кто-то обчистил их квартиру. Малыш решил, что это, скорее всего, дело рук Филле и Рулле, которые провернули дельце тайком, чтобы не делиться с партнёрами.

— Неужели им мало по сто тысяч на брата? — недоумевал он.

— Что поделаешь, все людишки такие, — изрёк Карлсон. — Чем больше у них есть, тем больше им хочется. По себе знаю.

— Пойдём со мной, — предложил Малыш Сусанне. — Я представлю тебя своим родителям.

— Это ещё зачем? — Сусанна сморщила носик. — Ты что, знакомишь предков со всеми своими девушками?

— Ну… — замялся Малыш. — Не так уж много их у меня и было.

— Иди-иди, познакомься, — посоветовал Карлсон. — Мама у Малыша хорошая. У неё такие плюшки, такие мясные тефтельки! Папа тоже обычно нормальный… правда, он здорово повёрнут на своём Ленноне.

— Ну и что, я тоже люблю "битлов", — заявила Сусанна.

— Не на Ленноне, а на Ленине, — поправил Малыш.

— А это кто такой? — заинтересовалась Сусанна.

— Вот он тебе и расскажет.

Как оказалось, Малыш выбрал не очень удачное время, чтобы привести Сусанну к себе домой. У Боссе была очередная истерика. Он стоял в прихожей, судорожно прижимая к груди пачку денег — Малышову долю за дело Келлермана — и ревел белугой. Мама и папа с растерянным видом топтались рядом.

— Не отдам! — всхлипывал Боссе. — Ради Андерса я готов на всё!

— Боссе, но ведь это все наши деньги, — пыталась вразумить его мама.

— Ну и что? Мелкий вам ещё принесёт!

— А вот, кстати, и Малыш, — сказал папа. — Между прочим, мне пришлось утром выгулять твоего Альберга.

— Что у тебя снова стряслось? — деланно спокойно спросил Малыш у брата.

— Андерса замели в полицию за хулиганство во время концерта.

— И что же он такое натворил?

— Об этом потом, — торопливо сказала мама, увидев, что Малыш пришёл не один. — У нас гости!

— Знакомьтесь, это Сусанна, — представил девушку Малыш.

Сусанна сделала книксен.

— Очень приятно, герр Свантесон, фру Свантесон и…

— Боссе, — подсказал Малыш.

— …и Боссе!

— Здрасьте, — буркнул Боссе.

— Как хорошо, что Малыш нашёл наконец такую хорошую подругу, — улыбнулась мама. — Сусанна, чем вы занимаетесь?

Прежде чем Малыш успел её остановить, Сусанна ответила, чем она занимается. Мама схватилась за виски и прошептала:

— Бедное дитя!

— Вот! Вот она, наша хвалёная демократия! — патетически провозгласил папа. — Вот оно, королевство благоденствия! В диких условиях капиталистического общества молодёжь вынуждена зарабатывать себе на кусок хлеба самыми отвратительными способами! Эх, не в той стране рабочие и матросы штурмовали королевский дворец!

Малыш, чтобы перевести разговор на другую тему, обратился к брату:

— Зачем тебе такая прорва деньжищ?

— Внести залог за Андерса, тогда его выпустят.

— А мы, значит, опять останемся без единого эре?

— А ты на что? — нагло спросил Боссе.

Малыш сжал кулаки. Боссе взвизгнул и отпрянул; мама быстро встала между сыновьями.

— Прекратите, мальчики! Ещё не хватало, чтобы вы устроили драку при нашей гостье. Боссе, хорошо, бери эти деньги, а мы что-нибудь придумаем. Сусанна, не угодно ли чаю или кофе?

— Нет, спасибо, мы… я уже завтракала, — ответила Сусанна.

Чтобы невзначай не потерять контроль над собой и не заехать братцу кулаком в физиономию, Малыш побыстрее увёл Сусанну в свою комнату. Там их поджидал Карлсон, он чесал брюхо развалившемуся на спине Альбергу.

— Я всё знаю, — захихикал он. — Твой братец визжал, как резаный. И поскольку я самый прозорливый в мире, то могу с уверенностью сказать, что тебе снова нужны деньги.

— Малыш, у меня есть кое-какие сбережения, — начала было Сусанна, но он отмахнулся и обратился к Карлсону:

— Может, ты мне одолжишь из своей доли?

Карлсон смущённо почесал в затылке.

— Конечно, я одолжил бы тебе, потому что я самый щедрый в мире. Но мне пришлось расплатиться за новый моторчик. Видишь ли, мне его предоставила одна фирма для испытаний... Зато теперь я его полностью выкупил!

— Вон оно что! — воскликнул Малыш. — Значит, ты тоже сидишь без денег?

— Ну, откровенно говоря, да!

— Придётся идти на новое дело, — вздохнул Малыш. — А Филле и Рулле наверняка не захотят в нём участвовать. Они ведь ещё не потратили то, что получили с Келлермана.

— Что ты печёшься об этих двух болванах? — воскликнул Карлсон. — Кто поимел Линдбергов и даже не счёл нужным поставить в известность своих партнёров? Может быть, ты? Или я? Затеем ограбление вдвоём, а Филле и Рулле пусть утрутся.

— Не вдвоём, а втроём, — поправила его Сусанна.

Карлсон насупился.

— Я так не играю! Девчонок не берём.

