По мантову велению

Скачать в формате .doc можно здесь.

 

Фантастическая повесть по мотивам русских народных сказок

 

I

Ваня чихнул и проснулся — в ноздри набился пепел. Оказывается, во сне он перекатился на самый край кровати и угодил носом прямиком в пепельницу, что стояла на тумбочке. Сквозь разукрашенные морозом окна били лучи восходящего большого солнца, отливавшие в этот ранний час зелёным.

Вытерев нос рукавом вышитой ночной рубашки, Ваня встал с кровати — его зашатало. Но хотя бы желудок прекратил свои позывы к извержению выпитого и съеденного накануне, на мальчишнике у Николая, молодого князя Альдебаранского. Ваня покинул празднество сравнительно рано — компания, состоявшая главным образом из молодых офицеров, бывших однокашников Альдебаранского по Императорской Военно-Звездоплавательной Академии, только-только раздухарилась. Милый друг Николенька и остальные уговаривали Ванюшу завершить мальчишник посещением заведения madame de ***, то есть самого шикарного публичного дома на планете Новый Покров. Однако Ваня, ещё робевший женщин, сослался на строгий наказ отца быть дома до захода малого солнца и улетел на своём флаере в родовое имение Веговское.

Приняв в ванной контрастный душ и прополоскав рот бальзамом, что отбивал запах перегара, Ванюша вернулся в спальню и обнаружил там Биброныча. Дряхлый лакей родом с Ниорни держал в трясущихся лапищах Ванину домашнюю одежду.

— Пожалуйте одеваться, барич, — прогнусавил он, дёргая морщинистым хоботом. Эта манера Биброныча шевелить своим давно уже бесполезным вспомогательным половым органом служила предметом постоянных насмешек в людской.

— Биброныч, я сам оденусь. Иди с богом, — пробормотал Ваня. Эту слова он неизменно и тщетно повторял каждое утро вот уже лет пятнадцать. Совсем плох стал Биброныч, но не выгонять же старика, который нянчил не только Ваню с братьями, но и их отца, деда и даже прадеда!

— Что папенька? — поинтересовался Ваня, оправляя перед зеркалом шейный бант, и мысленно проговорил обычный бибронычев ответ по воскресеньям: "Барин на охоту уехали-с".

— Барин велели-с к одиннадцати часам быть у них в кабинете. И вам, и братцам вашим-с.

Ваня удивлённо повернулся к ниорнианцу.

— Это что-то новое. Зачем?

Биброныч развёл огромными ладонями:

— Про то, барич, мне не ведомо-с…

— Странно…

Поднеся ко рту ладонь, Ваня подышал в неё, принюхался и, удовлетворённый результатом, вышел из спальни. Биброныч заковылял следом.

 

Кабинет Цезаря Аполлинарьевича графа Веговского располагался в правом крыле барского дома. Вдоль стен стояли внушительные книжные шкафы, пол был покрыт роскошным ковром, привезённым контрабандой с Османских Миров. На стенах висели портреты предков графа, а также огромное полотно, на котором был изображён покровитель Империи — Святой Георгий (которого здесь чаще именовали Святым Юрием) в античном оранжевом скафандре и в белом шлеме с открытым забралом. На лице святого сияла белозубая улыбка; в правой руке он держал длинный десантный бластер со штыком, который вонзался в задницу отвратительного трёхглавого змея с гипертрофированными гениталиями. На противоположной стене разместился герб Веговских, в центре которого мерцал большой сапфир — он символизировал звезду, что дала имя роду.

Молодым Веговским нечасто доводилось переступать порог отцовского кабинета. Поводом для этого обычно служила крупная провинность; в редких случаях — какое-нибудь значимое событие. Что ожидало их сейчас, Фёдор, Пётр и младший Иван могли только догадываться. Стоя в ожидании отца перед огромным дубовым столом (сидеть строго запрещалось!), братья вполголоса обменивались мыслями по поводу неожиданного вызова.

— Папа́ завещание составил, желает нас с ним ознакомить, — убеждённо сказал Фёдор.

— По-твоему, папа́ собрался помирать? — ухмыльнулся Пётр. — Не дождёшься! Нет, наверное, опять какой-нибудь грех открылся…

— Тогда бы он не стал звать всех троих, — возразил Фёдор.

Старшие братья были похожи друг на друга как две капли воды. Они унаследовали от своей матери-тибинианки — первой жены графа Веговского — золотистую, чуть светящуюся кожу, густейшие шелковистые волосы ртутного цвета и опаловые глаза. Оба очень гордились своей внешностью и относились с презрительной жалостью к младшему брату Ивану, сыну женщины вида homo sapiens — второй и пока последней супруги графа, почившей в бозе от галактического ящура около года назад.

— А может, папенька желает нас женить? — высказал предположение Ваня.

Фёдор и Пётр расхохотались.

— Ага, сразу троих! Трёх невест найти — как три пальца!.. — сказал Фёдор. — Дурак ты, Ванька!

— Человечишка — он и есть человечишка, — поддакнул Пётр. — Выше головы не прыгнешь.

— Папенька, между прочим, тоже человек, а не метис какой-нибудь, — насупился Ваня.

Пётр обозлился и сделал движение рукой, собираясь отвесить младшему брату подзатыльник. Фёдор зашипел на него:

— Только не в кабинете! Папа́ на горох поставит!

В глубине кабинета скрипнула дверь. Из полумрака появился старый граф Веговской, дородный мужчина с роскошной седой бородой и обширной лысиной. Он был одет в домашний пиджак из тёмно-синего бархата, чёрные шерстяные брюки и домашние туфли из крокодиловой кожи. Сыновья по очереди приветствовали отца и были допущены к руке. Граф перекрестил всех троих, опустился в стоявшее за столом кресло с высокой спинкой и заговорил:

— Вам, дети мои, конечно, не терпится узнать, зачем я позвал вас к себе в кабинет. Не буду ходить вокруг да около, а скажу сразу: мне угодно вас женить.

Фёдор и Пётр как по команде повернулись к Ивану и уставились на него, а у того рот сам собой разъехался в глупой улыбке.

— Что это за пантомима? — нахмурился граф.

— Да Ванька тут… — начал было Пётр и поперхнулся. Граф немного подождал, разглядывая сыновей, затем продолжил:

— Я знаю, что ваше сердце пока не отдано никому. Мне известно также, что вы пробавляетесь общением с… гм… женщинами определённого сорта в весёлых домах…

— Кроме Ваньки, он у нас до сих пор девственник! — выпалил Фёдор. Граф грохнул кулаком по столу:

— Во-первых, не смей перебивать старших! Во-вторых, я тебе вообще слова не давал! На горох захотел?

Фёдор стушевался:

— Виноват, папа́. Больше не повторится.

— То-то же. Таким образом, я не наступаю на ваши чувства. Я мог бы принудить вас посвататься к девушкам из нашего окружения, но я не стану этого делать по одной простой причине: имперское дворянство вырождается, что неизбежно при таких тесных родственных связях. Вы, конечно, помните, что месяца полтора назад князь Вахтанг Багратиони-Бетельгейдзе женился на своей родной племяннице, а вдовая графиня Морозова-Сириусская вышла в прошлом году замуж за своего отчима, тоже вдовца, который на самом деле приходится ей двоюродным дедом. Чтобы избежать подобного инцеста, а заодно улучшить нашу породу, вы отыщете себе невест за пределами Империи Святого Юрия.

Граф надавил на скрытую клавишу под крышкой стола. Боковая стена отъехала в сторону. За ней сиял во всём своём великолепии Млечный Путь.

— Вот это голограмма! — прошептал Ваня. Поражённые братья глядели на звёздную россыпь.

— Это не просто голограмма, — сказал граф. — Она совмещена с нуль-Т-экраном, иначе говоря — с экраном нуль-транспортировки.

— Откуда он у вас, папа́? — осмелился спросить Пётр. — Ведь только у государя императора…

— Не только, — перебил его отец. — Персональный нуль-Т-экран положен мне по статусу как начальнику Особой канцелярии, но сейчас я им воспользуюсь в личных целях.

Он открыл ящик стола и извлёк из него три серых цилиндрика, похожих на карандаши.

— Это скауты, — пояснил граф. — Обычно их применяют для изучения оперативной обстановки на расстоянии и поиска объектов с определёнными параметрами.

Встав из-за стола, граф подошёл к сыновьям и дал каждому по скауту.

— Теперь каждый из вас размахнётся и швырнёт свой скаут в нуль-Т-экран. Поскольку Галактика отображается на нём в очень мелком масштабе, совершенно невозможно предугадать, куда они попадут. Затем с помощью навигатора вы определите местонахождение своих скаутов и отправитесь за ними. Незамужние женщины, находящиеся ближе других к скаутам, и будут вашими невестами. Скауты настроены на поиск органики, близкой к homo sapiens. Так что оказаться женихом какой-нибудь тодианки, передвигающейся верхом на пауке-симбионте по причине отсутствия ног, вам не грозит.

— А если попадётся старуха? — испуганно спросил Пётр.

— Возраст не имеет значения, — отчеканил граф. — Медицина сейчас творит чудеса с омоложением.

— А если представительница другого вида, не человеческого?

Граф пожал плечами.

— Нужно ли напоминать, что мать двоих из вас была тибинианкой?

— А если…

— "А если, а если"! — рассердился граф. — Хватит рассуждать! Скауты в руки — и марш! Пётр, ты первый.

Пётр растерянно оглянулся на братьев, несильно размахнулся и швырнул скаут в экран. Раздался чмокающий звук, изображение на мгновение исказилось, и скаут исчез, всосанный экраном.

— Теперь ты, Фёдор.

Тот размахнулся, словно метал копьё, и с резким выдохом запулил свой скаут. Ваня же подошёл вплотную к экрану и просто засунул скаут в наиболее свободный от звёзд участок. Граф погрозил младшему сыну пальцем:

— Зря хитришь, Иван. Скаут всё равно найдёт место, где приземлиться.

— Я не хитрю, папенька. Как можно!

— Ладно, ладно… Первая половина дела сделана. Теперь собирайтесь, берите навигаторы, садитесь по своим звездолётам — и в путь. И без невест не возвращайтесь — лишу наследства и прокляну. Всё, свободны!

 

Биброныч, всхлипывая и причитая, укладывал рюкзак. Мрачный Ваня, уже одетый в космический комбинезон, бейсболку с гербом Веговских и берцы, сидел за круглым столиком у окна и глядел на заснеженный сад, на поле, за которым вставала стена леса, на ледяную горку, что тянулась по ложбине от деревни на юру до скованной льдом речки. Ребятишки, дети графских арендаторов, скатывались с горки, а потом поднимались наверх, запуская вмонтированные в санки миниатюрные антигравы. Даже сюда доносился их восторженный визг. Когда-то и он, Ванька, беззаботно катался на саночках с крестьянскими детишками на протяжении всей двухнедельной зимы…

Ваня вздохнул и подлил себе мадеры в хрустальный бокал. Биброныч всхлипнул особенно громко и прогнусавил:

— Вещички-то я сложил-с, барич. Тут сверху носочки тёпленькие, шерстяные, так вы уж, ради Христа, наденьте, коли продрогнете…

— Биброныч, а почему ты всё время Христа поминаешь? — неожиданно для самого себя спросил Ваня. — Ты же ниорнианец, разве могли тебя окрестить?

— Дык… вить… — Биброныч так и не смог дать внятного объяснения. Он окончательно расклеился и, сморкаясь хоботом, пошаркал из комнаты.

Ваня спустился в гараж-ангар. Поместив рюкзак в багажник четырёхместного звездолёта iZvoz-CHIC (папенькин подарок на именины), он открыл боковую дверцу, сбросил шубу из клонированного соболя на пассажирское сиденье, занял место пилота и взялся за штурвал. Крестьянские дети видели, как бронзовый звездолёт, похожий на древнюю карету, пронёсся над деревней и скрылся в зеленоватых лучах закатного большого солнца.

 

iZvoz-CHIC вышел из гиперпространства в системе белого карлика. Вокруг звезды обращались четыре планеты. Если верить навигатору, скаут поджидал Ивана на третьей планете, скрывавшей свою поверхность под плотным одеялом сизых туч.

Звездолёт пронзил густую пелену и вынырнул из неё всего метрах в двухстах от земли… Впрочем, землёй это назвать можно было условно: поверхность представляла собой бесконечное болото. Навигатор ни с того ни с сего зашалил: казалось, скаут всё время менял своё местоположение — он оказывался то метрах в ста впереди, то в десяти километрах позади. Ване надоело следить за капризным прибором; он выбрал относительно сухое место, посадил звездолёт и вышел наружу.

Корабль лежал на заросшем бурой травой и кустарником островке метрах десяти в диаметре. Вокруг, сколько хватало взгляда, простиралось болото; даль скрывалась в тумане. Изучив местность, Ваня посмотрел на монитор навигатора. Скаут наконец-то успокоился — его маркер располагался в двухстах сорока метрах к юго-западу от звездолёта.

Чертыхаясь, Ваня срезал карманным ножом толстую ветку, чтобы ощупывать дорогу, и отправился на поиски скаута. Впрочем, поначалу ветка не понадобилась — он ловко перепрыгивал с кочки на кочку, благо они располагались рядом. Ванюша так разошёлся, что начал вскрикивать "Ай да я!" при каждом прыжке. Но как только он коснулся подошвой очередной маленькой кочки, та дёрнулась в сторону, и Ваня оказался по колено в вонючей воде. Кочка вынырнула рядом… она отплёвывалась огромным ртом и мигала большими круглыми глазами. Ваня в ужасе заорал.

— Заткнись, орясина безглазая! — прохрипела кочка. — Не видишь, куда прёшь?

— А-а-а? — дрожащим голосом переспросил Ваня.

— Хрен на! Или новый закон вышел, что вам, человекам, можно по головам ходить?

— Ты кто?

— Мяч в пальто!

— А если серьёзно? — Ваня понемногу успокаивался.

— Колобком меня называют… Ты так и будешь в воде торчать, словно топляк?

Ваня оглянулся, увидел в шаговой доступности надёжный с виду островок и осторожно, ощупывая дно веткой, перебрался на него. Колобок с шумом выпустил газы со стороны, противоположной его физиономии, подплыл на этой реактивной тяге к островку, закатился на него и встряхнулся, словно пёс. На Ивана повеяло запахом прокисшего теста.

— Никогда не видел таких существ. Ты с какой планеты? — он расшнуровал и снял берцы, чтобы вылить из них воду.

— С Зигориса, — мрачно ответил Колобок.

— А, слыхал. Это где разумных зверей выводят?

— Да взорвался бы он к чертям вместе со всеми зверями и с жителями! — сказал Колобок. — Планета вивисекторов! Вот посмотри на меня, урода такого! Эти яйцеголовые садисты намешали во мне кучу генов: тут тебе и перекати-поле, и ёж обыкновенный, и медуза… ну, реактивный принцип от неё взяли, чтобы я мог в воде пердежом передвигаться… но больше всего пшеницы и дрожжей.

— А зачем? — спросил Иван. — Неужто просто из интереса?

— Зачем, зачем… Приманкой я служил, понятно? Для дикого зверья. Чтобы поймать, в клетку запихнуть и отправить в лабораторию для сапиентации. Кого только на меня не ловили — и зайцев, и волков, и лисиц…

— Хищники на мучное не падки, — авторитетно заявил Иван.

— Ага, ты им это расскажи! — огрызнулся Колобок. — Когда очередная лиса меня чуть не заглотнула, я и сделал ноги с Зигориса.

— Сделал… ноги?! — Ваня захохотал. Колобок потемнел от злости, подпрыгнул и с силой ударил Ивана в промежность. Тот схватился руками за ушибленное место и согнулся в три погибели.

