Эксодус

 Скачать в формате .doc можно здесь.

Пьеса-памфлет с элементами мистерии в двух действиях

 

Действующие лица:

 

Игет, 68 лет, правитель Державы

Дидим, 65 лет, брат Игета, глава Военного Комитета

Митера, 62 года, сестра Игета и Дидима

Адельфа, 32 года, дочь Игета

Гамприй, 40 лет, муж Адельфы, глава Идеологического Комитета

Галактион, 32 года, приёмный сын Игета и сводный брат Адельфы

1-й охранник

2-й охранник

 

Действие происходит в недалёком будущем в некоей Державе, в прошлом — сверхдержаве.

 

 

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

 

Занавес открывается.

Резиденция Игета. Гостиная в апартаментах Адельфы и Гамприя: диван, кресла, журнальный столик, бар. На столике — телефон, ополовиненная бутылка водки, графин с томатным соком, стакан. На диване сидит Адельфа в домашнем халате, она достаточно пьяна. Адельфа держит в руке и читает письмо, улыбается сквозь слёзы. Не отрываясь от письма, наполняет стакан до половины водкой, доливает томатным соком, пьёт. Входит Гамприй, видит пьющую жену, лицо его приобретает злобное выражение.

 

Гамприй (угрожающе). Та-а-ак…

 

Адельфа давится коктейлем, роняет стакан, торопливо комкает письмо, прячет его на груди. Пытается стряхнуть коктейль с халата. Гамприй встаёт, подбоченившись, напротив Адельфы.

 

Гамприй (насмешливо). Извини, что помешал.

Адельфа. Не помешал и не помешаешь.

Гамприй. Дражайшая супруга с утра уже косая. Тебе известно, который час?

 

Адельфа подносит к глазам запястье левой руки, издаёт пьяный смешок. Переводит взгляд на Гамприя.

 

Адельфа (указывая на руку Гамприя). Куда дел мой свадебный подарок? В ломбарде заложил, чтобы купить очередной любовнице очередную побрякушку?

Гаприй (злобно). За моих любовниц и твоих приятелей потом поговорим, когда в себя придёшь. Сейчас с тобой что-то обсуждать бесполезно, я так понимаю.

Адельфа. Конечно, бесполезно… (Поднимает с пола стакан, делает очередную порцию "кровавой Мэри".) Со мной вообще разговаривать бесполезно. Ты этого никогда и не делаешь.

Гамприй. Ты ведь у нас всегда нарасхват. То протокольное мероприятие, то театральная премьера, то приём... Когда с тобой разговаривать? И главное — о чём?

Адельфа (оторвавшись от стакана). Да уж конечно, не о футболе…

Гамприй (загибает большой палец). Минус одна тема.

Адельфа. …и не о бабах.

Гамприй (загибает указательный палец). Минус две темы.

Адельфа. И не о тачках и не о мобилах. Загибай сразу безымянный и мизинец, чтобы один "фак" остался.

 

Гамприй загибает все пальцы, кроме среднего, показывает его Адельфе. Она отвечает тем же жестом, затем готовит очередную порцию коктейля. Гамприй подходит к ней, вырывает из рук стакан. Адельфа злобно смотрит на него.

 

Адельфа (злобно). Отдал быстро!

Гамприй. Перебьёшься.

Адельфа. Отдал, козёл паршивый!

Гамприй. А за козла ответишь.

 

Гамприй воровато оглядывается, свободной рукой отвешивает Адельфе пощёчину. Та вскрикивает и валится на диван, закрыв ладонями лицо.

 

Гамприй. Давай-давай, ножками ещё посучи. Плохая из тебя актриса. Не верю!

 

Гамприй выпивает то, что успела налить в стакан Адельфа. Потом берёт со стола бутылку, выпивает оставшуюся водку залпом из горла. Отдувается, швыряет пустую бутылку на пол, берёт графин с соком, запивает из него. Смотрит на Адельфу, покачиваясь на ступнях. Садится в кресло, спиной к бару. Достаёт из кармана, зубочистку, ковыряется ею в зубах. Адельфа наблюдает за ним в щёлку между пальцами.