— Карлсон, ты не прав, — сказал Малыш. — Надо принять Сусанну в нашу компанию. Ты в своё время навязал мне в друзья Филле и Рулле, так изволь теперь прислушаться и к моему мнению.

— Тем более что у меня имеется хорошая наводка, — добавила Сусанна. — Мой, так сказать, вступительный взнос.

— И что же это за наводка, позволь узнать? — угрюмо спросил Карлсон.

— Богатый хуторянин из Кальмара по фамилии Свенсон. Сосед моих родителей. Он постоянно мотает им нервы тяжбами по поводу якобы неправильного межевания, хотя у самого земли гораздо больше, чем у них. Если мы освободим этого сутяжника от части денег, у него хотя бы на какое-то время пропадёт возможность вредить им.

— Свенсон, скорее всего, держит деньги в банке, — предположил Малыш.

— Ничего подобного, — возразила Сусанна. — Какие-то средства, конечно, лежат у него на счету, но в округе говорят, что банкам он не доверяет. Предпочитает хранить основной капитал в наличных. Вопрос только в том, чтобы отыскать деньги.

— Надо выбрать момент, когда Свенсона не будет дома, — сказал Малыш. — А как об этом узнать?

— Не вопрос. По воскресеньям они с женой посещают кирху в городке Виммербю, после службы делают визиты знакомым и возвращаются домой только вечером.

— Воскресенье уже завтра, а до Виммербю очень далеко, — заметил Малыш.

— Подумаешь, каких-то триста километров!

— И как прикажешь туда добираться?

— На поезде, разумеется! Ведь машиной, я так понимаю, ты не располагаешь? Сядем на самый первый поезд, к девяти утра будем на станции Виммербю. А дальше — на велосипедах.

— Я не поеду на поезде! — заявил Карлсон. Малыш отмахнулся:

— Подожди, речь пока идёт о нас с Сусанной.

— Сусанна может сесть ко мне на спину.

Сусанна захлопала в ладоши:

— Супер! Я никогда ещё не летала, тем более у мужика на спине!

— Однако у тебя фантазии… — начал было Малыш, но Карлсон перебил его:

— Я тоже ни разу не катал девчонок.

— Тогда хотя бы попробуй, — попросил Малыш. — А то вон Филле и Рулле попробовали, и им не очень-то понравилось.

— Хорошо, давай совершим пробный полёт, — заявила Сусанна.

— Что, прямо сейчас?

— А зачем откладывать?

— Тогда поднимемся на крышу, — предложил Малыш. Карлсон возразил:

— По-твоему, лучший в мире летун не справится с управлением в твоей жалкой комнатёнке?

И он тут же опустился на четвереньки, Сусанна оседлала его, как пони. Карлсон ткнул кнопку на животе. Они взмыли вверх, и Сусанна разнесла головой стеклянную люстру на потолке. Она завизжала, сверху со звоном посыпались осколки. Сусанна схватилась за голову. Карлсон тут же брякнулся на пол.

— А я предупреждал, — покачал головой Малыш. — Ну-ка, Сусанна, покажи голову… Слава богу, крови нет, только шишка.

— Я согласен, давайте поднимемся на крышу, — смущённо сказал Карлсон, но Сусанна заявила:

— Нет уж, с меня хватит! Поеду с Малышом на поезде. Только необходимо подготовиться. Малыш, что вы с собой обычно берёте? Фомки там, отмычки…

— Не беспокойся. У меня всё всегда в абсолютном порядке и в полной готовности, — гордо сказал Малыш.

Хутор Катхульт, принадлежавший Густаву Свенсону, располагался километрах в двадцати пяти от Виммербю. Малыш и Сусанна добрались до него на велосипедах, которые захватили с собой. Малыша поразило обилие построек на хуторе: кроме жилого дома, там были гараж для автомобиля, гараж для сельхозтехники, коровник, свинарник, курятник, сауна и ещё целая куча разнокалиберных сараев, кладовых и каких-то амбаров. Имелся даже деревянный туалет, хотя дом, по словам Сусанны, был оборудован водопроводом и канализацией с отстойником. Всё хозяйство пребывало в весьма запущенном состоянии.

— Да, этого Свенсона никак не назовёшь хорошим хуторянином, — заметил Малыш. — Как же ему удалось разбогатеть?

— Местные поговаривают, что Свенсон промышляет самогоноварением, — ответила Сусанна. — Правда, поймать его за руку до сих пор не удалось. Наверное, прячет аппарат где-нибудь в лесу. Его дед Эмиль в детстве был тот ещё хулиган! О его проделках тебе здесь любой расскажет, это что-то вроде местного фольклора. Но когда Эмиль вырос, то стал председателем сельской управы, лучшим за всё время. А внучок оказался угрюмым, прижимистым и ленивым куркулём. И жена у него такая же. Два сапога пара.

Рядом лихо приземлился Карлсон. Втроём они вошли во двор, по которому бродили куры с петухом. У будки бесновалась на привязи большая собака.

— Облом, — вдруг сказал Малыш.

— Собачки испугался, что ли? — насмешливо спросила Сусанна, но, проследив за его взглядом, поняла, в чём дело. Все окна дома были закрыты железными ставнями, а дверь забрана тяжёлой решёткой с несколькими замками.