— Ты чего творишь, каравай головожопый?! — простонал Иван.

— Это тебе, чтоб не ржал над убогим, обезьяна! И чтоб за базаром следил! — зашипел Колобок. Он надулся (в прямом смысле) и откатился подальше, повернувшись к Ивану задом. Тот попрыгал на пятках, шипя от боли. Некоторое время оба молчали.

— Ладно, — примирительно сказал Иван. — Не обижайся. Меня Иваном зовут.

Колобок развернулся на месте.

— Какими судьбами здесь оказался, Иван?

— Невесту ищу.

— Да ну? — рассмеялся Колобок. — Лягушку, что ли, берёшь в жёны?

— Почему лягушку?

— А кого же? Я здесь, кроме лягушек, никого не видел. Пиявок разве что, и ещё выпи иногда залетают.

— Такова воля папеньки, — вздохнул Иван. — Надо найти скаут, он где-то здесь. Та особь женского пола, которая окажется ближе всего к скауту, и есть моя невеста…

Он осёкся и с подозрением посмотрел на Колобка.

— Слушай, а ты случайно не того… не самка?

Колобок фыркнул.

— Мне вообще-то казалось, что я говорил про себя, употребляя глаголы в мужском роде!

— Да, верно, — облегчённо выдохнул Иван.

Они помолчали. Иван посмотрел на дисплей навигатора.

— А скаут-то совсем рядом! — сказал он. — Надо его найти, а он уж сам выведет на мою потенциальную суженую… Не составишь мне компанию? Или у тебя дела какие имеются?

— Какие там дела… Я спал, пока ты на меня не наступил. Пошли!

Иван, не отрывая взгляд от дисплея, двигался по кочкам. Колобок катился следом, переплывая водные преграды с помощью метеоризма.

— Как ты сбежал с Зигориса? — спросил Иван.

— Закатился в фургон одного поставщика, что снабжает продовольствием экипажи грузовых звездолётов. Когда меня перегружали в корабль, прикинулся хлебом. Думал — где бы ни окажусь, всё будет лучше, чем на Зигорисе. Только вот очень боялся, что меня до той поры порешат на хлеборезке и сожрут с борщом, поэтому удрал с продовольственного склада, закатился в какой-то отсек… А это оказался одноразовый мусорный контейнер! Перед очередным гиперпрыжком корабль завис над этой планетой, контейнер и отстрелили. Ещё хорошо, что я жив остался…

— Вот! — перебил его Иван. — Вот он, скаут!

Серый цилиндрик и правда мирно дрейфовал на поверхности болотной воды. Иван наклонился, чтобы взять его… и тут скаут схватила появившаяся из воды изящная ручка, вслед за которой вынырнула по пояс и её хозяйка — совершенно голая девушка с очень длинными синими волосами. Иван остолбенел, закрыл глаза и пролепетал:

— Бонжур, мадемуазель…

— Bonjour monsieur! Êtes-vous des planètes de l'Union Gauloise?[1] — пропела девушка чарующим голосом с лёгкой хрипотцой.

— Non, je viens de l'Empire de Saint-Youri,[2] — ответил Ваня, не открывая глаз.

Девушка мгновенно перешла на стандартный русский:

— Сударь, зачем вы закрыли глаза?

— Стесняется он, — захихикал Колобок. Девушка перевела взгляд на Колобка:

— А вам, сударь, стало быть, всё равно, в каком я виде?

Колобок резко помрачнел:

— Не твоё дело, шалава болотная!

Ваня открыл глаза и, стараясь не смотреть на девушку, укорил Колобка:

— Ты повежливей, всё-таки дама…

— А мне похрен — дама или ничего не дама! — совсем уже раздражённо выкрикнул Колобок. — Давайте, милуйтесь прямо здесь! Как там пелось? "На спине, на простыне, отдавшись какой-то там волне…"

Обозлённый Колобок отпрыгнул на соседнюю кочку и повернулся задом.

— Что это на него нашло? — удивилась девушка.

— Кажется, я понял, — пробормотал Иван. — Он же лишён… Ладно, бог с ним.

Иван отважился наконец взглянуть на девицу.

— Разрешите представиться, сударыня! Граф Иван Цезарев сын Веговской с планеты Новый Покров, Империя Святого Юрия.

Девушка сделала книксен.

— Очень приятно! Меня зовут Ватрахия, я дочь Октоподума III, верховного правителя водной планеты Мару.

Иван наконец осознал, что девушка так и стоит в воде по пояс.

— Водной?.. Да вы не русалка ли?

— Нет! — засмеялась Ватрахия. Она в мгновение ока оказалась на кочке и кокетливо задрапировалась своими синими волосами.

— Фу, слава богу! — выдохнул Иван. — Но как вы сюда попали?

— Я убежала из дома, — призналась Ватрахия. — Так сложились обстоятельства. Прилетел к нам на Мару на гастроли один бард. И папаша мой прямо разомлел от его песен, знаете — "Милая моя, чёрная ты дырка", "Как в костре зашипела снежинка"… Молодость вспомнил. И предложил незваному гостю меня в жёны. А меня с души воротит от всех этих палаток, рюкзаков, костров и котелков под гитару, я ведь арт-рок люблю. В общем, отказалась. Отец разгневался: силком, говорит, заставлю! Тогда я выбрала в каталоге наименее населённую область Галактики, села в свой кораблик и прилетела на эту планетку. Кругом никого, прямо красота! Только вот кораблик мой засосало в трясину, так что я здесь застряла надолго.

— А почему под водой сидели?

— Мы, маруанцы, не можем постоянно находиться на суше. Нам надо хотя бы раз в сутки полностью погружаться в воду на какое-то время. Зато я умею не дышать несколько часов.

— Вот оно что, — сказал Иван. — Ну, раз такое дело… Предлагаю вам руку и сердце!

Ватрахия тут же ответила:

— Я согласна.

Такой быстрый ответ удивил Ивана и даже вызвал у него подозрение.

— Прямо сразу, не раздумывая?

— Вы привлекательны, я чертовски привлекательна, чего зря время терять? Помните этот древний фильм? — засмеялась Ватрахия.

— Нет, я его не смотрел. Но мы же совершенно не знаем друг друга.

Ватрахия беззаботно махнула рукой:

— Стерпится-слюбится. И потом, я вас за язык не тянула, вы сами сделали мне предложение!

Ваня крякнул.

— Тоже верно. Но у меня ситуация особая, — и он рассказал ей про план своего отца. Ватрахия задумчиво посмотрела на скаут, который она всё ещё держала в руке.

— Я так и поняла, что кто-то скоро сюда явится за ним. Ну, полетели к вам на Новый Покров?

— Предлагаю проследовать к моему звездолёту, — сказал Иван. Ватрахия подбежала к нему и непринуждённо взяла его под руку. Они уже перепрыгнули на соседнюю кочку, но тут сзади чрезвычайно неприятным голосом заговорил Колобок:

— Летите, голуби, летите! Я-то вообще как бы ни при делах.

— Ох, я совсем про него забыл… — пробормотал Ваня. — Слушай, Колобок, хватит дуться, летим с нами на Новый Покров!

— Чего я там не видал?

— А чего тебе здесь делать?

— Лучше места не найти, — злобно сказал Колобок. — Тепло, сытно, зверей нет, никто не сожрёт.

— Там тебя тоже никто не сожрёт.

— Неужели тебе одному не скучно? — добавила Ватрахия.

Колобок проигнорировал этот вопрос, только покривил свой огромный рот и о чём-то задумался. Иван и Ватрахия ждали. Наконец Колобок спросил:

— А почему это вы друг к другу обращаетесь на "вы", а ко мне — на "ты"?

— Между прочим, он прав, — сказала Ватрахия. — Ваня, давай перейдём на "ты".

— Согласен, — ответил Иван. — Колобок, долго тебя ещё уговаривать?

— А я и не просил меня уговаривать…

—Почему же тогда окликнул нас?

— Чтобы хоть "до свиданья" от вас услышать.

— Значит, остаёшься?

— Ладно, уговорили, — быстро проговорил Колобок и покатился по направлению к оставленному Иваном iZvoz-CHIC'у.

— Ну и тип, — Иван покрутил головой. — Идём, Ватрахия.

 

II

У старших братьев с невестами получилось не столь гладко, как у Вани. Расстроенный Федя привёз с собой лысую и зеленокожую эльмиатку не первой молодости, к тому же слишком умную для него. Пете же досталась обычная девушка, но с Гелиоса III, который в незапамятные времена называли Землёй. На этой планете обитали самые отсталые, злобные и тупые представители рода человеческого — потомки тех, кто три тысячи лет назад отказался от освоения бескрайнего Космоса. Гелиос III пребывал в изоляции, посещать планету гражданам Галактического Союза запрещалось, но для Петра воля отца была важнее всяких запретов, и он привёз матерящуюся и брыкающуюся девицу на Новый Покров.

Невестам отвели один из флигелей по соседству с барским домом. Федина эльмиатка спокойно отнеслась к своей участи и попросила только подобрать ей парик и разрешить пользоваться обширной графской библиотекой. Петина девица прекратила орать, когда осознала, какая роскошная жизнь ей предстоит, и немедленно потребовала отвезти её в самые модные и дорогие бутики. Ватрахия же заперлась в своих покоях и сидела там безвылазно, а обед, который ей приносили из кухни, велела оставлять на столике у входной двери. К себе она никого не пускала, кроме Ивана, да и то очень редко. Его это огорчало — с каждым свиданием красавица Ватрахия нравилась ему всё больше и больше. А тут ещё Колобок постоянно капал на мозги:

— Что это за невеста такая, которая с женихом почти не встречается? Вы с Ватрахией теряете самый романтичный период — прогулки по полям и лесам, катание на лодочке, по утрам — букеты из мокрых от росы полевых цветов, стихи, охи-вздохи при лунах…

— Ты-то откуда обо всём этом знаешь? — сердился Ваня.

— Да ты меня совсем уж за хлеб держишь! Читали литературу, слава богу, не быдло неграмотное.

— Вот и держи свои знания при себе! Это — теория, понимаешь? На практике всё может быть совсем по-другому. Кстати, мои будущие невестки тоже не очень-то общаются с Петькой и Федькой. Эльмиатка… чёрт, никак не запомню её имя… из библиотеки не вылезает, а эта гламурная киса Машка только и знает, что по магазинам носиться.

— Твои братцы меня мало волнуют. Я за тебя переживаю, непутёвый!

— В твоих переживаниях не нуждаюсь, — бурчал Иван.

Колобок вызвал у Ваниных домочадцев лишь минутное любопытство. Он как-то быстро примелькался, и на него перестали обращать внимание. Лишь старый Биброныч то и дело ворчал, что теперь в доме непременно заведутся мыши. Поначалу Колобок поселился в чуланчике для хранения бакалеи, рядом с кухней. Но однажды у престарелой, напичканной электронными эрзац-органами стряпуньи Агафьи забарахлили обонятельные рецепторы, она приняла крепко спящего Колобка за головку рокфора и чуть не расчленила на ломтики. На его визг сбежалась вся людская. Слуги хохотали над Колобком, а он обложил их десятиэтажным матом и переехал в небольшую комнатку в мансарде, в которой граф раньше заставлял ночевать провинившихся в чём-либо сыновей. В воспитательных целях комнатка не отапливалась, но Колобок никогда не страдал ни от жары, ни от холода, и ему там жилось неплохо. Целыми днями он катался по округе, со всеми знакомился и заводил разговоры, а заодно и вынюхивал, что интересного происходит в поместье.

Старый же граф Веговской, казалось, вообще не заметил появления своих потенциальных невесток. Каждое утро он либо улетал на службу на своём флаере-лимузине, либо запирался в кабинете, либо уезжал на охоту. И лишь через четыре недели после возвращения братьев, когда короткая новопокровская зима сменилась столь же коротким летом, он изъявил желание познакомиться с "трофеями".

На сей раз сыновьям было велено ожидать вместе с невестами в приёмной — граф вознамерился пообщаться с каждой парой отдельно. Приёмная была, пожалуй, самой мрачной комнатой в барском доме. Потемневшие до черноты дубовые панели на стенах скрадывали свет бело-зелёной люстры. Из мебели в комнате имелись лишь десять жёстких стульев с высокими резными спинками: пять — вдоль одной стены и пять — вдоль другой. У двустворчатой двери, ведущей в кабинет, дежурил личный слуга и телохранитель графа — гейренианец Борко-Дэ, или, по-домашнему, Борька. Он стоял совершенно неподвижно; его восемь мускулистых щупалец упирались в паркетный пол, а единственный сиреневый глаз настороженно наблюдал за визитёрами.

Ближе всех к дверям кабинета сидели Фёдор и его эльмиатка, прозванная Прасковьей — её настоящее имя никто не мог произнести. Фёдор тупо смотрел перед собой, а облачённая в бархатное вечернее платье Прасковья наматывала на палец пряди своего парика и время от времени дёргала за них, отчего парик съезжал на бок, и ей приходилось его поправлять. Пётр прохаживался взад и вперёд, а сидевшая на самом дальнем стуле Мария то шипела ему, чтобы перестал маячить, то брезгливо косилась на восьминогого Борьку. Она была одета в шёлковый сарафан, расшитый петушками, крендельками и солнышками, а на голове у неё красовался яркий кокошник с огромными стразами. Для Вани её наряд не был неожиданностью: вездесущий Колобок разузнал, что Машка желала таким образом произвести благоприятное впечатление на своего будущего свёкра, который чтил традиции. Только вот по неведению перепутала дресс-код.

Борька вдруг подобрался, напряг щупальца и произнёс:

— Фёдор Цезаревич, пожалуйте с Прасковьей Ивановной к папеньке в кабинет!

Старший брат с невестой одновременно встали и исчезли за дверью, предусмотрительно распахнутой Борькой. Мария проводила их взглядом и шёпотом спросила у Петьки:

— Откуда эта каракатица узнала, что папашка их зовёт?

— У него телепатическая связь с отцом, — объяснил Пётр.

Минут через десять Борька пригласил вторую пару — видимо, граф выпустил Фёдора и Прасковью через другую дверь, чтобы братья не смогли обменяться впечатлениями. На сей раз пришлось ждать довольно долго. Ватрахия начала нервничать: она сжимала и разжимала пальцы и прикусывала нижнюю губу. Ваня пытался её успокоить, но в результате сам заразился от неё волнением. И когда они наконец-то встали рука об руку перед огромным столом, за которым сидел отец, оба уже были порядком на взводе.

Впрочем, состояние Цезаря Апполинарьевича тоже нельзя было назвать спокойным. Лицо его побагровело, на лбу и на носу выступили бисеринки пота. В ответ на робкий вопрос Ивана о самочувствии он пробурчал: "Ну и стерву же Петька привёз", и успокоил себя понюшкой элитного эрипейского табаку.

— Нуте-с… — продолжил граф Веговской, убирая табакерку в ящик стола. — Разрешите представиться, сударыня. Граф Цезарь Веговской, потомственный дворянин, предводитель дворянства Северо-Западного континента планеты Новый Покров, начальник Особой канцелярии Его Величества Павла ХХХVI, всея Великия Империи Святого Юрия суверена.

Ватрахия сделала книксен.

— Ваше сиятельство, я — принцесса Ватрахия, дочь Октоподума III, верховного правителя водного мира Мару.

— Хм… Странно, о водных мирах я знаю, даже название планеты вроде бы на слуху, но вот о правителе Октоподуме мне слышать не приходилось. Из какой он династии?

— Из династии Посейдонов, ваше сиятельство.

— Не знаю такой… как вы сказали, вас зовут?

— Ватрахия, ваше сиятельство.