 

Гамприй (невнятно из-за зубочистки). Ну, что же ты? Беги, жалуйся папеньке!

 

Адельфа рывком садится на диване, убрав под себя ладони.

 

Гамприй. Чего не бежишь? А я тебе сам скажу. Отец точно так же обращался с твоей покойной мамашей, он мне рассказывал. Принцип такой, "да убоится жена мужа своего". Вопрос на засыпку: откуда?

Адельфа. Потому-то мама и умерла рано… А вообще занятно, что папашка делится с тобой подробностями своей семейной жизни. Не поделиться ли мне с ним подробностями нашей? А, муженёк? Отец ведь не знает о некоторых твоих художествах. Я молчу об этом, берегу его нервы. Он же мне всё-таки отец, хоть и полный мудак.

Гамприй (выпрямляется в кресле). Смело!

Адельфа. Хочешь — ступай и заложи меня. Пожалуйста! Только тогда и я кое-что припомню. Для начала — Рождество десять лет назад. Ты в то время ещё в женихах ходил… жаль, до мужа доходился.

Гамприй. И что же было на Рождество десять лет назад?

Адельфа. Отец уехал за границу с официальным визитом, а другие мои родственники захотели с тобой познакомиться и пригласила сюда. Ты отказался ехать вместе со мной — дескать, дела задержали. В результате отправился поздно вечером на электричке, пьяный в стельку…

Гамприй (перебивает). С мужиками выпили, имею право!

Адельфа. Устроил здесь цирк с бродячей собакой.

Гамприй. Она первая на меня залаяла!

Адельфа. Ты её раздразнил. Собака погналась за тобой, а ты наложил в штаны и переполошил своими воплями всю округу. Думали, маньяк какой объявился.

Гамприй. Тебе бы оказаться на моём месте! Эта тварь загнала меня на замёрзший пруд. Хорошо ещё, что у неё лапы на льду разъезжались, до меня не добралась. А я провалился под лёд и чуть не утонул.

Адельфа. Ага, пришёл сюда весь мокрый. Сердобольная тётя Митера напоила тебя коньяком и дала сухую одежду из отцовых запасов. А ты прокрался в тётину спальню, разыскал там лифчик, напялил его на голову и в таком виде явился в гостиную! Все были в шоке, а ты сказал, что это у тебя двойная кипа, потому что ты вдвойне правоверный иудей. И ещё добавил — мол, лишь огромное уважение к Игету побудило тебя явиться на христианский праздник.

Гамприй. Это была шутка! Я ведь не думал, что у вас собрались антисемиты, к тому же начисто лишённые чувства юмора.

Адельфа. При чём здесь антисемиты? Ты же лыка не вязал! Дядя Дидим был в ярости и хотел вышвырнуть тебя вон. Насилу мы с тётей его успокоили и уговорили ничего не рассказывать папе. А то в жизни бы тебе не стать зятем самого Игета.

 

Пауза.

 

Гамприй. Ну, знаешь, если я тоже начну вспоминать...

Адельфа (с издёвкой). С удовольствием послушаю!

Гамприй. Незадолго до нашего с тобой знакомства ты очень увлекалась либеральными идеями. Не думаю, что твоему отцу это известно.

Адельфа. Во-первых, это было давно. Во-вторых, при чём здесь либеральные идеи? Просто мне нравился тот молодой человек… Забыла его имя.

Гамприй. Память девичья. Ты с ним бегала на акции протеста, выходила на пикеты... А когда тебя сцапала полиция, ты закатила истерику, открестилась от своего дружка и сдала с потрохами всю его либеральную камарилью.

Адельфа. Я никого не сдавала! Я просто сказала полицаям, что я дочь самого Игета.

Гамприй (перебивает). И тебя тут же освободили, да ещё извинились, да?

Адельфа. Не так всё было!

Гамприй. Ты же сама мне рассказывала.

Адельфа. Это ты переврал. Меня унизили по полной! Сначала обыскала потная полицейская бабища, у которой изо рта разило спермой, потом заперли в камере с какими-то клофелинщицами. Я там проторчала сутки. А когда выпустили, даже не извинились.