— Ставни закрываются изнутри, — с ходу определил Малыш. — А чтобы отомкнуть все замки на решётке или распилить её, потребуется чёрт-те сколько времени. Странно, что Свенсон боится грабителей в такой глуши. Он что, параноик?

— Не исключено. Так что же, поворачиваем оглобли? Зря прокатались?

Малыш обвёл взглядом дом и остановился на закопчённой кирпичной трубе, что возвышалась на крыше.

— Эх, была бы труба пошире… — пробормотал Малыш.

— Я, пожалуй, пролезу, — решила Сусанна.

— Даже не вздумай! — испугался Малыш. — Вдруг застрянешь?

— Я худенькая, а труба эта — от камина, а не от печки. Она широкая.

— Если что — вытащим, как пробку из бутылки, — подхватил Карлсон. — Это пустяки, дело житейское. Только нужна верёвка.

— Не дам! — заявил Малыш, но Сусанна проворно залезла в рюкзак, висевший у него за спиной, и вытащила моток тонкого, но прочного каната.

— Карлсон, неси-ка меня на крышу!

Прежде чем Малыш успел высказать очередные возражения, Карлсон обхватил Сусанну за талию и полетел с ней на крышу. Сусанна уселась на трубе и стала вытравливать канат в дымоход. Потом Карлсон обмотал другой конец каната вокруг трубы и прочно привязал его. Миг — и Сусанна, держась за канат, скользнула в дымоход. Карлсон какое-то время ещё висел над трубой, вглядываясь вниз, потом крикнул Малышу:

— Готово!

Он с довольным видом плюхнулся на трубу, которая тут же с грохотом развалилась; посыпавшиеся кирпичи пропахали борозды в черепичной крыше. Извергая ругательства, Карлсон взмыл в воздух и приземлился рядом с Малышом.

— Я так не играю! — выдохнул он под конец. Распахнулись ставни одного из окон, и во двор выглянула невероятно чумазая Сусанна.

— Залезайте, — сказала она.

Малыш через окно проникнул в дом, а Карлсон заявил:

— Я лучше поищу здесь, чем можно поживиться. Вон сколько у этого Свенсона всякого добра!

— Тебе придётся очистить свой домик от старого барахла, чтобы в него поместилось новое, — заметил Малыш.

— Спокойствие, только спокойствие, — и Карлсон деловито двинулся к одному из сараев. А Сусанна сказала Малышу:

— Ты начинай искать, а я быстренько ополоснусь под душем и присоединюсь к тебе.

— Угу, — кивнул Малыш, и Сусанна побежала на второй этаж, в ванную.

Малыш начал поиски с гостиной, которая также служила Свенсонам столовой. Он выдвинул все ящики старинного резного буфета, заглянул под круглый обеденный стол и простучал стены и пол, однако ничего ценного не нашёл, кроме серебряных вилок и ножей. Потом он, кряхтя, полез с фонариком под пыльный продавленный диван, но обнаружил там только древнюю мышеловку с мумифицировавшимся трупиком мыши. Вылезая из-под дивана, он случайно задел небольшой столик на одной ножке-колонне, на котором размещалась целая коллекция зверюшек из стекла — видимо, хобби фру Свенсон. Столик опрокинулся, стеклянный зверинец разлетелся вдребезги. Малыш только плюнул с досады.

Тем временем Сусанна закончила отмываться от сажи в древней чугунной ванне на литых львиных лапах и, естественно, хотела закрутить кран. Но стоило ей приложить силу, чтобы окончательно перекрыть воду, как рукоятка крана осталась у неё в руке, а вода хлынула, как из брандспойта. Сусанна попыталась приладить рукоятку на место, но у неё ничего не получилось. Торопливо вытершись и одевшись, она сбежала вниз, где Малыш обследовал грязноватую кухню.

— Малыш, я сорвала кран в ванной, не могу закрыть воду! — крикнула Сусанна.

— А я раскокал чёртовых зверушек, — раздражённо отозвался Малыш.

— Каких зверушек?

— Неважно. Пойдём, посмотрим.

Но и Малышу не удалось справиться с водой.

— Должен быть общий вентиль на весь дом, — высказал предположение Малыш. — Скорее всего, он находится в подвале. Я займусь этим, а ты пока пошарь на втором этаже. Внизу я ничего не обнаружил. Потом ещё вместе поищем.

Сусанна занялась поисками, а Малыш с трудом отыскал в тёмном закутке возле кухни люк, ведущий в подвал. Чертыхаясь, Малыш поднял тяжеленную крышку и спустился вниз. Когда он опустил за собой крышку, замок люка защёлкнулся.

Карлсон тоже не терял времени даром. Он обшарил мастерскую и позаимствовал кое-что из инструментов. Собранное он засунул в мешок. Выйдя во двор, он увидел, что собака уже не беснуется, а сидит и воет, задрав морду. Карлсону стало её жалко, и он освободил псину от цепи…

Сусанна обшарила хозяйскую спальню и вышла на лестничную площадку, чтобы перейти в другую спальню, гостевую. В нос ей ударил отвратительный запах. Спустившись вниз, она обнаружила, что из-под двери туалета течёт коричневая жижа, которая залила уже почти всю прихожую. Дыша ртом и осторожно двигаясь вдоль стены, чтобы не наступить в вонючий поток, Сусанна добралась до двери и распахнула её. Коричневая гадость изливалась из унитаза. Девушка была неплохо знакома с деревенским бытом и сообразила, что вода, льющаяся из сорванного крана в ванну, переполнила отстойник. Давненько же Свенсон не вызывал ассенизаторов!