Граф Веговской поморщился.

— Не сочтите за шовинизм, но я настоятельно советую вам сменить имя на более привычное нашему слуху… скажем, Василиса!

— Мне очень нравится такое имя, — улыбнулась Иванова невеста.

— Вот и прекрасно. Стало быть, вы теперь Василиса. Далее…

Граф встал из-за стола и заходил по кабинету, заложив руки за спину.

— В соответствии с давней традицией графов Веговских каждая невеста, которую сын приводит в дом, получает испытательное задание.

Он неожиданно остановился и вперил в новоявленную Василису указательный палец.

— Отвечайте быстро, не раздумывая! Что́ вы не любите делать? Какое занятие вызывает у вас наибольшую неприязнь?

— Готовка! — ляпнула Василиса.

— Отлично, — Веговской потёр ладони. — Значит, займётесь готовкой. К завтрашнему утру приготовите мне… Одну минутку!

Цезарь Апполинарьевич подбежал к своему столу, активировал прозрачный сенсорный экран и заелозил по нему пальцами. Из щели на торце стола выползли два одинаковых запечатанных конверта. Один конверт граф убрал в ящик, другой протянул Василисе.

— Держите. Распечатаете конверт после того как покинете кабинет. Внутри него находится карточка, на которой написано название некоего кушанья; вторая карточка останется у меня. Ваша задача — найти рецепт блюда, заказать через Галанет ингредиенты и приготовить к завтрашнему утру семь порции, чтобы мы все попробовали. Если кушанье будет соответствовать тому, кое указано на обеих карточках, значит, вы прошли испытание. Кухня в вашем распоряжении. Но я категорически запрещаю, Иван, помогать Василисе! И поварам не велю. Да, использовать полуфабрикаты тоже нельзя. Лично заблокирую соответствующих поставщиков в Галанете.

— А если… Если у меня не получится? — спросила Василиса дрожащим голосом.

— В таком случае вам придётся покинуть Новый Покров, но прежде вы отработаете в моём имении или заплатите штраф.

— Штраф? За что?!

— За то, что мы зря потратили на вас время и деньги.

— Но вы же сами запустили свои скауты! Я оказалась рядом совершенно случайно! И потом, если мне не нравится что-то делать, почему я должна это делать?

— Потому что вы, возможно, войдёте в семью Веговских. А значит, обязаны безропотно принимать все удары судьбы.

— Но я не согласна ни платить штраф, ни отрабатывать! Я просто покину вашу планету, и всё!

— Не так-то просто, сударыня, — прищурился граф. — В моём распоряжении имеются средства, чтобы воспрепятствовать вам.

— Но я гражданка Галактического Союза, и у меня есть права…

— Да что вы? — усмехнулся Веговской. — И как же вы свяжетесь с правоохранительными органами Галасоюза? Ваш коммуникатор здесь не работает, не так ли? Вся связь идёт через Имперкомнадзор. Наша Империя хоть и входит в Галактический Союз, но обладает значительной автономией.

Из прекрасных глаз Василисы потекли слёзы.

— Ну, ну, голубушка! — успокоил её граф. — Я уверен, у вас всё получится. Должен сказать, что вам ещё повезло. Прасковья заявила, что терпеть не может эстраду, особенно мюзиклы. Я вручил ей карточку с названием некоего мюзикла. Прасковье надо будет посмотреть его и исполнить под караоке один фрагмент. А Марию воротит от книг, так что ей придётся прочитать до завтра небольшой рассказ и изложить его содержание. Так что не теряйте времени, изучайте рецепт, подбирайте продукты — и за дело! Всё, свободны.

Иван проводил Василису до флигеля.

— Чего ты так расстроилась? — спросил он по дороге. — Прочтёшь рецепт, возьмёшь продукты и приготовишь, делов-то.

— Ты не понимаешь! — всхлипывала Василиса. — Я в принципе не могу готовить, как ты не можешь не дышать дольше нескольких минут!

— Что, прямо умрёшь от стряпни?

— Представь себе, могу и умереть! Вот такая у меня идиосинкразия к кулинарии.

Когда они расставались на пороге апартаментов Василисы, Иван сказал:

— Давай хоть посмотрим, какое кушанье тебе досталось:

Василиса вскрыла конверт и достала карточку.

— Шаурма, в скобках — шаверма… Что ещё за шаурма-шаверма? Слово какое-то глупое.

Она вздохнула.

— Ладно, сейчас пошарю в Галанете, найду рецепт этой дурацкой шаурмы, какой попроще. А ты иди, Иванушка!

Она вдруг обняла его и поцеловала. Иван даже не успел опомниться, как Василиса захлопнула дверь перед самым его носом. Обратно он шёл, шатаясь, словно пьяный. К нему подкатил Колобок:

— Ну? Чего вас к папеньке-то вызывали?

— "Чаво, чаво"! — передразнил Иван. — Попала Василиса! Папенька велел ей к завтрему какую-то шаурму состряпать, а она вообще не в состоянии готовить.

— Не умеет, что ли?

— Если бы просто не умела… Она физически не может, понял? А папенька запретил и мне, и поварам ей помогать.

—Да, дела… — Колобок, подпрыгивая, вертелся под ногами у Ивана. — А пойдём, Ваня, выпьем!

— Ты разве пьёшь?

— А то как же? Нешто я не личность?

— Может, и Василису с собой прихватим? — предложил Ваня. Колобок скривился:

— Баба-то нам на кой? Будет ворчать: много пьёте, не закусываете… Посидели бы вдвоём, мужской компанией. И потом, ты ведь сам сказал, что ей надо заниматься готовкой.

— Это завтра, сегодня она только продукты закажет… Пойду, позову её!

Ваня развернулся на сто восемьдесят градусов и решительно зашагал к флигелю. Колобок неохотно покатился следом.

— Я вас тут подожду, — проворчал он, запрыгивая на лавочку у крыльца. Иван поднялся по лестнице, постучал в дверь Василисиных покоев. Ответа не последовало. Скорее машинально, чем сознательно он надавил на ручку… и дверь открылась. Странно, что Василиса не заперлась, по своему обыкновению. Ваня прислушался — из ванной доносился шум воды. Его охватило страстное желание увидеть девушку голой, какой она была при знакомстве. Миновав будуар и спальню, Ваня подкрался к приоткрытой дверце ванной и заглянул внутрь.

Ванная была заполнена па́ром, но он не помешал Ивану разглядеть, что в душевой кабинке сидит огромная коричневая жаба. Жмуря от удовольствия свои выпученные глаза, жаба подставляла под водяную струю то один бок, то другой. Иван попытался заорать, но из-за перехватившего горло спазма издал только короткий писк. И тут же повалился в обморок.

 

Вода попала Ване в нос — он зафыркал, закашлялся и открыл глаза. Колобок распластался на его груди, его физиономия растянулась в улыбке.

— Очнулся, слава богу!

Колобок восседал на Ваниной груди, его сдобные губы были мокрыми.

— Слезь с меня, — пробормотал Ваня. Колобок послушно скатился на ковёр. У Вани чуть кружилась голова. Он сел на полу, ощупал рукой затылок.

— Шишка, — подсказал Колобок. — Но небольшая.

— Ты как здесь оказался?

— Стреляли! — захихикал Колобок. — Шучу. Просто тебя долго не было, я поднялся к Василисе, гляжу — ты валяешься в отключке, а над тобой причитает нилуссианская мимикрана, льёт слёзы крокодиловы. Как меня увидала — обратно Василисой обернулась.

Всхлипывающая Василиса стояла поодаль и куталась в купальный халат. При виде её Ваня моментально вскочил на ноги. Его повело, ноги подкосились.

— Осторожнее! — крикнул Колобок. Василиса подбежала к Ване и подхватила его, чтобы он не упал. Ваня шарахнулся от неё, вжался в стену и прохрипел:

— Уйди, оборотниха!

Василиса испуганно отскочила.

— Да брось, Вань! — сказал Колобок. — Можно подумать, ты никогда не видел мимикраны.

— В Галанете только видел… Может, она вообще самец? А я с ней целовался! Спасибо, что не дошло у нас до…

— Я самка… в смысле, женщина, — жалобно пропищала Василиса.

— Интересно, как тебя пропустила здешняя биотаможня? — спросил Колобок.

— А тебя, батон с глазами? — огрызнулась экс-Василиса.

— Я не представляю опасности, а мимикран все богачи и аристократы боятся, как огня.

— Биотаможня не проверяет звездолёты Особой канцелярии, — догадался Иван. — Вот вам и оборотная сторона бортовых спецномеров!

Все замолчали. Иван, набычившись, сидел на стуле. Разоблачённая мимикрана всё куталась и куталась в халатик. Колобок нервно перекатывался с места на место.

— Не маячь! — не выдержал Иван.

Колобок остановился и спросил:

— Что будешь делать?

— Я обязан поставить в известность папеньку.

— Не надо! — Василиса умоляюще сложила ладони.

— Не надо?! — возмутился Иван. — А что тебе надо? Можешь не отвечать, я и сам знаю! Мы бы с тобой поженились, ты бы наплодила миллион ублюдков, и все они стали бы наследниками рода Веговских! И нашу вотчину пришлось бы резать на квадратные сантиметры!

— И вовсе не миллион… — начала было мимикрана, но распалённый Иван не дал ей договорить:

— Только вот выдержки у тебя оказалось маловато. И память девичья — забыла запереться в своих покоях.

— Мы не можем слишком долго сохранять чужой облик, — пояснила Василиса.

— Так вот почему ты редко покидала свои покои! — встрял Колобок. — Кстати, а вот эта девушка, которую ты изображала, она кто?

— Тебе-то какая разница?

Иван горестно покачал головой:

— Лучше бы я встретил ту, настоящую! Где ты её видела?

— Не помню! — заявила мимикрана с вызовом.

— Врёшь! — рассердился Иван. — Всё, иду к папеньке.

Он резко встал со стула и пошёл было к двери, но "Василиса" быстро трансформировалась в большую серебристую кобру с планеты Эллерд; халатик соскользнул на пол по её чешуйчатому телу. Кобра разинула пасть на Ивана, высунула раздвоенный язык и раздула капюшон.

— Ой, ё… — перепуганный Ваня отпрянул назад, споткнулся об Колобка и грохнулся на пол. Колобок взвизгнул и закатился под кровать.

— С-с-сиди на мес-с-сте, зас-с-с-ранет-с-с-с! — прошипела кобра. Из-под кровати донёсся голос Колобка:

— Фигня, у неё яда нет.

— Хочеш-ш-ш-шь убедитьс-с-с-ся? — кобра убрала капюшон и скользнула к кровати.

Страх стимулировал мыслительную работу Ваниных мозгов. Всё ещё сидя на заднице, он крикнул:

— Стоп, мимикрана! Мне пришло в голову, как выйти из создавшегося положения.

— С-с-с-лушаю.

— Рано или поздно тебя здесь всё равно разоблачат… Да погоди ты! — Иван отдёрнул ногу, к которой рванулась раздражённая кобра. — И ради бога, превратись обратно в Василису!

— З-з-задолбал меня этот образ-з-з!

— Ну, прими какой-нибудь другой, только не такой уродливый.

Кобра трансформировалась в тибинианку.

— Вылитая маменька-покойница, — пробормотал Иван.

— Ты вроде не полукровка, — заметил Колобок.

— Да не моя — Петьки и Федьки.

— А-а. Точно, похожа. Я видел её портрет.

— Так что ты там придумал? — нетерпеливо спросила "маменька".

— Мы всё-таки поженимся…

— А как же миллион личинок? — выпалил Колобок.

— Сколько можно повторять этот глупый фейк про миллион личинок?! — возмутилась мимикрана.

— А что, меньше?

— Всего-то около сотни тысяч.

— Я вам не мешаю? — рассердился Иван.

— Молчу, молчу, — успокоил его Колобок.

— Извини, Ваня, — сказала мимикрана.

— Продолжаю. Мы поженимся, но только официально. Ни о каких супружеских отношениях речи и быть не может.

— Само собой, раз такое дело, — вздохнула "тибинианка".

— В соответствии с законами Империи дворянский сын после женитьбы становится полностью самостоятельным и получает во владение положенную ему вотчину. Мне папенька отписал поместье на Пошехонье, это планета в одной из соседних систем. Кроме того, на мой счёт перечисляется сумма в размере тридцати восьми миллионов имперских рублей.

— Что ещё за рубли? — нахмурилась мимикрана. — Разве в вашей Империи не в ходу галамарки?

— Я же сказал — Империя обладает определённой автономностью. По нынешнему курсу один рубль — это три с половиной галамарки.

— То есть получается… — задумалась мимикрана.

— Можешь не скрипеть мозгами, это сто тридцать три миллиона галамарок, — усмехнулся Колобок.

Иван восхитился:

— А ты у нас прямо калькулятор!

— Хоть и тесто вместо мозгов, — не выдержала мимикрана.

— Кикимор я не понимаю, — парировал Колобок цитатой из древнего фильма.

— Перестаньте оба, — поморщился Иван. — Я продолжаю. После свадьбы мы для вида отправимся на Пошехонье, поживём там с недельку, а затем ты умрёшь.

— Что?! — заорала мимикрана.

— Не кричи. Понарошку, конечно. Если ты способна превращаться в любое живое существо, то уж точно сумеешь изобразить хладный труп. И легенду подходящую придумаем. Скажем, купалась в пруду и утонула. Или упала с лошади и сломала себе шею. Несчастный случай, и всё шито-крыто! Я надеюсь, что смогу закосить под безутешного вдовца.

— Однако у тебя и фантазия! — Колобок даже завертелся на месте от возбуждения, а мимикрана попыталась что-то возразить, но Иван предостерегающе поднял руку:

— После того, как тебя похоронят и всё успокоится, ты получишь половину моего состояния и отвалишь на все четыре стороны. Хоть сейчас напишу тебе расписку. И мы оба окажемся в выигрыше — ты обогатишься, а я наконец-то избавлюсь от отцовского диктата.

Ложная Василиса задумалась.

— С одной стороны, конечно, соблазнительно…

— Да со всех сторон прекрасно! — воскликнул Колобок. — Молодец, Ваня, хороший план.

— А ты куда лезешь? Тебя это вообще не касается! — сердито сказала мимикрана.

— Касается! Хочу на Пошехонье, а здесь мне до червей надоело. Деревенские-то ко мне со всей душой, а графская челядь недобро косится. Биброныч вон каждый день мышами попрекает… А на Новом Покрове мышей и вовсе никаких нет, я читал в Галапедии.

— В общем, с этим вопросом всё, — подвёл итог Ваня. — Теперь другая проблема…

— Да, задание твоего папеньки, — вздохнула мимикрана. — Что ж, закажу хоть продукты для неё, шаурмы этой. А там видно будет.

Она села за столик и активировала сенсорный экран терминала. Колобок спросил Ивана:

— Ну что, бухать-то пойдём?

— Неохота просто так сидеть и тупо квасить, — сказал Иван. — Знаешь что? Махнём на рыбалку! В паре вёрст отсюда есть озеро, в нём всем, кроме нашей семьи, рыбачить запрещено. А там водятся такие караси — закачаешься! И выпивку с собой возьмём.

— Не фанат я рыбной ловли, — поморщился Колобок. — Мне и удочку-то держать нечем.

— А тебя кто-то заставляет? Не хочешь — не лови, рядышком посидишь, за компанию.

 

Ветерок чуть рябил прозрачную воду лесного озера. Две группы зайчиков — от большого и от малого солнц — плясали на его поверхности, заставляя Ивана щуриться, когда он посматривал на поплавок. Иван сидел на самом бережку, на мягкой зелёной траве, и время от времени прикладывался к пивной бутылке. Колобок, сплющив нижнюю часть своего туловища, торчал рядом, посасывая через трубочку пиво из другой бутылки.