Гамприй. А дружка твоего потом осудили на восемь лет. По твоему же доносу.

Адельфа. Врёшь!!!

Гамприй. Лично изучил материалы дела.

Адельфа. Как они к тебе попали?

Гамприй. Как-никак я занимаюсь идеологией и должен быть в курсе всех политических дел. (Усмехается.) В особенности тех, которые непосредственно касаются моих ближайших родственников.

 

Адельфа, негодуя, демонстративно смотрит в сторону.

 

Адельфа. А кто… а кто лет шесть назад подхватил триппер?

Гамприй (удивлённо). Чего?

Адельфа. Того! Разъезжал по провинции с проверками, и в каком-то городишке спьяну трахнул девицу, страшную, как смерть. Даже сам перепугался до поноса, когда наутро обнаружил её в своей постели.

Гамприй (багровея). Откуда ты это знаешь?

Адельфа. Про твой триппер? Сам же по приезде рванул в клинику со всех ног.

Гамприй. Нет… про девку.

Адельфа. От Большого Брата!

Гамприй. То есть?

Адельфа. Ты дурак? Думаешь, за тобой только в столице следят? Дорогой, мы все под колпаком, все члены семьи Игета! И не только ради нашей безопасности, как ты понимаешь. Из клиники доложили в контору, а уж они расстарались. Носом землю рыли, пока не выяснили, где, когда и при каких обстоятельствах незадачливый зятёк самого Игета заразился интересной болезнью.

Гамприй (злобно). Чёрт бы побрал… А тесть в курсе?

Адельфа (усмехаясь). Нет, конечно. Иначе тебя бы здесь давно уже не было. На сей раз тебя покрыл дядя Дидим. Проникся он к тебе симпатией. Уж больно справный из тебя собутыльник.

 

Пауза.

 

Гамприй. Твой отец, кстати, тоже многого про тебя не знал.

Адельфа. Например?

Гамприй. Помнишь, как вы с подругой Пандорой, так сказать, загуляли по дорожкам?

Адельфа. По каким ещё дорожкам?

Гамприй. Да уж не по садово-парковым! Нанюхались до лиловых поросят, поехали кататься на твоей машине в уездный город. А там напрочь снесли памятник Героям Воссоединения.

Адельфа (удивлённо). Это когда было?

Гамприй. Лет пять назад. Патриотически настроенные граждане хотели вас прямо на месте повесить на фонарном столбе.

Адельфа. Не было такого, не ври!

Гамприй. Конечно, где уж тебе помнить…Чуть не окочурились от передоза, еле вас откачали. Хорошо, что полицаи глянули твои документы и сразу доложили всё тому же дядюшке Дидиму. У него хватило ума сохранить происшествие в тайне от Игета.

Адельфа. Дядя Дидим мне ничего такого не рассказывал.

Гамприй. А зачем ему было тебе рассказывать? Наносить, так сказать, душевные травмы любимой племяннице и особенно державному брату?

 

Пауза. Адельфа сидит с обиженным видом. Гамприй рассматривает свои ногти. Адельфа встаёт с дивана, идёт к бару за спиной Гамприя, достаёт оттуда бутылку водки. Стоя у бара, наливает водку в рюмку, залпом выпивает.  Возвращается на своё место.

 

Гамприй. Между прочим, не только дядя Дидим, но и твой отец ко мне благоволит. И все мои прошлые грехи не изменят его хорошего отношения ко мне.

Адельфа (с издёвкой). Ты уверен?

Гамприй. Взять хотя бы тот случай на охоте.

Адельфа. Что за случай?

Гамприй. Разве я тебе не рассказывал? Пригласил меня как-то отец на охоту. Не одного меня, конечно — всякие там сановники, холуи, прихлебатели, шпана из зарубежных посольств… Охоту устроили в честь одного чернозадого королька — он как раз приехал просить у Игета то ли денег, то ли наёмников. В общем, организовали егеря нам зайчика. В последнюю секунду организовали — собирались кабанчика, да корольку его религия не позволяет употреблять свинину… Расставили нас, значит, по номерам, погнали косоглазого. Король-то с собой ещё племянничка привёз — жирного такого негра. И встал племяш на номере, соседнем с моим. Ну, стоим, ждём. Племяшу неймётся, то и дело перебегает с места на место. А тут и заяц подоспел. Ну, и влепил я по нему со всей дури, да зацепил ягодицу этого жиртреста.