Сусанна бросилась искать Малыша. Она обежала весь дом, но ей не пришло в голову заглянуть в закуток, где находился люк. В отчаянии девушка высунулась в окно, чтобы позвать на помощь Карлсона.

На дворе валялось с полдюжины задушенных кур, собака с лаем гонялась за очередной истерично кудахтающей жертвой, а растерянный Карлсон мотался над ними, как воздушный шарик на ниточке. Пытаясь схватить собаку за ошейник, он то и дело протягивал пухлую ручку, но тут же боязливо отдёргивал её и увещевающе бормотал: "Собачка, фу! Собачка, брось!"

— Карлсон! — крикнула Сусанна, но тут же, ойкнув, отпрянула в комнату. В ворота хутора въехал подержанный пикап — сегодня Свенсоны почему-то отказались от визитов и сразу после службы отправились домой. Карлсон тоже заметил машину и, недолго думая, нырнул в собачью будку, провонявшую псиной.

Пикап подъехал крыльцу. Из него выгрузилась толстая фру Свенсон. Размахивая руками и причитая, она затопала между задушенными курами. Густав Свенсон, не уступавший жене в грузности, поймал собаку и посадил её на цепь. Отдуваясь, он огляделся, увидел разрушенную трубу и повреждённую черепицу на крыше и что-то заорал — беспрерывный лай собаки заглушал его голос. Потом хозяин хутора обратил внимание на распахнутое окно и принялся торопливо открывать замки на решётке. Фру Свенсон, оттолкнув мужа, первой вбежала в дом и завизжала при виде своей разбитой коллекции. Свенсон тоже скрылся в доме.

Карлсон попытался было вылезти из будки, но почему-то не смог протиснуться сквозь дырку наружу. В панике он запустил моторчик, и будка поднялась в воздух. Осторожно, чтобы ни во что не врезаться, Карлсон полетел низко над землёй. Привязанная собака засеменила вслед за своей будкой, время от времени упираясь всеми лапами и скользя по траве.

Фру Свенсон выбежала на крыльцо. Раскрыв рот, она наблюдала за улетающей будкой и трусящей за ней собакой. Она крикнула:

— Густав!!!

Свенсон, злой как чёрт, в перемазанном вонючей жижей воскресном костюме, выглянул из окна и тоже остолбенел. Только благодаря этому Сусанне, которая спряталась в кухонном закутке, удалось освободить Малыша из подвала — она услышала его стук в крышку люка. Они вылезли в кухонное окно и скрылись в лабиринте хозяйственных построек. А Карлсон в конце концов сообразил отсоединить цепь от скобы на стенке будки, после чего увеличил скорость и набрал высоту.

Глава 6

Газеты и телевидение вовсю смаковали подробности погрома на хуторе Катхульт. В теленовостях даже показали летящую собачью будку — её удалось снять кинолюбителю из соседней деревни Лённеберга. В телевизионном интервью Густав Свенсон рвал и метал, грозясь неизвестным хулиганам всеми карами небесными.

— Зато они оставили вам два почти новых велосипеда, — опрометчиво напомнил ему тележурналист. Владелец Катхульта чуть не скормил бедняге микрофон.

Филле и Рулле, разумеется, тоже видели эту передачу и прочитали о происшествии в газете. Возмущению их не было предела. Несмотря на поздний час, Филле вломился в домик Карлсона и вытащил оттуда хозяина чуть ли не за шиворот. Рулле же нанёс визит Свантесонам. Преодолев сопротивление родителей (Боссе предпочёл не высовывать носа из своей комнаты), он ворвался в комнату, где Малыш валялся в постели в ожидании Сусанны, которая была в душе.

— Это как понимать?! — заорал Рулле, демонстрируя Малышу газету с фотографиями разорённого Катхульта и летящей будки.

— Выйди и постучись! — рявкнул Малыш.

— Я тебе сейчас так постучусь!

Малыш молча встал, заломил Рулле руку за спину, выпихнул его в коридор и захлопнул дверь. Рулле оторопел от такого обращения. Он не успел ещё прийти в себя, как кто-то хлопнул его по спине. Рулле обернулся и увидел разгневанную Сусанну, которая куталась в купальный халатик.

— Ты что здесь позабыл, пьянь? — прошипела она.

— Я… это… к Малышу, — пробормотал совершенно сбитый с толку домушник.

— Ах, к Малышу! А ты предупредил о своём приходе?

— Нет…

— Тогда проваливай, пока не схлопотал по своей небритой морде!

Сусанна схватила Рулле за рукав и потянула к выходу, но тут Малыш вышел из комнаты.

— Ладно, Сусанна, оставь его… Может быть, ты мне скажешь, зачем пришёл?

— Я как раз хотел это сделать, а ты меня выгнал, — проворчал Рулле.

— Что там у тебя за газета?

— Как будто ты не знаешь! — Рулле отдал газету Малышу.

— И что? — спросил Малыш, изучая полосу.

— Малыш, пойдём к нам. Побазарить надо.

— Я тоже пойду! — Сусанна вошла в комнату, Малыш последовал за ней. Рулле нерешительно топтался на пороге

— Малыш, будь добр, передай этой шпане, чтобы ждал нас на лестнице! Я не собираюсь одеваться в его присутствии! — сказала Сусанна. И Малыш захлопнул дверь перед самым носом Рулле.