— Хорошо! — в который раз уже блаженно выдохнул Колобок.

— Завидую тебе, — ответил Иван. — А я вот мандражирую. Как быть со стряпнёй Васили… тьфу, мимикраны, если она не в состоянии готовить?

— У меня появилась идея. Поскольку она умеет творить со своим телом всё, что угодно, пусть временно заблокирует себе зрение и обоняние, а слух оставит. Мы с тобой будем ею руководить: возьми то, возьми это... Глядишь, что-нибудь да сварганит.

Иван хмыкнул.

— Неплохо. Можно попробовать.

Поплавок нырнул. Колобок выплюнул трубочку:

— Клюёт!

Иван вскочил на ноги и попытался вытащить добычу.

— Не идёт!

— Тяни! Тяни сильнее! — Колобка охватил азарт, он запрыгал на месте.

— Не тянется! Наверное, крючок за что-то зацепился…

Озеро, бывшее до этого момента совершенно спокойным, вдруг забурлило. Поверхность воды разорвали огромные треугольные крылья. Колобок заорал и кувырком припустил к лесу, а Ваня, парализованный страхом, стоял и смотрел, как из глубин водоёма, словно в кошмарном сне, появилась гигантская — метров двадцать в размахе крыльев — чёрная манта.

— Ты мне губу расцарапал, придурок! — раздражённый женский голос звучал словно внутри Ваниной головы. Ваня бросил удочку, разинул рот и испуганно выдохнул:

— А-а?

— Бэ! Убирайся отсюда! Нет здесь рыбы, понял?

— Ты… Это ты со мной говоришь?

— Нет, наверное, у тебя глюки! Ну, чего вылупился?

— Ты кто?

— Манта без манто! Думала — здесь меня никто не потревожит, ан нет, нашёлся… любитель-рыболов, мать твою за плавник!

Сзади послышался отчаянный вопль Колобка:

— Ваня, беги!

Иван, стараясь не упускать манту из виду, крикнул Колобку:

— Катись в поместье, пусть вызывают биотаможенников!

— Стой!!! — голова Ивана чуть не лопнула от мысленного окрика манты. — Не смей!

Манта взмахнула крыльями, подняв целый водопад брызг, и рванулась вперёд. Она чуть-чуть не дотянулась до ног Вани своими головными плавниками — собрав волю в кулак, он отбежал назад. Манта шлёпнулась своей плоской головой о край берега, в её голосе появились просящие нотки:

— Подожди, Ваня, не шебуршись. Я тоже погорячилась, извини… Видишь ли, я спокойно спала, а тут твой крючок… Будь добр, верни назад этот живой катышек. А я тебе сделаю одно выгодное предложение, от которого ты точно не откажешься.

Ваня для безопасности отошёл ещё немного назад и сказал:

— Ищи дурака!

— Не пожалеешь, честное слово! Ну что тебе за польза, если биотаможенники возьмут меня за жабры?

Ваня, решившись, крикнул:

— Колобок, вернись!

— И не подумаю! — донеслось из леса. Хитрец явно не торопился отправляться за подмогой, а выжидал, чем дело кончится.

— Катись сюда, тебе говорят!

Колобок выкатился из кустов, но приближаться не стал.

— Это страшилище тебя загипнотизировало?

— Нет, она просто телепат.

— А почему я её не слышу?

— Потому что я не с тобой разговариваю, беляш без мяса! — рявкнула манта.

Колобок подпрыгнул.

— Ой! Ты что, разумная?

— Уж поразумней тебя…

— Небось с Зигориса?

— Не совсем.

— Что значит "не совсем"? Либо оттуда, либо не оттуда!

— Ваня, вели своему приятелю ненадолго заткнуться, — попросила манта.

— Помолчи, Колобок, — сказал Иван.

Колобок надулся и пробурчал:

— Могу вообще уйти. Подумаешь, скатиха-переросток!

— Хватит! — строго сказал Иван. — Говори, манта.

Манта, взмахнув крыльями-плавниками, сползла в воду.

— Не переношу суши, — пояснила она.

— А ничего, что в этом озере — пресная вода? — спросил Колобок.

— Наш вид — пресноводный. Я появилась на свет на водной планете Бар, входящей в звёздную систему Фри-Ко…

— Фри-Ко? Знаменитая пиратская система? — воскликнул Колобок.

— Да, она самая. Её планеты — Моласи, Ка-Ра, Рупеция и прочие — действительно населены отбросами рода человеческого… и не только человеческого. В районе системы находится пульсар, который выводит из строя гипердвигатели звездолётов. Корабли вываливаются из гиперпространства, и пираты берут их на абордаж — это вполне под силу их жалким устаревшим судёнышкам. Но если бы эти разбойники узнали, какими способностями обладаем мы, барские манты, они бы забросили свой опасный промысел, а мы бы оказались навеки порабощены. Дело в том, что взрослым мантам под силу трансформировать материю на молекулярном и даже атомарном уровне.

— Чё? — переспросил удивлённый Иван.

— Иначе говоря, я могу мгновенно создать любой предмет, расставив молекулы в соответствующем порядке.

— Как это?

— Проще показать, — манта дёрнула головными плавниками, и рядом с валявшейся на берегу Ваниной удочкой появилась другая — её точная копия.

— Ни хрена себе! — Ваня подобрал обе удочки и принялся их рассматривать. — Не отличишь!

— Интересно, какой смысл в этой способности с точки зрения эволюции? — задумчиво пробормотал Колобок. — Ведь не просто так она у вас появилась.

— Понятия не имею. Но, по крайней мере, мы никогда не страдаем от голода — каждая манта творит себе пропитание по мере необходимости… А в незапамятные времена Бар посетили некие разумные существа, совершенно не похожие ни на людей, ни на других жителей Галактики. Они отловили нескольких мант, разобрались в механизме материализации и создали на его основе АКМ'ы — атомные конфигураторы и материализаторы. В Галактике таких гаджетов осталось буквально несколько штук — создатели АКМ'ов навсегда исчезли из обозримой Вселенной, а ни одна галактическая раса так и не смогла воспроизвести это замечательное изделие. Обо всём этом я узнала уже после сапиентации.

— Значит, ты всё-таки с Зигориса, — заявил Колобок. — Только там занимаются сапиентацией животных.

Манта начала заводиться:

— Если ты воображаешь, что знаешь про меня больше, чем я…

Иван примирительно встрял:

— Всё-всё, он больше не будет. Продолжай.

— Среди тех учёных, что занимались сапиентацией в Герольском университете на Зигорисе, был один свихнувшийся профессор. Ему мало было делать животных разумными — он внедрял в их сознание матрицы личностей конкретных людей.

— Зачем?

— Его, видишь ли, это очень забавляло. Когда о его художествах узнал учёный совет, разразился скандал. Профессора выперли из университета и вообще с Зигориса, он поселился на одной безлюдной планете и принялся ставить опыты в одиночку. Вскоре ему надоело возиться с наземными животными, и он, рискуя угодить в лапы пиратов Фри-Ко, прилетел на Бар и открыл охоту на мант. К несчастью, в его сети попалась я. Профессор привёз меня в свою лабораторию и подсадил в меня матрицу некой девушки по имени Лотта. Она, видите ли, в своё время не ответила ему взаимностью, вот он и решил поквитаться с ней… в смысле, со мной таким мерзким способом.

— Значит, тебя зовут Лотта? — спросил Ваня.

Манта всплеснула крыльями, подняв тучу брызг.

— Не называй меня так! Попадись мне этот очкастый гад — своими плавниками раздавила бы! По-моему, он вообще был латентный ихтиофил. Он держал меня в бассейне перед террасой своего дома, а на террасе был установлен большой нуль-Т-экран.

— Дорогая игрушка, — заметил Иван.

— Так у профессора денег было немерено! Он выполнял заказы разных богатых извращенцев, а те платили ему очень хорошо. В общем, в один прекрасный день я решила, что пора делать плавники. Материализовала себе клавиатуру нуль-Т-экрана, выбрала эту планету, нашла это озеро, а потом поднатужилась и прыгнула из воды прямо в экран. Так здесь и оказалась.

— Но ведь органика при нуль-транспортировке разрушается! — воскликнул Иван.

— Если нуль-Т второго поколения, то да, — подтвердила манта. — Первое поколение, говорят, было ещё хуже — при его активации на полюсах планеты возникали смертоносные стены-волны, которые двигались к экватору, сметая всё на своём пути… Но у моего извращенца стоял экран третьего поколения.

— Не знал, что такие уже существуют, — покачал головой Иван.

— Значит, существуют… Так я и жила себе спокойненько в этом озере до сегодняшнего дня. И мне бы очень не хотелось, чтобы о моём существовании узнали местные жители. И вот тебе, Ваня, плата за твоё молчание — я буду материализовывать всё, что захочешь, сто́ит тебе только об этом подумать, благо я владею телепатией.

— А я? Моё молчание ты, значит, в расчёт не берёшь? — возмутился Колобок. — Вот пойду и заложу тебя!

Манта снова дёрнула плавниками, вокруг Колобка возникла потёртая оболочка футбольного мяча. Изнутри послышался его глухой вопль:

— Выпусти меня! Я задыхаюсь!

— Будешь ещё разевать хлебало? — прогремела манта.

— Каламбурчик, — нервно хихикнул Ваня.

— Нет, нет! — визжал Колобок. Футбольный мяч исчез. Освобождённый Колобок никак не мог отдышаться.

— У меня возник закономерный вопрос, — сказал Иван. — Почему ты не сделала со мной то же, что с Колобком? Посадила бы в какой-нибудь саркофаг…

— Воспитание не позволяет, — в мысленном голосе манты звучала печаль. — Это безнравственно. Да и симпатичный ты. Не забывай: сознание-то у меня человеческое, женское.

— А меня запихивать в мяч, стало быть, не безнравственно, — проворчал Колобок.

— Ты же не человек! — заметила манта.

 

По дороге от озера к поместью Колобок приставал к Ивану:

— Ваня, давай всё-таки сообщим о манте куда следует. Опасная же рыбина! Сегодня она меня в мяч запихнула, а завтра — всю планету! Солнышки светить не будут, наступит тьма египетская…

— Отстань, — отмахивался Иван. — Сказала же: воспитание ей не позволяет творить такие мерзости.

— Ага, и ей как бы веришь!

— Лично я верю. Никому ни слова о манте, понял?

— И мимикране тоже?

— Ей — в первую очередь. Эх, встретить бы ту девушку Лотту, которую всадили манте в мозг! И умница, и перчик присутствует. Наверняка ещё и красивая. Если задуманное дело выгорит, обязательно займусь её поисками.

— Фантазёр! — фыркнул Колобок. — Может, этой самой Лотты и в живых давно нет.

— Тебе доставляет удовольствие обламывать мои мечты?

— Нет, просто я по жизни прагматик.

— По жизни ты — хлебобулочное изделие.

— Не более чем ты — млекопитающее.

Пикировка продолжалась до самого барского дома. На следующее утро Иван и Колобок отправились во флигель, где обитали невесты. Мимикрана пребывала в своём исходном жабьем обличии, но при их появлении вежливо трансформировалась в Василису.

— Вот, — она показала на стоявший у двери огромный бумажный пакет с логотипом магазина "Елисѣевъ". — Только что доставили. Я к нему и прикоснуться боюсь.

— А тебе и не надо прикасаться. Можешь смело отправить эту снедь на кухню — вдруг поварам что-нибудь пригодится.

Василиса удивлённо посмотрела на Ивана:

— То есть?

— Ничего тебе не придётся готовить, душа моя.

— Спасибо, я тебе с самого начала это говорила!

— Нет, я не в том смысле… Ты не могла бы ненадолго выйти в другую комнату?

— Пожалуйста, — Василиса пожала плечами и ушла в спальню, прикрыв за собой дверь. Иван тихо произнёс:

— Алё, манта, ты меня слышишь?

В голове Ивана раздалось:

— Ваня, совсем не обязательно говорить вслух. Просто подумай.

— Я знаю, но вслух как-то привычнее, — Иван хихикнул. — Как там было в сказке?.. По мантову велению, по моему хотению… Хочу шаурму!

— Какую шаурму? — уточнила манта. — Куриную, говяжью? С кетчупом, с майонезом, с горчицей? В пите или в лаваше?

Иван растерялся:

— Когда есть выбор, это тоже плохо. На твой вкус. Да, и не одну порцию, а семь.

На круглом столике появилось круглое фаянсовое блюдо, на котором лежали семь блинчиков. По комнате распространился аппетитный запах.

— Василиса! — позвал Иван.

Василиса вернулась в будуар и обомлела:

— Это как же у вас получилось?

— Фокус! — хихикнул Колобок.

— Ну, кроме шуток!

— Я тебе потом расскажу, — ответил Иван. — Главное — задание выполнено. Можно хоть сейчас нести блюдо папеньке.

— Давайте хоть попробуем, что за шаурма такая, — предложила Василиса.

— Кроме меня, — заявил Колобок. — Она завёрнута в лаваш. Что я, по-вашему, каннибал? И, кстати, что делать с поварами? Они ведь заложат Василису, что она на кухне вообще не появлялась,

— А Василиса скажет, что в лесу готовила, на костре. Так, мол, смачнее… В общем, я забираю этот фаст-фуд и несу папеньке. Братья, наверное, уже там. Василиса, собирайся.

— Ваня, а можно, я не пойду? — жалобно попросила Василиса.

— Папенька велел быть всем непременно с невестами… — Иван посмотрел на часы. — Вот чёрт, опаздываем!

— Я сейчас в таком расстройстве, что боюсь, не удержу чужой образ! Представляешь, что будет, если папенька и братцы вдруг увидят мимикрану? Тогда прости-прощай наш с тобой план!

— Но я должен как-то объяснить твоё отсутствие!

— Скажи… Ну, я не знаю… Что у меня голова разболелась!

Иван с сожалением посмотрел на неё:

— И ты думаешь, с моим отцом прокатит такая идиотская отмазка?

— Может, проблемы с акклиматизацией? — предложил Колобок. — Непривычный климат, то да сё… Василиса-то, по легенде — жительница водной планеты. Здесь для неё слишком сухо.

— Ну, это ещё куда ни шло, — хмуро сказал Иван. — Но, боюсь, папенька всё равно разгневается.

Он вдохнул и взял блюдо с шаурмой.

— Ладно, что поделать… Пойду один.

— Ни пуха, ни пера! — пожелала ему мимикрана. — Колобок, а ты посиди со мной, а то мне скучно.

Колобок что-то ответил, но Иван не расслышал.

 

Отец и оба брата с невестами уже собрались в зале, который называли "крепостным театром", хотя там демонстрировались только фильмы — как современные, объёмно-обонятельно-осязательные, так и древние, плоские. Когда запыхавшийся Иван вбежал в зал, Прасковья и Фёдор исполняли на помосте свой номер, а старый граф, Пётр и Мария сидели и смотрели на них из первого ряда кресел. Фёдор, наряженный в старый папенькин халат, выделывал нелепые коленца и пел под музыку из караоке-центра:

Тюх, тюх, тюх, тюх…

Разгорелся наш утюг…

Я влюбился, промахнулся,

Встретил дамочку не ту,

Огорчился, оглянулся

И увидел красоту.

 

Прасковья была в дурацком золотистом платье, явно скроенном на скорую руку, а на свой парик она зачем-то водрузила засаленный цилиндр Биброныча. Она, пританцовывая, с видимым отвращением исполнила следующий куплет:

Тюх, тюх, тюх, тюх…

Разгорелся наш утюг…

Не ревную я к другой,

Да, это переменится,

Всё равно он будет мой,

Да, никуда не денется.