Адельфа. Кошмар какой! (Смеётся.)

Гамприй. Теперь-то, конечно, смешно… Жиртрест заорал, повалился на землю, у меня всё опустилось — думал, насмерть ухлопал. Такое началось! Королёк глаза выкатил, белка́ми сверкает, визжит, чуть ли не войной грозится. Холуи бегают, руками машут… Племяша — в охапку, и на вертолёт. Повезли в правительственную больницу, задницу перевязывать. А я словно в вакууме оказался. Никто со мной не то что не разговаривает — даже подойти боится. Всё, думаю, приплыли. До сих пор в дрожь бросает, когда вспоминаю…

 

Гамприй закуривает.

 

Адельфа (нетерпеливо). Ну? А дальше что?

Гамприй. Возвращаемся, значит, в охотничий домик. Я, как прокажённый, один в автомобиле с водилой… А отец — в своём вездеходе вместе с августейшим ниггером. Уж не знаю, чем он его по дороге умаслил, да только когда к дому подъехали, королёк сам ко мне подошёл — рот до ушей, что-то одобрительное лопочет и по плечу меня похлопывает.

Адельфа. Интересно, что отец королю посулил?

Гамприй. Да тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться. Наверняка деньжат накинул.

 

Пауза.

 

Адельфа (решившись). Хорошо, откровенность за откровенность…

Гамприй. Папа тебя тоже от чего-нибудь отмазал?

Адельфа. Нет, тут дело в другом… Сама не знаю, почему вдруг захотелось тебе рассказать. Пару лет назад один театральный режиссёр пытался закрутить со мной роман…

Гамприй (присвистывает). Вот уж воистину откровенность! И долго он тебя приходовал?

Адельфа (вскакивает с места, возмущённо). Я сказала — пытался закрутить, а не закрутил! Что ты себе вообразил, а?

Гамприй. А-а.

Адельфа. Не буду ничего тебе рассказывать!

Гамприй (кривляется, жестикулируя). О, о, о, как мы оскорбились! Ладно, валяй дальше про этого режиссёра, чего уж теперь…

 

Адельфа выдерживает паузу, злобно глядя на мужа, потом садится и продолжает.

 

Адельфа. Он поставил в своём театре "Мещанина во дворянстве". Пригласил меня на премьеру, а я сдуру позвала с собой отца — ты тогда в командировку уехал. Никто заранее не знал, что на премьере будет Игет. Приехали в театр — все на ушах, директор валидол горстями глотает, главреж штаны стирает… Сели в директорской ложе, смотрим спектакль. И оказалось, что режиссёр в постановку таких аллюзий напустил!.. Отец даже не дождался окончания, уехал, мрачный как туча. Главное — мне потом ни слова не сказал, а я побоялась спрашивать. А режиссёра посадили якобы за растрату средств. Меня до сих пор совесть гложет!

Гамприй. Подожди-ка, я слышал эту историю! Только не знал, что она как-то связана с тобой. Так, так. Получается, ты постановщика этого подставила, да?

Адельфа. Я же не знала, чем всё это обернётся!

Гамприй. Конечно, откуда тебе знать… Выше куриных мозгов не прыгнешь.

Адельфа (вскакивая с места). Повтори-ка!..

 

Адельфа подбегает к Гамприю, замахивается рукой. Из-под халата падает скомканное письмо. Адельфа торопливо хватает его, пытается спрятать.

 

Гамприй. А ну, дай сюда! (Отнимает письмо у Адельфы).

Адельфа. Не дам! Это тебя не касается!

Гамприй. А вот мы сейчас это и выясним…

 

Адельфа и Гамприй борются за письмо. В конце концов Гамприй отнимает его.

 

Адельфа (тянется к письму). Отдай! Отдай!