В мансарде жуликов царила напряжённая и недружественная атмосфера. Карлсон обидчиво поглядывал на Филле, а тот угрюмо курил, время от времени щупал фингал под глазом и старался вообще не замечать Карлсона. Сусанна продолжила словесный наезд на Рулле, начатый ещё на лестничной площадке. Она то и дело пускала ехидные намёки, уязвляя его мужское самолюбие. Рулле косноязычно отбивался. Малыш какое-то время забавлялся, слушая их, потом поднял руку, призывая всех к тишине.

— Я думаю, нам всем нужно объясниться, — начал он. — Я признаю́, что мы не поставили в известность своих партнёров относительно дела на хуторе Катхульт. В утешение могу сообщить, что наша группа в составе трёх человек не получила вообще никакого навара. Доказательства не требуются — вы смотрели телевизор и читали газеты, нам нет ни слова о том, что мы забрали с хутора хотя бы гвоздь…

— В суматохе я даже позабыл инструменты, — вставил Карлсон. — Пятиэровую монетку оставил, а мешок не взял.

— Дело не в наваре, а в принципе! — возразил Филле.

— Ах, в принципе? Хорошо. В принципе вы утаили от нас налёт на квартиру Линдбергов! В принципе…

— Мы не брали Линдбергов! — неуверенно произнёс Рулле.

— Врёшь, — спокойно возразила Сусанна.

Рулле задрал подбородок и уставился на Сусанну.

— А ты вообще кто такая?

— И правда, Малыш, на кой ты притащил эту шалаву? — скривился Филле.

— Фильтруй базар, приятель, — пригрозил Малыш. Сусанна же пропустила "шалаву" мимо ушей и продолжила, обращаясь к Филле и Рулле:

— Вы ничего не теряли в последнее время?

— А что? — напрягся Рулле.

— Что — что? Теряли или нет? Мелочь какую-нибудь?

— Ну… я зажигалку потерял.

— Красненькую? С голой девицей внутри?

— Да, красненькую. Нашла, что ли?

— Ага, нашла. Только не надейся, что сейчас отдам, у меня всё равно её с собой нет. Знаешь, где ты её обронил?

— Может, на лестнице, может, на улице…

— В квартире Линдбергов! — торжествующе заключила Сусанна. — Зажигалка лежала под диваном в гостиной! Я пришла к ним убираться после разгрома, который вы там учинили…

— Ты мне об этом не говорила, — заметил Малыш.

— Приходится подрабатывать время от времени. Так вот, когда полиция закончила осмотр, фру Линдберг пригласила меня. Вот я и обнаружила этот вещдок! Но Линдбергам ничего не сказала. А может, стоило сказать? Наверное, ещё не поздно.

Филле и Рулле помрачнели. Потом Филле выдавил:

— Ладно, фрёкен. Давайте будем с вами дружить.

— Правильное решение, — кивнула Сусанна. — Поэтому я предлагаю вам, как добрым друзьям, поделиться награбленным с нами.

Домушники переглянулись.

— Сделаем, — прохрипел Филле. — Только вот маловато добычи-то. Зато у меня появилась новая идея… скорее, задумка.

— Вы что, уже спустили денежки Келлермана? — опять встрял Карлсон.

— Мы задолжали серьёзным ребятам, — признался Рулле.

— Понятно, — вздохнул Малыш. — Ну, Филле, выкладывай. Кто клиент?

— Фрёкен Бок, — выпалил Филле. — Ну, то есть фру Йенсен, конечно. Я по привычке её так называю.

— Твоя свояченица? — изумился Малыш.

— Какая она мне свояченица? Мы с Фридой не женаты.

— Ну, всё равно, почти что родственница. И как ты себе это представляешь? Она же с ходу раскусит, кто её поимел!

— А мы и не будем её грабить! — заявил Филле. — Она сама с нами поделится.

— Растолкуй.

— Надо убедить её раскошелиться. А вот как — придумаешь ты, Малыш. Ты ведь у нас голова!

— Не, нормально, да? — расхохоталась Сусанна. — Похвастался, что родил идею, а сам всё свалил на Малыша!

— Спокойствие, только спокойствие, — вдруг заявил Карлсон. — Я знаю, как провернуть дельце. Чего домомучительница больше всего боится?

— Извини, но привидением её уже не напугать, — отмахнулся Малыш. — После того, как ты тогда зацепился простынями за люстру…

— Разве я произнёс слово "привидение"? Итак, повторяю вопрос…

— Пришельцев она боится, — сказал Филле. — Просто до жути. Во Фридиной газетёнке только о них и читает. И ни одного фильма по ящику не пропускает на эту тему.

— Вот! — Карлсон поднял пухлый палец. — Надо напугать её пришельцем. Заявится он к ней и скажет: раскошеливайся, тётка, не то буду каждую ночь тебе являться.

— Фу, как примитивно! — поморщилась Сусанна. — И потом, зачем пришельцу наши земные деньги?

— Стойте! — вскричал Малыш. — Кажется, придумал. Мы поместим во Фридиной газете историю об очень опасном пришельце и о том, что существует средство защиты от него. Фрёкен Бок это средство с руками оторвёт, за любые деньги! А потом мы ей этого пришельца покажем и изобразим, как его колбасит — вот, мол, какая эффективная зашита! И никакого ограбления!