 

Иван тихонько занял кресло в заднем ряду и принялся давиться от смеха. Федька и Прасковья закончили своё выступление.

— Что ж, — сказал папенька. — Годится. Прасковья, ты прошла испытание и получила официальный статус невесты моего сына Фёдора. Поздравляю!

Фёдор и Прасковья приложились к папенькиной руке.

— А теперь проэкзаменуем Марию, — продолжил граф. — Прошу на сцену!

Мария с недовольной физиономией поднялась на помост.

— Ну, это… Прочитала я, короче… Рассказ один. Там, типа, про то, как задрот в замужнюю бабу влюбился. Ну, не то что влюбился, а как бы трахнуть её захотел…

— Замечательно, — процедил граф сквозь зубы. — Мне уже интересно. Только поподробнее, пожалуйста. Где происходит действие рассказа?

— Ну, как бы в поместье, вроде вашего. Задрот околачивался в трепалке, а тут…

— Пардон. Поясните, что такое трепалка.

— Ой, не трепалка, а… Забыла, блин, как это называется! Здесь тоже такая есть.

— Может, беседка? — подсказал Петька.

— Не подсказывать! — рявкнул папенька.

— Беседка, во, точняк! Короче, он там тусовался и всё думал, как ему стыдно за свою мамашку — ну, она, типа, нищебродка, а косит под крутую. А потом эта тётка пришла и давай задрота троллить. Говорит, ты чмо и дрочила прыщавый. Потом он её облапал, а она заржала и убежала.

— Какая интрига! — закатил глаза граф. — Дальше, пожалуйста.

— Короче, этому школоте надо было ехать в город на экзамен, а он остался ночевать в поместье, чтобы тётку эту снова повстречать, но у него типа не сложилось. А утром они с мамашкой уехали в город, и он по дороге только и знал, что её позорил. И потом ещё перед соседями позорил, когда они домой приехали. Короче, его такая жизнь задолбала, он взял ствол и замочил себя. Всё!

— Великолепно! — папенька издевательски похлопал в ладоши. — Автор был бы в восторге от подобного изложения своего произведения. Тем не менее, формально задание выполнено. С этой минуты Мария является официальной невестой Петра.

Машка и Петька облобызали папенькину ручку. Иван решил, что пора объявиться. Он взял блюдо с шаурмой и почти строевым шагом подошёл к папеньке.

— А вот и Ваня! — деланно-ласково сказал граф. — Что же ты, Ваня, опаздываешь? И почему с тобой нет Василисы?

— Виноват, папенька! А Василиса захворала, обезвоживание у неё — пока готовила, у костра пересушилась, а она ведь к влаге привычная. Лежит сейчас в ванне, в себя приходит.

— Бедная наша рыбонька! — покачал головой граф. — А что она нам приготовила?

— Вот, папенька, шаурма, как и было велено… — Иван протянул блюдо отцу.

— Ну, вот что. Пусть она первая и попробует свою стряпню. Ваня, поставь блюдо, а сам бегом во флигель, вынимай Василису из ванны и веди сюда.

— Так она же…

— Поставь блюдо, я сказал! — загремел граф.

Иван водрузил шаурму на помост.

— И шагом марш за невестой, пока я окончательно не разгневался!

Папенька затопал ногами. Не помня себя, Иван выбежал из зала.

 

Дверь в покои Василисы была заперта. Иван постучал. Изнутри послышался голос Колобка:

— Ваня, это ты?

— А ты кого ждал? Отоприте, чего вы закрылись?

— Я тут один, мимикрана меня заперла и сбежала.

— Как?!

— Сядь да покак! — раздражённо ответил Колобок. — Скорей освободи меня!

Иван сбегал за запасным ключом и открыл дверь. Вид у Колобка был одновременно и сердитый, и смущённый.

— Надо догнать её, она сбежала!

— Ничего, далеко не убежит.

Колобок засопел.

— Ты в этом уверен? Понимаешь, мне пришлось рассказать Василисе про манту.

— Что ты наделал?! — закричал Ваня. — Про манту вообще никто не должен знать!

— А что мне оставалось? — взвизгнул Колобок. — Василиса пристала ко мне: расскажи, мол, да расскажи, каким таким макаром Иван соорудил шаурму за пять секунд! Я отбояривался как мог, а она возьми да оборотись гигантской саранчой! Говорит: сожру тебя, коли не расскажешь. А у меня к этим тварям фобия на генетическом уровне.

— Так… — Иван соображал. — Бежать ей с планеты всё равно некуда. Вся космическая техника под контролем.

— А ну как она изобразит государя императора и прикажет везти себя на край Галактики?

— Это вряд ли…

Иван осёкся: в его голове зазвучал возбуждённый голос манты:

— Ваня, представляешь, в озере объявилась разумная малышка-манта! Бедняжка не знает, как здесь очутилась. Она так плакала! И так обрадовалась, когда меня встретила. Вы, говорит, тётенька, давно могли бы уйти отсюда, вам стоило только сотворить нуль-Т-экран. И как мне раньше не пришло это в голову? Не случайно говорят: устами младенца глаголет истина. Извини, но я больше не смогу выполнять твои приказы — на межзвёздных расстояниях телепатия не действует. Отправляюсь на планету этой малышки — она говорит, там много разумных мант. Не поминай лихом!

Вся эта тирада пронеслась в Ваниной голове за какую то секунду.

— Малышка-манта… Это же мимикрана!!! Манта, стой! Лотта не смей!!!

Но манта уже не ответила. У Ивана от отчаяния брызнули слёзы из глаз:

— Проклятая мимикрана! Она сбежала вместе с мантой через нуль-Т-экран! А всё ты! — набросился он на Колобка.

— Я?!

— А кто же ещё? Трепло бородинское! Теперь папенька обвинит меня в том, что я плохо смотрел за невестой, лишит наследства и вообще запретит жениться! И буду я жить у братьев как бедный родственник, где-нибудь под лестницей, объедки с их стола подбирать!

Он завыл, роняя слёзы на ковёр. Колобок какое-то время наблюдал за Иваном, потом вдруг гаркнул:

— Прекрати истерику!

Иван от удивления замолчал. Колобок продолжал:

— А ещё дворянин! Не рыдать надо, а думать, что делать.

— Сухари сушить… из тебя.

— Да, признаю́, в случившемся есть и моя вина, — с достоинством сказал Колобок. — Давай думать, как всё исправить. Тебе без невесты никак не обойтись, правильно?

— Естественно.

— Значит, мимикрану нужно вернуть и заставить выполнить ваш договор.

— Как её найти?

— А разве у нуль-Т-экрана нет памяти переходов?

Иван просиял:

— Точно! Молодец! Значит, воспользуемся экраном, оставшимся в озере…

—…и попадём туда, куда удрала мимикрана! — подхватил Колобок.

— Только вот как быть с папенькой? Он ведь ждёт нас.

— В том-то и дело, что вас, а не тебя одного. Василисы-то всё равно нет! Поэтому айда на озеро, пока этот нуль-Т-экран кто-нибудь другой не обнаружил. Первым делом отыщем Василису, а уж тогда придумаем для папеньки какое-нибудь объяснение.

 

Нанятые Иваном два шабашника-огрисианина поднялись в воздух и полетели туда, где над поверхностью воды чуть выступала верхняя часть рамы нуль-Т-экрана. Они вцепились в неё мускулистыми трёхпалыми ногами и вытянули экран из озера. Тяжело махая крыльями, огрисиане понесли агрегат к лесу и опустили на укромной полянке среди чащи, где их ждали Иван и Колобок. Иван сунул каждому по сотенной бумажке.

— Добавить бы надо, командир, — просипел старший, дыша перегаром из клюва. — Хреновина эта уж больно тяжёлая оказалась. Хоть по четвертаку на брата, а?

— Держите, — расщедрился Иван и добавил по полтиннику.

— Благодарствуйте, — огрисиане кивнули пингвиньими головами и улетели. Колобок уже с умным видом изучал пульт управления на торце экрана.

— Ну, что? — спросил Иван, подходя к нему. — Можно подумать, ты знаешь, как с этой штукой управляться.

— Какая-то незнакомая версия, — важно произнёс Колобок. — Мне такая не встречалась. Посмотри в Галапедии.

Иван достал коммуникатор и зашёл в поисковую систему.

— Чёрт, тут этих нуль-Т-экранов — как грязи… Знать бы ещё, какая это модель. На нём нигде нет шильдика?

Колобок быстро прокатился вокруг экрана.

— Ни буквочки. Наверное, манта, когда его создавала, сочла шильдик лишним… Открой поиск по изображениям, может, фотка попадётся?

— Сейчас…

— Ты, кстати, каким поисковиком пользуешься?

— "Прониным".

— Это ваш, что ли, имперский? Брось, дерьмовый поисковик! Запусти лучше "Гэлакси" или "Гугл-Парсек".

— Они в империи блокируются, — проворчал Иван. — А вэ-пэ-эна у меня на коммуникаторе нет.

— Ну и ну, — Колобок сделал кульбит.

— Подожди… Вот этот! Глянь — похож?

Иван показал Колобку коммуникатор.

— Вроде, — неуверенно отозвался тот. — Есть к нему руководство пользователя?

— Посмотрим… Да, есть!

Он принялся пролистывать страницы на дисплее.

— Ага! Чтобы повторно активировать портал для перемещения в последнее место, надо нажать клавишу с закруглённой стрелкой… Есть там такая?

Колобок подкатился к пульту.

— Есть… даже две. Одна зелёная, другая синяя. Какую нажимать?

— Вот чёрт… — Иван почесал в затылке. — Тут на этот счёт ничего не сказано.

— Но мы же всегда можем вернуться назад и попробовать другую кнопку?

— Не сможем. Это однонаправленный экран.

— Что же делать?

— Придётся рискнуть. В конце концов, вряд ли мимикрана хотела отправиться на какую-нибудь дикую планету, где слыхом не слыхивали о Галактическом Союзе.

Иван в задумчивости переводил взгляд с одной клавиши на другую.

— Синяя или зелёная?

— Брось монетку, — подсказал Колобок.

— Глупо. Нужен другой принцип. Скажем, такой: у мимикраны в образе Василисы были синие волосы, так что нажимать надо синюю клавишу.

— Охренительно толковый принцип, — съехидничал Колобок.

— Жаль, что этот экран — без голограммы, иначе мы бы заранее увидели место, куда попадём. Ладно. Раз уж ничего больше не остаётся…

Иван взвалил на спину рюкзак и нажал синюю клавишу. По чёрному экрану побежали серебристые сполохи.

— Иди ты первый, — сказал Иван.

— Фигушки! Пойдём вместе.

Колобок и Иван встали перед экраном.

— На счёт три… Раз, два, три!

Они скрылись в мерцающей пелене. Экран вновь почернел.

 

III

Ивана охватил лютый холод. Они оказались посреди зимнего леса, густого и дикого. Иван поднял голову. Снег на верхних ветвях вековых сосен искрился на солнце… на одном-единственном солнце. Зато в морозном синем небе висело с дюжину разноцветных планет, небольших и очень близких — Иван свободно различал на их поверхностях горы, реки и даже что-то похожее на города. Планеты заметно перемещались — одни скрывались за деревьями, другие выплывали на небосклон.

— Вот это да! — выдохнул Колобок. — Куда же это нас занесло?

— Н-н-не знаю, — пробормотал Иван. — Ну и колотун здесь! Хорошо, что я захватил термоодежду.

Он стащил с плеч рюкзак, порылся в нём и достал куртку с капюшоном. Колобок подождал, пока Иван экипируется, и сказал:

— Попробуй мысленно позвать манту. Если она на этой планете, то отзовётся.

Иван напряг мозги, но ответа не услышал.

— Сдаётся мне, что мы попали не туда, куда мимикрана завлекла манту.

— Вот видишь, надо было нажимать зелёную клавишу!

— Все мы задним умом крепки.

— Какой у нас план?

— К чёрту план. Отправимся, куда глаза глядят, авось набредём на какое-нибудь жильё.

— Лучше вызови по коммуникатору помощь!

Иван достал коммуникатор, посмотрел на его дисплей.

— Сети нет. Пошли!

Приятели двинулись в путь. С попадавшихся на пути кустов осыпался пушистый снег. Колобок легко катился по насту, а Иван поминутно проваливался по колено, и настроение у него начало портиться.

— Ты случайно не захватил с собой лыжи? — поинтересовался Колобок.

— Случайно нет, — огрызнулся Ваня.

— Мы так долго будем идти. Сделай, что ли, себе снегоступы из веток.

— Обойдусь без твоих советов!

Некоторое время они передвигались молча. Где-то на дереве зацокала белка.

— Ай! — вскрикнул Колобок: в него угодила метко пущенная сосновая шишка. Сверху донёсся издевательский писклявый хохоток. Колобок перекатился злобной физиономией к небу:

— Ах ты, дрянь!

— Лысый ёжик, ни хрена́, ни ножек! — пропищали с сосны. Белка, развевая хвостом, стремглав умчалась по ветвям прочь.

— Нет, ну ты видал?! — кипятился Колобок.

— Сапиентированная белка! — удивился Иван.

—Поймать бы её…

Колобок вдруг заткнулся, прислушался и прошептал:

— Ваня, что это?

Иван застыл на месте и тоже навострил уши.

— Ничего не слы…

Издалека донёсся жуткий вой.

— Волк! — прошептал Колобок и затрясся.

— Надо его найти, — пробормотал Иван.

— С дуба рухнул?! Чтобы он меня сожрал?

— У меня есть оружие, — Иван достал из-рюкзака армейский бластер. — И потом, может быть, это не волк.

Они продирались сквозь кусты, вой слышался всё ближе.

— Впереди поляна, — прошептал Иван.

Но это была не поляна, а замёрзшее озеро. Почти в самой его середине на засыпанном снегом льду сидел зверь, действительно похожий на волка, но раза в два больше и с огромными, покрытыми серой шерстью крыльями. Время от времени зверь бил ими по льду, взвивая снежные облачка, задирал морду к небу и испускал вой. Его словно что-то крепко держало.

— Кошмар! — пискнул Колобок.

Иван постоял у кромки льда, разглядывая крылатого волка, потом сказал:

— Надо бы подойти посмотреть, что с ним стряслось. Может, ранен.

— Тебе делать нечего? Мотаем отсюда скорей!

Но Иван не послушал Колобка и решительно зашагал по льду. Волк прекратил выводить рулады и обеспокоенно уставился на него, тяжело дыша и вывалив язык. Из его огромной пасти вылетали облачка пара, решительность Ивана уменьшалась с каждым шагом. Вдруг волк прорычал:

— Кто таков?

— Ты разумный? — удивился Иван.

— "Ти лязюмный?" — скривив морду, передразнил его волк. — Да я долбодятел последний! Разве истинно разумное существо купилось бы на такую туфту?

— А что с тобой случилось?

— Видишь мой хвост?

Хвоста Иван не увидел — задница волка покоилась в подтаявшей лужице.

— Нет…

— Вот и я не вижу! С-с-сука…

— Кто?

— Шалава эта рыжая…

— Белка?

— Хренелка! Лисица здесь есть одна.

— Тоже разумная?

— Нет, наверное, животная тупая! Конечно, разумная, иначе как бы она меня наколола? Хочешь, говорит, поделюсь с тобой лайфхаком… как, не напрягаясь, наловить рыбки… в этом озерке метровые осетры водятся… — волк от волнения говорил торопливо, захлёбываясь. — Просто сунь, говорит, хвост в воду… осетры — они на запах псины падкие… и держи, пока сами на хвост не навесятся… ну, я вытопил лунку термоэлементом своего коммуникатора… сидел, сидел, лунка и замёрзла… а в коммуникаторе батарейка села…

Видя, что крылатый зверь не подаёт признаков агрессии, Колобок подкатился поближе. Волк спросил:

— А это ещё кто?