 

Гамприй, удерживая Адельфу, свободной рукой разворачивает письмо.

 

Гамприй (читает). "Всегда буду тебя помнить. Твой Галактион". Подпись, дата… Двенадцать лет назад! Что ещё за Галактион?

Адельфа (пытается отнять письмо). Отдай, сволочь! Быдло! Колхозник!

Гамприй. Вот в этом ты вся. Для тебя колхозник, труженик полей — это быдло. Гламурная сучка! Ты хоть раз в жизни что-нибудь полезное сделала своими руками? Так кто такой этот Галактион?

Адельфа. Да уж не чета тебе, плебей!

 

Появляется Митера.

 

Митера. Что за шум? Вы что тут затеяли, миленькие?

 

Гамприй и Адельфа останавливаются, смотрят на Митеру. Адельфа вырывает письмо у Гамприя, прячет за пазуху. Митера проходит по сцене, оглядывая беспорядок — брошенную бутылку, пятна томатного сока на мебели.

 

Митера. Безобразие! Прямо притон какой-то… Из-за чего весь сыр-бор?

Гамприй. А, ерунда, тётушка. Милые бранятся — только тешатся.

Митера. С пустыми водочными бутылками? Знаешь, что я тебе скажу, миленький…

Гамприй. А я-то при чём здесь?

Митера. Да оба вы хороши! У отца голова кругом идёт от забот, а они бедлам устраивают. И где? В его же доме!

Адельфа. Это не только его дом.

Митера. Ты ему об этом скажи, миленькая! Твой отец сегодня сильно не в духе. Представляю, что он тебе ответит.

Адельфа. А что случилось?

Митера. Во-первых, опять сорвался запуск дополнительных спутников. Из-за этого жулика Катерга́ра.

Адельфа. Каких ещё спутников?

Митера. Ты же ничего не знаешь! Хорошо тебе живётся, миленькая. Спутники космического щита, защищающие нас от вторжения извне. Об этом с утра до вечера говорят и по радио, и по телевизору…

Гамприй. Неужели о том, что Катергар проштрафился? Быть этого не может.

Митера. Да не о Катергаре, а о самом щите. Вы что, миленькие, вообще телевизор не смотрите и газет не читаете?

Адельфа. Интернет же есть.

Митера. Интернет, интернет... Не нужен никому ваш интернет!

Адельфа. Мне нужен.

Митера (машет рукой). Да бог с ним, с интернетом. Катергар клялся и божился, что запустит очередную партию, и не сделал. Теперь отец думает, как с ним поступить. Вроде надо бы Катергара наказать, но ты ведь знаешь, отец своих не сдаёт.

Гамприй (кивает). Это точно.

 

Гамприй садится в кресло.

 

Гамприй. Присаживайтесь, тётушка!

Митера. Спасибо, миленький. (Садится на диван).

Адельфа. Тётушка, ты сказала — "во-первых", а что "во-вторых"? Чем ещё отец недоволен?

Митера. Не доволен — не то слово. Он в ярости. Служба безопасности накрыла секту "Новый Исход", которая проповедует всеобщую эмиграцию в космос, на другие планеты.

Гамприй (машет рукой). Было бы из-за чего волноваться! Обычные сбрендившие сектанты. Какие другие планеты? Мы и до Луны-то до сих пор не добрались.

Митера. Я всех подробностей не знаю, миленький, но эти типы утверждают, что человечество давно могло бы массово покинуть Землю. Да только правительства всех стран, и в первую очередь нашей, держат в тайне от народа достижения в этой области. Мол, и звездолёты уже созданы, и межзвёздные порталы открыты, но властям крайне невыгодно, чтобы население разбежалось. Зачем тогда понадобятся государства?

 

Адельфа слушает Митеру со всё возрастающим вниманием.

 

Гамприй (усмехается). В таком случае государства вообще исчезнут.

Митера. В том-то и дело, миленький! А что такое государство? Это в первую очередь — чиновники. Чем одни будут заниматься, если останутся не при делах?