— Ну, Малыш! — восхитился Филле. — Я же говорил, что ты у нас голова!

— Здорово придумал! — подхватил Рулле.

— Я так не играю! — надулся Карлсон. — А я, значит, как бы и ни при чём!

Сусанна подсела к Карлсону и погладила его по голове.

— Что ты, миленький Карлсончик! Это твоя идея, Малыш её только развил.

— Именно так, — поддакнул Малыш.

— Да-да, — наперебой закивали головами Филле и Рулле. — Карлсон тоже голова!

Карлсон какое-то время ещё изображал обиженного, потом успокоился.

— Дело остаётся за следующим, — подытожил Малыш. — Создать такого пришельца, чтобы фрёкен Бок поверила.

— И средство защиты, — вставила Сусанна.

— Разумеется. Раз она хорошо знает фильмы об инопланетянах, надо придумать что-то необычное. Ни Чужой, ни клингонец какой-нибудь здесь не годятся. Да нам их и не сделать, мы же не в Голливуде.

Он задумался. Остальные хранили благоговейное молчание.

— Я читал когда-то одну фантастическую книжку, — сказал Малыш. — Там была планета с очень странными существами. Они состояли как бы из двух тел. Одно большое и толстое, с ногами, а сверху из него торчало второе, маленькое, с головой и руками.

— Надо же такое придумать, — покачал головой Рулле.

— Я буду маленьким, — заявил Карлсон. — сяду к Малышу на плечи…

— А я тебя выдержу, да? — ехидно спросил Малыш.

— Запущу моторчик, чтобы тебе было легче.

— А как быть с костюмом?

— В этом положитесь на меня, — сказала Сусанна. — Малыш, вспомни-ка поподробнее, как выглядели эти существа…

— Стоп! — вдруг воскликнул Филле. — Фрида не сможет опубликовать статью про такого пришельца в своей газете. Вы представляете, сколько людей начнут требовать средство защиты! Дураков-то хватает.

— Разве трудно напечатать всего один экземпляр и подсунуть домомучительнице? — воскликнул Малыш. — Кстати, у меня появилась ещё одна идея. Мы предоставим фрёкен Бок средство защиты авансом, потом к ней явится пришелец, а уж после этого она сама выложит денежки.

— Хорошая мысль, — одобрил Рулле. — Дело за малым: придумать это самое средство.

— Пустяки, дело житейское, — махнул рукой Карлсон.

— Опять! — возмутился Малыш. — Опять "дело житейское"! Нет, это надо как следует обмозговать. И летающую тарелочку неплохо бы сымитировать для достоверности…

— Интересно, как? — спросил Филле.

— А Карлсон на что?

— Неплохо было бы для начала спросить меня, — пробурчал Карлсон.

Сусанна решила переменить тему:

— А эта Фрида не заложит нас своей сестре? Ведь она, насколько я понимаю, многим обязана фру Йенсен.

— Вот потому-то Фрида и терпеть не может сестру, — объяснил Филле. — Молода ты ещё, Сусанна, жизни не знаешь.

Прибор для защиты от пришельцев — собственноручное творение Малыша — представлял собой наполовину выпотрошенный осциллограф в сочетании с автоматической ёлочной гирляндой из лампочек, окрашенных в фиолетовый цвет — ею следовало опоясать жилище по периметру. Сусанне под видом торгового агента удалось навязать фру Йенсен это барахло для бесплатного тестирования, о чём она с радостью сообщила Малышу из Вестергётланда по телефону. Это известие очень улучшило дурное настроение Малыша — пару часов назад у него состоялся длинный и неприятный разговор с Гуниллой. Малыш заявил, что им лучше всего остаться друзьями. Гунилла пустила в ход целый арсенал приёмов шантажа — от бурных рыданий до угроз рассказать Кристеру об их отношениях. Но Малыш держался как стоик. В результате Гунилла обозвала его "неудачником" и "инфантильным маргиналом" и укатила к себе в Лидингё.

Возвратившись из Вестергётланда, Сусанна с энтузиазмом взялась за изготовление костюма пришельца-двутела. Было закуплено несколько рулонов латекса. Сначала Сусанна скроила большой торс с ногами, который предстояло напялить Малышу. Внутрь для объёмистости она подшила целую гору ваты. Потом девушка приступила к изготовлению малого торса — для Карлсона. С ним возни было больше, поскольку пришлось выкраивать и голову, и руки с пальцами. Обе части костюма застёгивались сзади на липучку, липучкой же они соединялись между собой.

Первая примерка состоялась в комнате Малыша. Карлсон влез в своё "тело", Малыш — в своё. Он моментально вспотел. А тут ещё Карлсон уселся к нему на плечи.

— Нет, вы как хотите, а я долго не выдержу, — пропыхтел Малыш.

— Вам всего только и нужно, что показаться фрёкен Бок и изобразить, что вы испугались этих фиолетовых лампочек, — сказала Сусанна.

— Пустяки, дело житейское, — поддакнул Карлсон. Он включил моторчик и принялся отклоняться в разные стороны, проверяя манёвренность своего торса.

— Ты только смотри, не улети случайно! — предупредил Малыш. — Представляешь — на глазах у домомучительницы пришельца разрывает пополам!