— Мой приятель, Колобок.

— Никогда таких не видел. От него хлебушком пахнет.

Волк нервно облизнулся. Колобок тут же отскочил назад:

— Даже не думай!

— Будто мне сейчас до еды! Чего ты дёргаешься?

Иван полез в рюкзак, извлёк из него переносную электропечку и поставил рядом в лужицей. Волк опасливо покосился на печку:

— Шерсть мне не подпалишь?

— Не боись, — проворчал Иван, крутя регулятор.

Вскоре лужица стала увеличиваться, от воды повалил пар. Иван принялся рыхлить лёд лезвием кинжала. Волк беспокойно задёргался:

— Хвост мне не отрежь!

— Не говори под руку.

Прошло ещё несколько минут. Наконец волк вырвал свой мокрый хвост из ледяного плена и блаженно оскалил пасть в улыбке.

— Ох, спасибо, приятель! Если бы не ты, то и не знаю, что бы я сделал! Наверное, хвост бы себе оторвал.

— А я? А мне спасибо? — возмутился Колобок. — Это ведь я первый услышал твой вой!

Волк смутился.

— Да-да, конечно, и тебе спасибо… Извини, у меня нервы в полном раздрае, — он поклонился. — Забыл представиться. Меня зовут Гри.

— Я — Иван, а Колобка ты уже знаешь.

—На этой планетке обитает только одна самка твоего вида, старуха по имени Гадра. Как вас-то сюда занесло?

— Кстати, а куда это нас занесло?

— Вы что, даже не знаете, куда летели?

— Да не летели, а попали через нуль-Т-экран.

— А что это такое? — удивился Гри.

— Мгновенное перемещение на любое расстояние.

— Надо же, до чего техника дошла! Здесь о таком и не слыхивали. Место это называется Многоземье, а планетка, на которой мы в данный момент пребываем — Чащоба. Многоземье — скопление таких же маленьких планеток с общей атмосферой. Они расположены так близко друг к другу, что я свободно перелетаю с одной на другую, — для убедительности Гри похлопал крыльями. — А вот зачем вы сюда подались? Неужто на охоту? Имейте в виду, здесь подавляющее большинство зверья сапиентировано…

— Нет, мы не охотились, — перебил Иван и коротко посвятил крылатого волка в свою историю. Гри выслушал его и задумчиво произнёс:

— Пожалуй, вам надо повидать Гадру. Она тётка умная. Всё знает о том, что творится в Галактике — даже то, что не найдёшь в Галанете. И совет дельный дать может.

— Далеко она живёт? — спросил Колобок.

— Я её по запаху быстро отыщу, даже если она находится на другой планетке Многоземья. Хочешь, Ваня, садись на меня, вместе поищем. Вдвоём веселее.

— "Вдвоём"! Опять ты меня игнорируешь! — заворчал Колобок. Гри от смущения опустил морду и прикрыл её передними лапами:

— Не сердись, дружище! Никак я не могу привыкнуть к тому, что хлеб разговаривает. Ну, полетели?

 

Под самым брюхом крылатого волка проносились заснеженные верхушки сосен. Солнце закатилось за близкий горизонт, но светло было почти как днём благодаря сиянию других планет Многоземья. Иван сидел на могучей шее Гри, вцепившись руками в жёсткую серую шерсть. Он чувствовал своим седалищем, как перекатывались сильные мускулы, приводившие в движение крылья. Колобок сидел в рюкзаке и охал при каждом взмахе крыльев. Время от времени Гри вертел мордой и раздувал ноздри, принюхиваясь. Наконец он сказал:

— Что-то не чую я здесь Гадру. Наверное, подалась на Каменюку… это вон та красноватая планетка. На ней водятся медовые ящерицы, Гадра печёт с ними пироги.

Колобка в рюкзаке вырвало.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Иван.

Колобок простонал:

— В полном, блин! Вы нарочно о еде говорите, да ещё про пироги? Скажи своему Гри, чтобы искал поскорее эту свою Гадру.

— Почему это он мой?

— А чей же?

— Он сам по себе.

— Не в духе наш хлебчик… — констатировал волк. — Точно, на Каменюке она. Держись крепче!

Он с удвоенной силой замахал крыльями, лес внизу начал заметно удаляться. Вскоре Чащоба стала видна полностью, окружённая серебристым ореолом — позади планеты сияло солнце. Иван почувствовал, что его тело быстро теряет вес.

— Не упади с меня! — прохрипел Гри. — Сейчас будет нулевая гравитация, а потом нас начнёт притягивать Каменюка.

Наступила невесомость, Колобка в рюкзаке опять стошнило. Верх и низ как-то незаметно поменялись местами: только что Чащоба была под ногами, и вот она уже в небе, а багровая поверхность Каменюки стала заполнять собой всё пространство под путешественниками.

Гри перешёл в парящий полёт. Иван не успел оглянуться, как волк уже мчался над ложбиной, по обеим сторонам которой тянулись невысокие красноватые хребты. Ложбина сменилась каменистой равниной с возвышающимися кое-где на ней высокими скалами причудливой формы.

— Вон она! — рявнул Гри.

У подножия одной из скал Иван увидел очень странную хижину. Казалось, на каменистой почве восседает огромная толстая летучая мышь, но только без головы. Гри лихо приземлился рядом с хижиной, пробежав по инерции несколько шагов. Хижина испуганно отскочила на когтистых лапах и захлопала перепончатыми крыльями, чтобы удержать равновесие. На её "животе", чвакнув, распахнулся вертикальный проём, в котором появилась женщина. Она была одета в расшитую золотом чёрную кошулю с меховой безрукавкой поверх, цветастую пышную юбку с передником и сапоги. На жгуче-чёрных волосах покоился алый чепец игривого фасона. Женщина была не первой молодости, но сохранила былую, какую-то варварскую красоту. Уперев пухлые руки в бока, она смотрела, как Иван неуклюже слезает со спины крылатого волка.

— И кого же ты мне привёз, Гришуня? — произнесла женщина медовым голосом. — Щуплый какой-то, кожа да кости. Что тут варить? Разве что для борща сгодится.

— У него с собой ещё большой каравай, — сказал Гри. — Как раз нам с тобой хватит.

Иван опешил, потом лихорадочно стал срывать с плеч рюкзак, чтобы достать бластер:

— Обломайся, людоедка, живым меня не возьмёшь! А тебе, волчина позорный, я сейчас крылышки-то подрежу!

— А я предупреждал! — заорал Колобок из рюкзака.

Женщина и Гри переглянулись и расхохотались.

— Купился, купился! — крикнула хозяйка хижины. — Проиграл, Гришуня! С тебя — десять галамарок.

— За мной будет, — замотал головой волк. — Не при деньгах я нынче.

— Что здесь происходит? — угрожающе спросил Иван.

— Да забились мы с Гадрой… Гадра, это Ваня из Империи Святого Юрия. Ваня, это Гадра.

— Очень приятно, — пробурчал Иван.

— Ваня, не обижайся, — улыбнулась Гадра. — Это шутка такая. Мы с Гришуней побились об заклад, что я смогу разыграть первого же встречного…

— Вам это удалось, — Иван всё ещё дулся.

— А кто там орёт у тебя в рюкзаке?

— Тот самый каравай, — ухмыльнулся Гри.

Иван открыл рюкзак.

— Фу! Это ж надо было столько наблевать!

— Слабоват у тебя вестибулярный аппарат, — заметил Гри.

— А он у меня вообще есть? — сердито спросил Колобок.

Гадра подошла поближе и заглянула в рюкзак.

— Бедненький! Надо обтереть тебя, что ли… Милости прошу в хату! Заодно и пообедаете.

 

Урывками рассказывая свою историю, Иван уплетал густейший борщ с салом и галушки со сметаной. Вымытый Колобок сушился у живой печи — большой жирной саламандры с разверстой пастью, из которой высовывались огненные языки. Гри развалился на мягком, покрытом шерстью полу. Гадра сидела у стола напротив Ивана и, пригорюнившись, смотрела на него. Когда Иван окончил свой рассказ, она вздохнула:

— Да, Ванюша, не свезло тебе!

— Почему не свезло?

— Как — почему? Без жинки остался…

— Его дело молодое, — отдуваясь, сказал Колобок. — Всё впереди.

— Эх, будь я помоложе… — Гадра кокетливо поправила чепец.

— Вы и сейчас очень даже ничего, — искренне сказал Иван. Гадра рассмеялась:

— Да ну тебя!.. Значит, не знаешь, куда подалась твоя мимикрана?

— Понятия не имею.

Гри встрял:

— Только не говори, что и ты не знаешь!

— Точных сведений у меня нет, имеется только одна догадка … — Гадра встала и убрала очищенную Иваном посуду. — Пирог с медовыми ящерицами будешь?

Колобок простонал и закатил глаза. Иван торопливо сказал:

— Нет-нет, в меня больше не лезет, спасибо большое.

— И тебе спасибо на добром слове… Значит, так. В системе одной чёрной дыры есть огромная планета, вокруг которого обращается один спутник. Он весь прорыт изнутри ходами и пещерами, а обитает там тварь… У неё нет названия. Известно только, что тварь эта занимает тело, похожее на человеческое. И она бессмертна.

— Бессмертна? — поразился Иван.

— Представь себе. Говорят, в Галактике жило всего два таких существа, но одно из них сдохло несколько лет назад.

— Значит, оно всё-таки не бессмертное?

— Видишь ли, эти существа могут жить в своём теле только при наличии ещё одной, молоденькой душеньки. Душенька эта — как бы прокладка между существом и его телом. Она испытывала столь сильные муки, что быстро погибала. И существо вынуждено было поглощать другую душу, чтобы жить дальше. Но нашёлся один хлопец, который хитростью сгубил мерзкую тварь и занял её хоромы. Правда, в последние годы о нём что-то ничего не слышно… Да и неважно. А другой Бессмертный прознал о гибели своего соплеменника и испугался до смерти… ну, очень испугался. Он провёл целую кучу исследований, и ему удалось открыть альтернативный вариант продления своей жизни. Теперь жизненную силу этот второй Бессмертный черпает… знаешь, откуда? — Гадра захихикала. — Из спермы трёхглавого змея Астероидиса Гиоса, то есть Сына Астероида, или, говоря по-простому, Астероидыча.

— Но это же мифический змей! — воскликнул Иван. — Он изображён на гербе нашей Империи, его поражает копьём Святой Юрий.

— Ты ещё скажи, что ваш Святой Юрий — тоже мифический, — язвительно сказала Гадра. — По-твоему, и Христа никогда не существовало?

Иван стушевался:

— Нет… Не знаю… Мы веруем в него, конечно, но…

— Так вот, заруби себе на носу, что все они были в действительности. А популяция Астероидычей и сейчас есть, один из них охраняет обиталище Бессмертного, а заодно поставляет ему сперму. Поэтому, чтобы победить Бессмертного, надо снести змею оба яйца.

— Подождите, — Иван помотал головой. — Для чего вы мне всё это рассказали? При чём здесь я?

— При том, что этот Бессмертный — как и тот, сдохший — обладал машиной материализации, АКМ'ом. Да только машина его недавно накрылась, и его обуяло желание залучить к себе манту с планеты Бар — ты ведь знаешь, что некие древние существа изготовили АКМ по образцу этих рыбин. И манта Бессмертному нужна именно разумная, иначе как она поймёт его приказы? Понял теперь, куда, скорее всего, подались мимикрана с мантой?

— Вот оно что! — Иван взъерошил себе волосы.

— А теперь представь себе, сколько Бессмертный отвалит лже-Василисе за манту. Зачем ей тогда твоя жалкая доля от наследства?

— Но почему Бессмертный уверен, что манта будет выполнять его приказы?

Гадра невесело усмехнулась.

— У него найдутся методы, можешь мне поверить. Садист ещё тот.

В крылатой хижине воцарилось молчание. Потом Иван решительно встал из-за стола.

— Спасибо, хозяюшка, за хлеб за соль… Но, видно, придётся мне возвращаться домой не солоно хлебавши.

— Интересно, каким образом ты собираешься возвращаться? — ехидно спросил Колобок. — Или, может быть, у нашей гостеприимной хозяйки имеется звездолёт?

— Откуда? — сказала Гадра. — У меня только вот эта хата с крыльями. Я на ней летаю по Многоземью, но коли воздуха нет, как же она полетит? Да и до любой другой системы отсюда уж не знаю сколько световых лет.

— А есть в Многоземье место, где доступен Галанет? — спросил Колобок.

— Есть, на живой планете Кит, — ответила Гадра.

— О, господи! — воскликнул Колобок. — Живая хижина, живая печка, а теперь ещё и живая планета!

— Что ты так удивился? Раньше у меня вообще всё хозяйство было выращенное, а не изготовленное. Если бы не эта дрянная девчонка… Кстати, её тоже звали Василисой.

— Какая дрянная девчонка? — заинтересовался Гри. — Ты мне эту историю не рассказывала.

— Расскажу, вот только дам команду хате… — Гадра подняла лицо к потолку и нараспев произнесла:

— Хата-хата, лети до Кита!

Пол дрогнул, снаружи засвистели крылья. Колобок снова охнул и перекатился ртом вниз, чтобы закрыть его. Впрочем, полёт протекал довольно плавно. Гарда начала:

— Ну, слушайте. Это было давно, лет пятнадцать назад. Жила я тогда на одной аграрной планете — большой, не чета всем этим. Как я говорила, имелось у меня хозяйство: и коровки, что давали молоко, мёд и мясо трёх сортов, и птица, и фруктовый сад, в котором что только ни произрастало… А тут звезда наша начала гаснуть, пятнами покрылась. У всех крестьян урожай погиб и начался падёж скота от холода да от бескормицы. Мне-то что — я скоренько вывела гигантского мотылька-светлячка, он над моими владениями с утра до вечера порхал, и свет давал, и тепло. И вот заявилась ко мне девица по имени Василиса. Она сразу же выбесила меня тем, что обратилась ко мне "бабушка". Какая я ей, нахрен, бабушка?! Ну, ладно. Можно ли, говорит, от твоего светлячка хоть одну личинку получить, дабы у нас тоже было светло и тепло? Я Василисе отвечаю, что светлячок мой потомство дать не способен, но, если она хочет, я для неё нового выведу. Не забесплатно, конечно.

— Резонно, — поддакнул Колобок.

— А Василиса — в слёзы. Нет, говорит, у нас денег, обнищали до крайности. Хорошо, говорю, тогда отработаешь. Ухаживай за моей скотиной, за садом, по дому помогай, тогда и получишь светлячка. Согласилась она. А Василиса, слышь-ка, была не совсем обычной девицей. У неё имелся сиамский близнец — маленький, из живота Василисиного выпирал. И сестричка эта недоразвитая имела на Василису огромное влияние, можно сказать, полностью подчинила её себе. Василиса только её одну и слушала.

Гадра вздохнула и продолжала:

— Уж не знаю, что́ там эта набрюшница Василисе насоветовала, а только хозяйство моё начало в упадок приходить. Среди скотины мор пошёл, плодовые деревья засохли… кроме одной яблони — та, напротив, принялась расти, как на дрожжах. Через неделю ствол стал с цирковую арену, а макушка до облаков достала. Яблоки — с хату величиной. Как спелое упадёт, так — ямина в земле. Соседи поначалу дивились, потом забеспокоились: яблоня-то расти никак не переставала! Взялись пилить — ни одна пила это проклятое дерево не берёт, даже лазерная. Ну, думаю, пора делать ноги, пока яблоня своими корнями всю планету не разорвала… кстати, так потом и получилось. Хозяйство, конечно, пришлось бросить — не до жиру, как говорится. Забрались мы с Василисой в эту хату, взлетели повыше и попросились на борт стартующего грузового корабля. И подалась я сюда, в Многоземье.