Гамприй. Конечно, если не принимать во внимание, что всё это — болезненные фантазии кучки сумасшедших. Что-то вроде свидетелей Иеговы.

Митера. Нет, миленький, это ведь не религиозная секта. Скорее, социальная.

Гамприй. Какая разница? Всё равно фанатики. Их не следует воспринимать всерьёз.

Митера (качает головой). К ним многие прислушиваются. Сектанты печатают листовки и брошюры в подпольных типографиях и распространяют их повсюду. В интернете мутят воду. Игету уже докладывали, что в некоторых регионах растут экстремистские настроения. Экономика у нас в аховом состоянии — безработица, инфляция, а тут ещё и это… Люди хотят верить в красивую сказку.

Адельфа (с отчаянием) Это не сказка!

Митера. Ты о чём, миленькая?

 

Адельфа достаёт измятое письмо, показывает его Митере.

 

Адельфа. Вот об этом, тётушка! О прощальном письме Галактиона, которое он написал мне двенадцать лет назад!

Митера (всплеснув руками). Господи! Миленькая, откуда оно у тебя?

Адельфа. Возвращаю этот вопрос тебе, тётушка.

Митера. Ты его украла! Но как тебе удалось…

Адельфа (перебивает). …найти его? У меня, знаешь ли, с детства страсть к исследованию содержимого разных секретеров, ящичков и прочих подобных мест.

Митера. Ты рылась в моей комнате!

Адельфа. Позволь напомнить, тётушка, что и ты частенько совала свой любопытный нос в мои вещи.

Митера. Миленькая, да что ты такое говоришь! Я бы никогда не позволила себе…

Адельфа. Нет, позволила! Мне было двенадцать. Я, как любая девчонка в этом возрасте, вела дневник. И то, что я в нём писала, дорогая тётушка, вовсе не предназначалось для посторонних глаз! А ты не только прочитала его сама, но и показала отцу!

Митера. Миленькая, что же мне оставалось делать? Ты там писала такое… такое…

Адельфа. Какое — такое? Что мне нравится Гиперион, брат моей подруги Талии, и что мы с ним целовались? После этого отец запретил мне дружить с Талией и с её братом. Но сейчас не об этом. Вернёмся к нашим баранам.

Митера (испуганно). Миленькая, ты кого имеешь в виду?

Адельфа (игнорируя вопрос). На этот раз, тётушка, получилось совершенно случайно. Мне срочно понадобились капли от насморка, и я заглянула в твою аптечку — ты ведь у нас очень запасливая по части всяких лекарств. И там я обнаружила маленькую и очень изящную костяную шкатулку…

Митера. Боже!

Адельфа. …а в ней — вот это письмо, адресованное мне Галактионом. Оказывается, он вовсе не погиб, а…

Гамприй (перебивает, раздражённо). Может, кто-нибудь объяснит мне, в конце концов, кто такой Галактион?

 

Адельфа и Митера смотрят на Гамприя, потом переглядываются.

 

Митера. Что ж теперь… Рассказывай, миленькая.

Адельфа. Нет уж, тётушка, говори ты! Ты лучше знаешь.

Митера (вздыхает). Ладно. С вашего разрешения, я только что-нибудь выпью.

Гамприй. Сделайте одолжение.

 

Митера подходит к бару, наливает себе на палец виски, выпивает. Адельфа садится на диван, Митера садится рядом с ней.

 

Митера. Галактион — приёмный сын Игета, сводный брат твоей супруги, миленький.

Гамприй (удивлённо). Вот так новость! Оказывается, у меня был шурин, а я узнаю́ об этом лишь через десять лет нашей совместной жизни.

Адельфа. Он не "был", а "есть".

Митера (вздыхает). Это вряд ли.

Адельфа (обиженно). Тётушка, ну почему ты сразу меня обламываешь?

Гамприй (Адельфе). Да подожди ты… (Митере.) Почему мне никто никогда не рассказывал о Галактионе?

Митера. На то есть причина, миленький. Но давайте обо всём по порядку. Только я ещё себе налью, опять-таки с вашего разрешения.

 

Митера идёт к бару, наливает виски в стакан, потом, подумав, забирает и бутылку. Возвращается на место.