— Кстати, неплохая идея! — заявил Карлсон. — Она убедится, что средство защиты оказалось более чем эффективным!

— Ладно, там видно будет, — проворчал Малыш. — Ну, и как мы выглядим? Убедительно?

— Вполне, — заявила Сусанна. — Давай позовём кого-нибудь из твоих домашних, Малыш! На них и проверим.

— Зови Боссе, только поскорее, не то я совсем сварюсь.

Боссе был очень недоволен, когда Сусанна пригласила его зайти к Малышу.

— Обязательно надо отрывать меня от работы? Я, между прочим, сочиняю концептуальный альбом, это будет похлеще "Стены"! — проворчал он, но всё-таки поплёлся. Его взору предстало двутелое существо с блестящей кожей, высотой метра два с половиной. Малый торс размахивал руками и кланялся во все стороны, а большой неуклюже топтался слоновыми ногами. Глаза у Боссе полезли на лоб.

— Вы что тут курили? — спросил он.

Из большого торса послышался глухой голос младшего брата:

— Нравится?

— Не то слово. Может, вы мне всё-таки объясните, что это такое?

— Об этом ты узнаешь, если дело выгорит! — донеслось из латексной головы малого торса.

— Чтобы не сглазить, — добавила Сусанна.

— Завязывайте-ка с дурью, ребятки. Не то я предкам расскажу.

Боссе покачал головой и ушёл.

— Мне кажется, он впечатлён, — решила Сусанна. — Теперь осталось изготовить летающую тарелку.

Вдова Хильдур Йенсен, урождённая Бок, проживала в небольшом уединённом коттедже в Вестергётланде, на берегу озера Венерн. С наступлением сумерек Малыш и Карлсон, прячась за кустами, приблизились к её жилищу. В доме неярко светилось окно-эркер в первом этаже, однако мерцания фиолетовых огоньков от фальшивого прибора не наблюдалось.

— Что-то не нравится мне это, — озабоченно сказал Малыш. — Может, забыла, как включается прибор?

— Спокойствие, только спокойствие, — прошептал Карлсон. — Давай-ка покажем ей тарелку! Вмиг вспомнит.

— За дело! — скомандовал Малыш, и друзья отошли от коттеджа на сотню метров, на поляну. Там лежала летающая тарелка — серебристая лепёшка метра три в поперечнике. Она была изготовлена из фольги, натянутой на проволочный каркас. Сверху и по бокам тарелки располагались мощные автомобильные фары, окрашенные в красный, зелёный и синий цвета.

Карлсон подлез под тарелку и запустил моторчик. Тарелка взмыла ввысь. В тёмном небе ярко вспыхнули и замигали разноцветные фары. "НЛО" стало медленно снижаться; красный, зелёный и синий лучи скользили по коттеджу. Не заметить "корабль пришельцев" было просто невозможно.

Тарелка приземлилась. Карлсон выкатился из-под неё, как мячик. Они с Малышом торопливо натянули свои части костюма. Карлсон взлетел и опустился Малышу на плечи. После этого Малыш, с трудом перебирая ногами и задыхаясь в латексно-ватной броне, двинулся к коттеджу. Карлсон ёрзал у него на плечах и командовал: "Прямо… правее… левее", поскольку Малыш ничего не видел.

— Перестань ёрзать! — прошипел Малыш.

— Спокойствие, только спокойствие… — начал было Карлсон, но тут Малыш обо что-то споткнулся и чуть не упал, а Карлсон по инерции дёрнулся вперёд. Голова Малыша вдавилась в его пузо, и Карлсон выпустил газы.

— Э, я так не играю! — возмутился Карлсон. — Иди нормально!

— А ты не перди! — злобно бросил Малыш. — Мне и так дышать нечем!

Он попытался сделать шаг, но его нога в чём-то запуталась.

— Лучше посмотри, что там у меня под ногами.

— Я не вижу в темноте!

— Слезь с меня и проверь. Заодно я хоть отдышусь.

Малыш ощутил ногой рывок. Откуда-то справа донеслось короткое ругательство, а за ним — глухой удар.

— Да что там ещё такое?!

Карлсон запустил моторчик, с треском оторвал свой балахон от Малышова и полетел посмотреть, кто там ругался в темноте. Малыш, сделав несколько глубоких вдохов, взглянул на коттедж. Там по-прежнему не происходило никакого движения. Он снял свой фальшивый торс. Оказалось, его нога запуталась в проводе гирлянды — той самой, с фиолетовыми лампочками. "Может, что-нибудь случилось со старухой?" — подумал Малыш и вошёл в коттедж.

В гостиной, освещённой одним только торшером, в кресле-качалке сидела фру Хильдур Йенсен. Она была связана, изо рта у неё торчал кляп. Увидев Малыша, она выпучила глаза и замычала.

— Вот не было печали, — пробормотал Малыш. Ему не оставалось ничего другого, кроме как освободить бывшую домомучительницу.

— Боже праведный! — запричитала фру Йенсен, когда вновь обрела дар речи. — Малыш, каким добрым ветром тебя занесло сюда?

— Что здесь произошло, фрёкен… фру Йенсен?

— Меня ограбили! — крикнула она. — Какой-то тип в маске залез в дом, связал меня и заткнул рот! А потом принялся шарить во всех ящиках и шкафах…

Она вдруг с подозрением уставилась на Малыша.