— А Василиса?

Гадра поджала губы.

— Она где-то по пути высадилась. Понятия не имею, что с ней потом произошло… Кажись, к Киту подлетаем!

В стене хижины образовалось продолговатое окошко. Иван подошёл к нему и выглянул наружу; к нему тут же подкатился Колобок и запрыгнул на подоконник. Летающая хижина приближалась к небесному телу, отливающему в лучах солнца синим лаком. С одной стороны планетки имелся огромный каньон, края которого заметно шевелились. С противоположной стороны Иван увидел горный хребет, напоминающий исполинский рыбий хвост. Хижина, хлопая крыльями, зависла над Китом.

— Садиться не будем, — сказала Гадра. — Ещё проглотит невзначай.

— А чем оно вообще питается? — поинтересовался Колобок.

— Птицами, — ответила Гадра. — Тут полно перелётных птиц, они с планеты на планету мигрируют.

Иван достал коммуникатор и убедился, что сеть появилась.

— Что ж, — вздохнул он. — Сейчас вызвоню кого-нибудь из наших пилотов, пусть пригонит сюда мой iZvoz-CHIC. Даже думать не хочется, что меня дома ожидает! Папенька небось гневается…

— Да что ты заладил: "папенька гневается, папенька гневается"! — раздражённо сказал Колобок. — Здоровенный мужик, жениться вон намылился, а всё на папеньку оглядываешься!

— Ваня, показал бы хоть фотку мимикраны твоей, — попросила Гадра.

— Зачем?

— Просто так, из интересу.

Иван пожал плечами, нашёл в коммуникаторе фотографию Василисы и показал Гадре. Та всплеснула руками:

— Ну надо же, вылитая Василиса!

— А кто же ещё? — усмехнулся Иван.

— Да нет, я про то, что мимикрана носила облик той Василисы, которая у меня вредительствовала.

Поражённый Иван схватился за голову:

— Значит, настоящая Василиса тоже существует?!

— Выходит, что так, — кивнула Гадра.

— И неё на пузе имеется сиамская сестра-близнец, — безжалостно напомнил Колобок.

— Я помню, — вздохнул Иван. — Жалость-то какая! Красивая девушка, и такое уродство…

Гадра решившись, произнесла:

— Ладно уж, скажу тебе. Василиса — у Бессмертного. Я ему её сплавила.

— Зачем?!

— Затем! Нужна она ему, понял? Даже не ему, а змею Астероидычу, чтобы... — она махнула рукой. — В общем, змей на неё кончает.

Гри и Колобок расхохотались, а Иван опешил:

— Но… он же змей, а не мужик… Совсем другой вид! Как же?..

— Вот так же! — огрызнулась Гадра. — Откуда мне знать, почему Астероидыча человечьи девки заводят?

— О, господи! — воскликнул Иван. — Что же делать? Манту выручать надо, да и Василису тоже. А то меня совесть заест. Придётся лететь на планету Бессмертного.

— Всего и делов-то, — съехидничал Колобок. — Получишь в жёны уродину…

— Сиамцев разделить можно.

— А Василиса согласится?

Иван задумался и набычился.

— Как же ты собираешься освободить Василису? — вмешалась Гадра. — Планету Бессмертного охраняет Астероидыч.

— На месте что-нибудь придумаю.

— Нет уж, — отрезала Гадра. — Давай соображать сейчас. Я никогда себе не прощу, если ты погибнешь в неравной битве! Тут нужно действовать не силой, а хитростью. Есть у меня одна мысль…

И она поделилась этой мыслью с Иваном. Тот пришёл в восторг:

— Отлично! Осталось только обзавестись звездолётом. Вот только не знаю, как быть с пилотом, он же наверняка папеньке доложит, что я с ним связался…

— Тьфу! — плюнул Колобок. — Да подключись к удалённому доступу и вызови корабль сюда!

— Я не умею, — сознался Иван.

— Эх, будь у меня руки… — прошипел Колобок.

— Говори мне, что делать.

Руководствуясь указаниями Колобка, Иван вызвал звездолёт.

— Ну вот, — сказал он. — Через полчаса iZvoz-CHIC будет здесь.

— Целых полчаса?.. — с надеждой спросила Гадра.

— Да, а что?

— Гришуня, поди погуляй… полетай. А ты, Колобок, полезай в сундук!

— Вот ещё новости! — возмутился Колобок.

— Я устал и хочу спать, — заявил крылатый волк.

— Ну, вы, злыдни! Баба вас просит, неужели не понятно?

 

Полчаса спустя Гри, порхавший вокруг хижины, увидел, как неподалёку материализовался звездолёт. Волк подлетел к хижине и деликатно постучался. Распахнулась входная щель, Гри проник внутрь. Довольная Гадра оправляла юбку, а красный как рак Иван извлекал из сундука надутого Колобка. Взглянув на Ваню, тот желчно сказал:

— Скажи невинности "до свиданья"!

— А тебе завидно? — хохотнула Гадра.

Колобок ещё больше надулся. Гри сообщил:

— Корабль твой здесь.

— Спасибо тебе, Ваня, — с чувством сказала Гадра. Она крепко обняла Ивана и впилась губами в его губы.

— Ну что ты, тебе спасибо, — пробормотал Иван, делая слабые попытки освободиться.

— Нам пора, — хмуро напомнил Колобок.

— А можно мне с вами? — вдруг спросил Гри. — А то здесь тоска смертная!

— Тебе мало вмёрзшего хвоста? — сказал Колобок. — Хочешь ещё приключений на свою задницу?

— Ага, — кивнул волк.

— Возьмите, возьмите его, — посоветовала Гадра. — Мало ли что вас ожидает!

— Хороший товарищ ещё никому не помешал, — согласился Иван.

Звездолёт причалил боковой дверью ко входу в хижину. Иван, Колобок и Гри переместились в салон. У Гадры потекли из глаз слёзы.

— Не забывай меня, Ваня! — крикнула она, когда iZvoz-CHIC отчалил от хижины и устремился прочь от живой планетки. Иван, сидя за штурвалом, всё оглядывался назад и вздыхал.

— Ишь, как запала тебе в душу эта ведьма, — хихикнул Колобок, занявший соседнее сиденье. — А чего, взял бы да женился! Баба хоть и не очень молодая, зато справная. Всё при ней… только вот сиамского близнеца на брюхе нет!

— Помолчи, — процедил Иван.

Гри сзади никак не мог устроиться, всё ёрзал и ёрзал на сиденье.

— Перестань шебуршиться! — прикрикнул на него Колобок.

— Мне неудобно, — пожаловался крылатый волк.

— Потерпи немного, — сказал Иван. — Вот покинем пределы Многоземья, я включу гиперпривод, и сразу окажемся в нужной системе.

— Да знаю я, как гиперпривод работает, не тёмный, чай, — проворчал Гри. — Главное — в чёрную дыру не угоди.

— Хватит каркать, — не смолчал Колобок.

 

IV

Четырёхместный звездолёт iZvoz-CHIC вышел из гиперпространства, и его пассажиры одновременно ахнули. Прямо под днищем корабля проплывала чрезвычайно неровная поверхность тёмно-бордовой планеты, лишённой атмосферы. Справа висел фиолетовый полумесяц её сюзерена — газообразного гиганта. А впереди сиял и переливался расплавленным серебром аккреционный диск чёрной дыры.

— Красота-то какая! — выдохнул Гри.

— Вышли слишком близко к планете Бессмертного, — озабоченно сказал Иван. — Наверное, гиперпривод глюканул из-за чёрной дыры.

— Надеюсь, змей Астероидыч нас не сразу заметит, — испугался Колобок.

Иван возразил:

— Да нам только это и нужно!

— А ты уверен, что план Гадры сработает?

— Конечно, нет! Но что нам остаётся?

— Вернулись бы на Новый Покров…

— А там папенька…

— Господи, ну почему я не могу зажать себе уши?! — завопил Колобок. — Ты своего папеньку боишься больше, чем Астероидыча и Бессмертного, вместе взятых!

— Да не боюсь я…

— Тише вы! — зарычал Гри, который не отрывал взгляд от газового гиганта. — Смотрите!

На освещённой стороне фиолетовой планеты появилась трёхглавая тень. Она, извиваясь, быстро летела вдоль экватора; из-под её хвоста вырывалась струйка пламени.

— Астероидыч! — прошептал Иван.

— А может, он нас всё-таки не заметит? — сказал Колобок.

— Держи карман шире, — пробормотал крылатый волк.

Змей изменил направление — теперь путешественники видели три его головы анфас. Он быстро приближался.

— Ваня, давай, давай… — молил Колобок.

— Подожди, надо подпустить поближе…

Тварь между тем всё увеличивалась в размерах. Три уродливых крокодильих головы маячили на длинных шеях, коричневое чешуйчатое туловище длиною с Анды отвратительно извивалось. Там, где брюхо змея переходило в длинный хвост, виднелись два продолговатых яйца, каждое размером с Цереру. Три пары злобных зелёных глаз не отрывались от звездолёта.

— А у нас его рисуют с крыльями, — прошептал Иван.

— Глупая традиция, — буркнул Колобок. — На кой ляд змею крылья в безвоздушном пространстве? Он идёт на реактивной тяге. По ходу, у него огневые железы не только в пастях, но и в жопе.

— Вот зачем ты сказал про пасти? — жалобно проскулил Гри. — Ваня, дави уже на газ! Он ведь нас сейчас испепелит!

Астероидыч распахнул зубастую пасть средней головы, под его шеей заходило что-то вроде кадыка. В глубине глотки начало разгораться багровое пламя.

— Ходу, ходу!!! — завизжал Колобок.

Иван надавил на педаль. iZvoz-CHIC рванулся вперёд, но его всё-таки настиг выдох змея — на несколько секунд звездолёт оказался в облаке огня. Внешняя оболочка затрещала, температура в салоне заметно повысилась. Иван всё увеличивал скорость, антигравитационный блок едва справлялся с перегрузками, но Астероидыч не отставал.

— Ходу, ходу! — не унимался Колобок, подпрыгивая на сиденье.

— Да заткнись ты! — прикрикнул Иван. — Нам главное — в чёрную дыру не угодить.

Летели секунды, минуты, часы… Бронзовая точка корабля приближалась к аккреционному диску. Её по пятам преследовал уродливый чешуйчатый монстр. Казалось, итог погони предрешён.

И вдруг корабль резко свернул в сторону. Змей пролетел мимо. Он в панике выпустил реактивное пламя из всех трёх пастей, но было уже поздно. Шеи Астероидыча неимоверно вытянулись и истончились, он забил хвостом, как рассерженный аллигатор. Чёрная дыра поглотила исполинское пресмыкающееся целиком.

— Йес-с-с! — завопил Колобок.

— Хренес-с-с! — передразнил его Иван, сжимая штурвал. — Сейчас и нас туда утянет!

Двигатели звездолёта работали на пределе, но мощная гравитация чёрной дыры его не отпускала. iZvoz-CHIC медленно, но верно приближался к аккреционному диску. Гри, поскуливая и дёргая крыльями, смотрел в боковое окно и молил:

— Ваня, поднажми ещё!

Иван процедил:

— У нас энергия на исходе.

— А может, нырнём в гиперпространство? — предложил Колобок.

— Рядом с чёрной дырой?

— Тогда вызывай аварийщиков!

— Как?! Сигнальными ракетами? Здесь сеть не работает!

— Сейчас бы очень пригодилась твоя манта с её способностями, — сказал Колобок.

— Точно…

И тут у Ивана в голове прозвучал её голос:

— Ваня!

— Лотта? — обрадовался он.

— Я, кажется, просила не называть меня так…

— Прости, прости! Ты где?

— В плену у Бессмертного, он меня посадил в ужасно тесный и вонючий бассейн. А ты, стало быть, где-то рядом? Ты обо мне подумал, и я тебя услышала.

— Я заманил змея Астероидыча в чёрную дыру, но теперь и мой корабль засасывает туда! Энергоёмкости почти на нуле! Можешь сотворить пару форсированных элементов типа 1500?

— Если ты мне их покажешь…

Иван торопливо открыл на терминале офф-лайн Галапедию, нашёл нужную статью и вперился глазами в голограмму батарей. Прошло несколько невыносимо длинных секунд, прежде чем манта откликнулась:

— Понятно! Принимай.

В салоне материализовались два металлических куба; Гри от неожиданности гавкнул. Иван быстро подключил энергоёмкости к бортовой сети.

— Ну, теперь держитесь! Советую пристегнуться.

И он надавил на педаль.

 

Корабль плыл над бордовым спутником — логовом Бессмертного. На холмистой равнине не было и намёка на какой-либо проход в недра планеты.

— И где ты собираешься садиться? — в сотый раз спрашивал Колобок.

— Мы не исследовали пока и одной десятой поверхности.

— Как долго ещё! — заныл Гри. — А мне по нужде надо…

— Терпи!

iZvoz-CHIC приблизился к полюсу. Там, где через планету проходила воображаемая ось вращения, вдруг раскрылось, словно диафрагма, чёрное отверстие.

— Нас будто приглашают, — сказал Иван. — Снижаемся.

— Может, не надо? — засомневался Колобок.

— У тебя есть другие предложения?

Звездолёт нырнул в дыру. Дальнейший спуск проходил в полной темноте. Внезапно корабль вздрогнул — сработали датчики, автоматически выдвинувшие шасси. Снаружи что-то низко загудело; вспыхнул мутный зелёный свет, в котором ничего нельзя было разглядеть.

— За бортом — нормальная атмосфера… и температура, — заявил Иван, глядя на монитор.

— То есть мы попали во что-то вроде шлюзовой камеры?

— Думаю, да…

— Именно, — подтвердила манта. — Она действует автоматически. Бессмертный, я думаю, ещё не знает, что ты здесь и что Астероидыч сгинул.

— Где он сейчас?

— Не могу определить. Но он точно ничем не обеспокоен. Ищите!

— Легко сказать, — пробормотал Иван. — Вернее, подумать…

Дверцы корабля открылись, Иван вышел первым. За ним вылез Гри, он сразу подбежал к одному из шасси и с наслаждением задрал заднюю лапу. Последним, опасливо озираясь, выпрыгнул Колобок и тут же напустился на крылатого волка:

— Ты что, не мог найти другого места?

— Покажи, — ответил Гри, отдуваясь.

Зелёный свет равномерно лился отовсюду, из-за чего невозможно было определить размеры помещения. Иван обошёл звездолёт. С той стороны в зелёной мгле угадывалось начало коридора с закруглённым потолком.

— Пошли туда, — скомандовал Иван.

К нему подкатился Колобок.

— А почему именно туда?

— Ты видишь здесь ещё какие-то проходы? Гри, ты, наконец, оправился?

— Я тут, — волк появился из-за кормы iZvoz-CHIC'а. — Действительно, выбора у нас нет.

Троица направилась по коридору. Под ногами хлюпало, слышалась чья-то подозрительная возня, перемежаемая хрумканьем и рыганием. Гри то и дело нюхал воздух.

— Перестань сопеть, раздражает, — проворчал Колобок.

Волк проигнорировал замечание. Они прошли ещё с сотню метров, и вдруг коридор раздвоился. Гри, который шёл впереди, остановился в раздумье, вертя мордой.

— А теперь куда, поводырь наш крылатый? — осведомился Колобок.

— Туда, — волк указал лапой направо.

— Можно узнать, почему?