 

Митера. Когда Игет, мой брат и твой, миленькая, отец возглавил нашу Державу, она пребывала в плачевном состоянии — промышленность развалена, сельское хозяйство в упадке, кругом воровство и разгильдяйство, а люди совершенно потеряли уважение к власти. И враги наши, конечно, не дремали — скупали по дешёвке наши природные ресурсы, развращали народ своими ужасными книгами, фильмами и прочими ложными духовными ценностями…

Адельфа. Тётушка, может, не надо этой политинформации?

Гамприй. Не перебивай.

Митера. Спасибо, миленький. Итак, значит, несчастная наша держава уже дышала на ладан. И пришлось брату вытаскивать её из ямы. Не буду сейчас перечислять все его реформы, вы и сами знаете. Остановлюсь лишь на том, что имеет отношение к делу. Игет издал новый закон о воинской повинности, чтобы лучше оберегать Державу от внешних врагов. Отныне все мужчины поголовно должны были служить в армии пятнадцать лет, начиная с десятилетнего возраста.

Гамприй. Да, я помню, как меня принимали в ряды ЮВД — юных воинов Державы. Мы ещё клятву произносили… (Мечтательно.) А какая классная была форма! Какие погончики! Ещё вручили кучу всяких орденов и медалек. И автомат дали — правда, уменьшенный и с холостыми патронами, зато настоящий. А потом всех пацанов из нашего класса отправили в военное училище…

Адельфа. Хорошо ещё, что папенька не додумался и женщин ставить под ружьё.

Митера. У него и в мыслях такого не было! Удел женщины — рожать детей, вести хозяйство и заботиться о семье. Как будто ты не читала отцовы труды!

Гамприй. А когда ей читать? Таскается по своим тусовкам-шмусовкам… Богема!

Адельфа. Завидуй молча.

Митера. Ну, не надо, миленькие!.. И вот, значит, стали мальчишек забирать в армию. Не все, конечно, были этим довольны.

Адельфа. Я думаю.

Митера. Некоторые родители подкупали врачей, добывали своим сыновьям липовые справки о негодности к строевой службе… Но если подобные случаи обнаруживались, то жёстко наказывались. А сейчас — о самой сути. Только надо подкрепить душевные силы… (Наливает себе виски, выпивает.) Когда ты, миленькая, родилась, мы переехали вот в эту резиденцию. И как-то летом пошла я купаться на речку — день был жаркий. Сплавала от одного берега до другого пару раз. Гляжу — плывёт надувная лодка, пустая. Помню, я ещё удивилась, откуда она взялась. Ведь и с одной, и с другой стороны речка перекрыта решётками — чтобы, значит, никто не заплыл с недобрыми намерениями. Стою в воде по пояс и размышляю, что делать — то ли звать охрану, то ли зря людей не дёргать. Тем временем лодку ко мне поднесло течением. Поглядела и чуть не закричала от неожиданности — в лодке-то младенец лежит! Спеленатый, хорошенький такой! И не плачет, только глазёнками водит и пузыри пускает. Месяца два, не больше, прямо как тебе, миленькая, было в ту пору. Что делать? Такой страх меня взял… Но всё-таки отвела лодку в берегу, к пляжу нашему. Взяла младенца на руки, глядь — записка, несколько строчек печатными буквами. От матери его, надо понимать. Так, мол, и так, не хочу, чтобы из моего сына Галактиона сделали машину для убийств, потому и оставляю его в семье Игета — своих-то детей он в военную мясорубку не пошлёт. А вы, мол… — я то есть — женщина хорошая, вы сохраните в тайне причину, по которой я его бросаю.

Адельфа. Сохранила тайну?

Митера. А как же, миленькая? Что же я, мегера какая? Ни брату, ни невестушке про записку ничегошеньки не сказала. Мать ребёнка, надо полагать, за мной следила, сумела пробраться на территорию резиденции и пустила лодку чуть выше по течению — там ведь излучина…

Гамприй. Вот так история!