— А это был не ты? Я знаю от Фриды, чем вы там вчетвером занимаетесь — ты, этот невоспитанный толстый мальчишка и Филипп с Рудольфом!

— Да бог с вами! Если бы это был я, зачем мне возвращаться и освобождать вас?

Фру Йенсен с облегчением вздохнула.

— Тоже верно. Малыш, ради бога, вызови поскорей полицию! Может, они сумеют поймать грабителя, он не мог далеко уйти!

— Не мог, — подтвердил появившийся в дверях Карлсон, тоже без пришельческого облачения.

— А, и ты здесь? — нахмурилась фру Йенсен.

— Да, представь себе! И вместо того, чтобы сердито зыркать глазами, ты бы лучше угостила нас горячим шоколадом со свежими плюшками! — Карлсон со свистом втянул воздух. — Я чувствую запах и того, и другого.

Фру Йенсен, выпятив челюсть, двинулась к Карлсону. Тот по-заячьи скакнул в сторону и выпалил:

— Твой грабитель лежит в кустах. Мёртвый.

Эпилог

Сусанна буквально сгорала от любопытства:

— Малыш, не тяни!

— Давай я расскажу, — предложил Карлсон.

— Нет уж, я начал, я и закончу. — Малыш неторопливо прихлёбывал пиво из банки. — В общем, я запутался ногой в проводе нашей гирлянды. Провод натянулся, грабитель в темноте споткнулся об него, упал и раскроил себе череп о камень. Полиция опознала в нём опаснейшего преступника, который гастролировал по всей Европе. Фру Йенсен получила назад все свои деньги и почти все драгоценности.

— Почти?

— Одно ожерелье так и не смогли найти, хоть и перевернули всё вверх дном.

— Значит, полиция видела и вашу тарелку, и инопланетный костюм?

— Мы представились участниками ролевой игры — репетируем, дескать. А из-за ожерелья фру Йенсен особо не переживала — оно было из фальшивых бриллиантов…

— То есть как это из фальшивых?! — завопил Карлсон. Он полез в карман штанишек и извлёк оттуда упомянутое ожерелье.

— Значит, это ты его спёр? — изумился Малыш.

— Глупо было не обыскать жмурика, тем более грабителя — принялся оправдываться Карлсон. — Но было темно, и я схватил первое, что попалось под руку. И вот нате-здасьте — досталась дешёвая побрякушка!

Малыш возмутился:

— Значит, если бы я не сказал, что ожерелье фальшивое, ты бы его так и зажал? Хорош друг!

— Ничего подобного! — запротестовал Карлсон. — Я хотел сделать вам сюрприз!

— Сюрприз… Ври, да не завирайся!

— Я так не играю! Я самый честный в мире!

— Ну-ка, ну-ка… — встряла Сусанна. — Дай посмотреть!

Карлсон протянул ей ожерелье. Сусанна внимательно изучила его.

— Конечно, хорошо бы показать его ювелиру, но если я кое-что смыслю в драгоценных камнях, то бриллианты здесь самые настоящие.

— Настоящие?! — в один голос воскликнули Малыш и Карлсон.

— Уверена. Такое ожерелье сто́ит никак не меньше полумиллиона крон.

В комнате Малыша воцарилось молчание. Потом Малыш сказал:

— Ну и дела! Наверное, это покойный дядя Юлиус сказал своей жене, что бриллианты фальшивые.

— Зачем? — спросила Сусанна. Малыш пожал плечами:

— Не знаю…

— А я знаю! Чтобы домомучительница не боялась носить его. Глядишь, кто-нибудь её бы в тёмном переулке и пристукнул, чтобы забрать ожерелье, — высказал предположение Карлсон. —Полмиллиона — не такая уж и большая плата за эдакое счастье.

Малыш махнул рукой:

— Карлсон, перестань… Что нам с ним делать? Продать?

— В таком виде продавать опасно, — заявила Сусанна. — Надо разобрать по камушкам.

Карлсон сказал с задумчивым видом:

— Полмиллиона крон — это не пустяки, дело совсем не житейское. Малыш, ты у нас мастак считать. По сколько это приходится на пятерых?

— По сто тысяч, — ответил Малыш.

— Маловато будет. А на троих?

— Примерно по сто шестьдесят семь.

— Совсем другое дело! Вы, того и гляди, поженитесь…

— Не торопи события, — смутился Малыш, а Сусанна улыбнулась.

— …а мне тоже лишние денежки не помешают, — продолжал Карлсон. — Вот я и думаю — а надо ли рассказывать про ожерелье Филле и Рулле?

Москва, март — апрель 2019 г.

Если вам понравился этот текст, можете поддержать автора:

Яндекс-кошелёк: 41001290341499

WebMoney: R225630806629

PayPal: пользователь beastman1966@gmail.com

AdvCash (RUB): R 7901 6276 0741

Банковская карта: 4627 2900 2162 2321

---

[1] "Ню Даг" (Ny Dag — "новый день") — шведская коммунистическая газета, выходившая с 1930 по 1990 гг.

[2] Дорогой, это ты? (франц.)

[3] На помощь! (франц.)

[4] Это маньяк! (франц.)

[5] Что за дерьмо?! (франц.)

[6] Ну и засранец! (франц.)

[7] Ленсман — полицейский чин в сельских районах Швеции, что-то вроде шерифа.