— Потому, — огрызнулся Гри и потрусил в правый коридор. Иван и Колобок последовали за ним. Боковые ответвления появлялись всё чаще, и каждый раз волк сворачивал направо. Наконец даже Иван не выдержал:

— Почему ты всё время выбираешь правые проходы?

— Потому что это самый верный способ пройти лабиринт. Никогда не слышал про правило правой руки? Ну, или левой, неважно. Главное — всё время придерживаться одного и того же направления.

— Если только знать размеры лабиринта! А ну как он пронизывает всю планету? Мы здесь будем плутать годами!

Гри фыркнул и двинулся дальше. Они прошли, по расчётам Ивана, уже километров семь-восемь, а лабиринт и не думал заканчиваться.

— Я дальше не пойду! — заявил Колобок, он даже расплющил нижнюю часть своего круглого тела.

— Хочешь, я посажу тебя в рюкзак? — предложил Иван.

— У тебя слишком тяжёлый шаг, меня укачивает!

— Можешь вскарабкаться мне на спину, — сказал Гри. — У меня шаг мягкий.

— Зато спина костлявая и покатая. Не удержусь.

— Устроим привал? — внёс предложение волк.

— Давайте после первого же поворота.

Они двинулись дальше; Колобок притворно вздыхал. Метров через триста справа обнаружилось очередное ответвление.

— Туда! — Гри свернул. Иван и Колобок последовали за ним… и едва не упали вниз — пол за поворотом отсутствовал. Гри, хлопая крыльями, висел перед ними в воздухе.

— Вот это да! — присвистнул Иван.

Внизу клубился зелёный туман. Оттуда послышался женский голос:

— Кто там?

Гри от неожиданности поджал хвост и уставился вниз.

— А там кто?

— Василиса!

Иван опешил и глупо спросил:

—Настоящая или липовая?

— Какая ещё липовая? Что там за дурак орёт сверху?

Колобок сказал:

— Надо спуститься.

Гри подлетел к ним и скомандовал:

— Ваня, полезай на меня!

Колобок тут же возмутился:

— Э, а я? Я тут один не останусь.

— Тебя же мутит от полётов.

— Нет, я с вами! Лучше терпеть тошноту, чем одиночество!

Иван засунул Колобка в рюкзак и залез на спину Гри. Тот взлетел и начал снижаться по спирали в этот странный зелёный колодец. Минута — и волк мягко приземлился на лапы в круглом помещении. В отличие от остальной части внутрипланетного лабиринта здесь было чисто, но пусто. Обстановка включала в себя лишь примитивный гамак, подвешенный к массивным крючьям, торчащим из стены. Посреди комнаты, кутаясь в грубую вафельную простыню, стояла Василиса. Она ойкнула и отпрянула от крылатого волка. Иван спрыгнул с его спины и сказал:

— Не бойтесь, сударыня. Его зовут Гри, а меня — Иван.

— Иван? — ахнула девушка. — Уж не Иван ли Цезаревич?

— Он самый, — удивился Иван.

— Так это про вас мне сестрица нагадала, что вы будете моим суженым!

— Хорошая у вас сестрица, — пробормотал Иван, пытаясь разглядеть под простынёй сиамского близнеца.

— А я Василиса! Извините, я, кажется, немножко нахамила вам…

— Ничего страшного. Поверьте, у меня были причины подозревать, что вы ненастоящая. Ваш облик часто принимала одна нилуссианская мимикрана. Вы её здесь не встречали?

— Я здесь вообще никого не вижу, кроме Бессмертного и его мерзкого змея Астероидыча, — Василиса всхлипнула. — Бессмертный ампутировал мою бедную сестрицу и поглотил её невинную душеньку!

— Это, видно, было до того, как он научился использовать сперму Астероидыча, — пробормотал Колобок.

— Значит, вашей… сестры больше нет? — спросил Иван, тщательно скрывая радость.

Василиса, смущаясь, продемонстрировала животик, на котором виднелся на удивление аккуратный шрамик.

— Видите? А теперь в этом каземате время от времени открывается часть стены, змей таращится на меня через огромную линзу своими ужасными глазами и слюни пускает! Лучше бы сразу сожрал…

— Этого летающего извращенца больше нет! — крикнул Колобок и выпрыгнул из Иванова рюкзака.

— Ой, кто это? — снова испугалась Василиса.

— Ещё один мой спутник, его зовут Колобок. Астероидыча поглотила чёрная дыра, в которую мы его заманили. Я прилетел сюда, чтобы освободить вас. Садитесь на Гри, он отнесёт нас наверх. Там у меня звездолёт.

— Господи, наконец-то! Я уже неделю томлюсь на этой ужасной планете! Проклятая Гадра сплавила меня сюда, и главное — не известно зачем!

— Неделю? — переспросил Иван. — Вы ничего не путаете? По моим сведениям, вы здесь уже пятнадцать лет.

— Нет, — настаивала Василиса. — Не больше недели, но мне и этого хватило… Колобок, а почему ты назвал Астероидыча извращенцем?

Колобок кратко рассказал о Бессмертном и о том, какую роль в продлении его жизни играл змей Астероидыч. И тут Гри, усиленно нюхавший воздух, заволновался:

— Сюда кто-то приближается. Скорее залезайте мне на спину!

Иван помог Василисе вскарабкаться на спину крылатого волка и залез сам. Гри забил крыльями, взлетел. Он преодолел уже половину колодца, как снизу донёсся визг Колобка:

— А я?!

— Опять мы его забыли, — с досадой сказал Иван. — Гри, снижайся.

— А  может, ну его? — сказал крылатый волк. — Надоел! Только и знает, что ехидничать и блевать.

Внизу послышался какой-то шорох, потом — удивлённый крик Колобка.

— Снижайся! — рявкнул Иван.

Волк неохотно повиновался и приземлился на каменный пол Василисиного каземата. Там сидели два совершенно одинаковых Колобка. Гри захохотал:

— Ты чего, размножился делением, как амёба?

— Он — фальшивый! — завопил тот Колобок, что слева, сердито глядя на своего двойника.

— От фальшивого слышу, — огрызнулся правый.

— Ваня, ты что, не узнаёшь меня? — захныкал левый. — Помнишь, как мы с тобой на рыбалку ходили?

— Напомни ему ещё, как он миловался с Гадрой, — ехидно сказал правый.

— С Гадрой?! Ты занимался любовью с этой стервой? — Василиса спрыгнула со спины Гри и, подбоченившись, уставилась на Ивана.

— Теперь понятно, что правый — настоящий, — вздохнул Иван. — Но всё-таки, откуда взялся второй?

— Ты что, дурак? — воскликнул правый Колобок. — Это же мимикрана!

— Догадливый, — ухмыльнулся лже-Колобок. — Я работаю на Бессмертного. Он узнал, что на Новом Покрове живёт разумная барская манта. Бессмертный велел мне доставить манту к нему. Но как попасть туда, минуя биотаможню? Только на звездолёте, который не подлежит досмотру! Ваш лакей Биброныч — один из агентов Бессмертного. Он сообщил о том, что ты летишь на поиски скаута. Я отследила твой скаут и дождалась твоего появления на болотистой планете…

Часть стены отъехала в сторону. В каземат ввалился огромный — метра три ростом — уродливый мужик. На бочковидном туловище с короткими руками и ногами торчала лысая продолговатая голова. Нижняя челюсть была скособочена, что придавало его физиономии нагло-брезгливое выражение. Мужик был одет во френч и в галифе. Нос его имел только одну ноздрю. Из-под остатков бровей злобно смотрели рыбьи глаза.

— У вас говорят, что незваный гость хуже татарина, — прогудел урод. — Враньё! Астероидыч сгинул, зато целых четыре новых душеньки появились. Вместе с девкой — пять. Пять месяцев жизни для меня! Начнём с этого, головозадого…

Нос урода резко удлинился, как у Пиноккио, и потянулся к левому Колобку. Тот заорал:

— Охренел, Бессмертный?! Я же свой… своя!

Это оказались его последние слова. Ноздря урода, растянувшись, налезла на лже-Колобка. Было видно, как мимикрана мечется внутри, принимая различные формы. Бессмертный блаженно закрыл глаза и глубоко задышал.

— Скорее линяем отсюда, пока он в отключке! — прошипел Гри. — Садитесь на меня!

— О Гадре разговор не окончен, — проворчала Василиса, забираясь на спину крылатого волка. Иван подхватил настоящего Колобка и тоже сел верхом на Гри. Они поднялись уже метров на десять, но тут Бессмертный высморкал бездыханную мимикрану и пришёл в себя.

— Не так-то просто, ребятушки, — заявил он, извлёк из кармана френча пульт и проделал какие-то манипуляции. Туман, клубившийся в колодце, вдруг стал густым, как кисель. Крылья Гри увязли в нём, и он отчаянно крикнул:

— Я не могу подняться выше!

Иван лихорадочно соображал:

— Эх, сейчас бы… О! Манта, ты меня слышишь?

— Ваня, куда ты подевался?

— Потом расскажу! Сможешь кое-что сделать?

— Давай, я слушаю.

Массивное туловище Бессмертного раздулось и с грохотом лопнуло — манта поместила в него гранату. Ошмётки твари изгадили всё помещение. Обессиленный волк рухнул вниз.

 

— Как же ты сама не догадалась поместить гранату в утробу Бессмертного? — спросил Колобок.

Манта возмущённо всплеснула плавниками, обдав водой Колобка, восседавшего на самом краю бассейна.

— Поучи жену щи варить! — сварливо сказала она. — Смастерить гранату — много ума не надо, но как бы я поместила её внутрь Бессмертного, не зная, где он в данный момент находится? А Ваня передал мне образ…

— А почему тогда ты не сделала снова нуль-Т-экран, как на НовомПокрове? — не унимался Колобок. — Давно бы сбежала отсюда.

— Нуль-Т-экран здесь бесполезен из-за близости чёрной дыры… Ваня, а где твои спутники?

— Крылатый волк Гри отъедается, он совсем обессилел. Василиса за ним ухаживает. До сих пор дуется на меня из-за Гадры. Ну, ничего, это пройдёт. Главный вопрос — как нам вывезти тебя отсюда? В мой iZvoz-CHIC ты не влезешь, да и погибнешь без воды-то.

Манта задумалась, плавая взад и вперёд по бассейну. Колобок фыркнул:

— Тоже мне, бином Ньютона! Пусть манта сотворит большой звездолёт с резервуаром для воды, всего и делов!

— Точно! — обрадовался Иван. — Надо только найти в Галанете подходящую модель!

 

Два часа спустя с красной планеты, ранее принадлежавшей Бессмертному, стартовал большой рыбообразный звездолёт класса iChthyosaurus. В просторном резервуаре, наполненном чистейшей водой, с наслаждением плескалась разумная манта, Иван и Василиса отдыхали после бурного объяснения в одной из роскошных кают, а Колобок и Гри сидели в просторной кабине управления.

— И куда мы теперь? — поинтересовался крылатый волк, развалившись на полу. Колобок, сидевший на пульте, ответил:

— Я думаю, первым делом — на Бар, выпустим там манту. Потом — в Многоземье, высадим тебя на твоей Чащобе…

— Не желаю туда возвращаться! — Гри замотал лобастой головой. — Там так скучно! Попрошу Ваню, чтобы взял меня с собой… Кстати, какие у него планы?

— Да всё те же. Твердит, как попугай, что надо к папеньке…

— Что за человек этот его папенька?

— Сноб. Кичится своей голубой кровью и белой костью, а по сути — надутый индюк и самодур. Век бы его не видел!

Гри вздохнул:

— Вот и мне что-то неохота показываться на глаза его папеньке. Знаю я этих помещиков, слава богу, читал классику. Был там один, медведя на цепи держал… Меня тоже на цепь посадит и будет объедками кормить. Не посмотрит, что я разумный и свободный гражданин Галактического Союза. А то ещё заставит катать его по воздуху…

— Ваня зациклился на мысли представить отцу невесту и получить его благословение, — сказал Колобок. — Тогда он сможет жениться и получит своё несчастное наследство.

— Ничего себе несчастное — тридцать восемь миллионов! — сказал Иван, входя в кабину.

— Сам-то как? — хихикнул Колобок. — Ишь, зарделся!

— Дело молодое, — вздохнул Гри.

Иван и правда был красный как рак. Он демонстративно отвернулся и стал смотреть на главный монитор.

— Сейчас пойдём в гиперпространство и окажемся у Нового Покрова.

— А как же я? — возмутилась манта. — Ты вообще собираешься везти меня на Бар?

— Непременно, но прежде надо повидать папеньку, чтобы он удостоверился, что я жив. А заодно получить от него благословение.

Колобок простонал и закатил глаза.

— Ну тебя с твоим папенькой, — проворчал он и принялся смотреть в Галанете новости, водя высунутым языком по виртуальному тачпаду. Иван спросил у Гри:

— Хочешь жить с нами? Богатейшие охотничьи угодья будут полностью в твоём распоряжении.

— Надо подумать, — уклончиво ответил крылатый волк.

Колобок вдруг подпрыгнул и выразился.

— Ты чего? — удивился Иван.

— Почитай, только прежде наберись спокойствия, — предложил Колобок, откатившись от монитора. Иван прочитал следующее:

"Империя Святого Юрия, Новый Покров. Их сиятельства граф Фёдор Цезаревич Веговской и граф Пётр Цезаревич Веговской с супругами, а также многочисленные приглашённые посетили семейный склеп Веговских в годовщину смерти графа Цезаря Аполлинарьевича Веговского, бывшего начальника Особой канцелярии Его Императорского Величества и предводителя дворянства Северо-Западного континента планеты Новый Покров. Отдав дань памяти безвременно ушедшему ровно год назад отцу, их сиятельства совместно открыли памятник своему младшему брату, графу Ивану Цезаревичу Веговскому, пропавшему в глубинах космоса незадолго до кончины его сиятельства".

Потрясённый Иван рухнул в кресло.

— Что это за херня?! Какой ещё год?

— Это всё из-за проклятой чёрной дыры! — провыл Гри. — Мы были слишком близко к ней! Для нас прошло всего несколько часов, а для остальной Вселенной — несколько месяцев…

Иван в отчаянии закрыл лицо руками.

— Значит, папеньки уж год как нет! А раз мне открыли памятник, значит, я официально считаюсь тоже мёртвым! Плакало моё наследство!

— А ты не больно-то переживаешь по поводу смерти папеньки, — заметил Колобок. Гри укоризненно посмотрел на него, а Иван встал с кресла и вышел из кабины, ни слова не говоря.

Некоторое время Колобок и Гри молчали.

— Жалко Ваню, — печально сказал крылатый волк.

— Да, — вздохнул Колобок. — Рыцарь, лишённый наследства. Разве что этот корабль продаст, может, какое-то время и протянет… Стой!!! А манта на что?! Она же Ване в благодарность золотые горы сотворит! Или бриллиант величиной с планету!

Гри в изумлении разинул пасть.

— Ну, ты голова!

— Одна голова и есть.

— Я его сейчас найду, — волк стремглав выбежал из кабины. И через пару минут Ваня, который начал уже с горя наливаться водкой в кают-компании, радостно произнёс:

— По мантову велению, по моему хотению!..

 

Москва, май — июнь 2020 г.

 

---

[1] Здравствуйте, сударь! Вы — с планет Галльского Союза? (франц.)

[2] Нет, я из Империи Святого Юрия. (франц.)

Если вам понравился этот текст, можете поддержать автора:

Яндекс-кошелёк: 41001290341499

WebMoney: R225630806629

PayPal: пользователь beastman1966@gmail.com

AdvCash (RUB): R 7901 6276 0741

Банковская карта VISA: 4627 2900 2162 2321