Митера. Слушайте дальше. Твои родители, миленькая, усыновили мальчика. Матушка-то вскоре померла, а вы стали расти с Галактионом, как брат с сестрой.

 

Митера наливает себе виски, собирается поставить бутылку на стол. Адельфа перехватывает у неё бутылку, наливает себе.

 

Гамприй (Адельфе). Тебе уже хватит!

Адельфа (злобно). Отвали!

 

Гамприй набычивается. Митера и Адельфа выпивают.

 

Митера. Вот, стало быть, росли вы вместе, росли, и доросли… Исполнилось вам по четырнадцать лет. Когда у Галактиона день рождения, мы, понятное дело, не знали, ну и отмечали одновременно с твоим. (Умолкает.)

 

Пауза.

 

Гамприй. Чего замолчали, тётушка?

Адельфа. Кажется, я понимаю… Вы вспомнили то, о чём я подумала?

Митера (вздыхая). Да.

Гамприй. О чём вы обе подумали?

Митера. Ох, боюсь и рассказывать, миленький.

Адельфа. Ничего, я сама расскажу. В то время меня начало страшно тянуть к Галактиону. А он мне признался, что и его тоже ко мне тянет. Половое созревание, понимаешь? Но мы-то были уверены, что мы — родные брат и сестра! Я в то время уже знала, что существует такое извращение, инцест называется. Сколько я проплакала! Галактион ведь стал для меня лучше всех юношей на свете! И он меня любил не просто как сестру. В общем, однажды мы наплевали на условности и занялись любовью. А нас застукала за этим делом горничная. Она тоже не знала, что Галактион мне не брат, и подняла визг на весь дом. На шум прибежала тётушка…

Митера (перебивает). К счастью, отца твоего дома не было. А я сразу вам всё рассказала.

Адельфа. Да, помню. Я, наверное, никогда ещё не была такой счастливой! Да и Галактион, я думаю, тоже.

Гамприй (Адельфе, мрачно). Так ты до сих пор его любишь?

 

Адельфа демонстративно смотрит в другую сторону и молчит.

 

Гамприй (злобно). Не слышу ответа!

Митера (Гамприю). Успокойся, миленький. Это всё дела прошедшие.

Адельфа. Вот уж не известно!

Митера (качает головой). Значит, ты поверила тому, что он здесь написал…

Адельфа. Да, представь себе!

Гамприй (Адельфе). Так, или ты мне сейчас сама дашь это проклятое письмо, или я отберу его у тебя силой!

Адельфа. Тётушка!..

Митера. Да-да… (Строго.) Гамприй, не хулигань, миленький! (Вздыхает, качает головой.) Тяжело мне дальше рассказывать. Полюбила я Галактиона, прямо как родная мать. Да, по сути, я ему мать и заменила. Так же, как и тебе, миленькая, когда матушка твоя померла, царствие ей небесное…

Адельфа. Дальше я сама… Чем старше Галактион становился, тем больше он критиковал папашину политику. А потом и на него самого перешёл. Говорил отцу чуть ли не в глаза: и тиран он, и деспот, замшелый реликт, который не понимает, что мир вокруг меняется и что нельзя действовать средневековыми методами.

Гамприй. Я так понимаю, Игету его откровения не очень-то нравились.

Митера. Это ещё мягко сказано, миленький.

Адельфа. А когда нам с Галактионом исполнилось по восемнадцать, он связался с оппозиционным подпольем.

Гамприй (удивлённо). У нас в Державе существует оппозиционное подполье?

Адельфа. Ну да, откуда тебе знать! Из всей нашей семьи лишь я одна пользуюсь интернетом.

Гамприй. Я попрошу тестя, чтобы он велел айтишникам перекрыть тебе доступ в интернет.

Адельфа (вскакивает с места, хватает со стола стакан, швыряет в Гамприя). Только попробуй, гад!

 

Адельфа промахивается, стакан с грохотом разбивается. Митера взвизгивает, Гамприй вскакивает с места.

 

Гамприй (возмущённо-испуганно). Совсем сбрендила?!

Митера. Да уж, миленькая, это чересчур!

Адельфа (в ярости). А приговаривать своего единственного сына, пусть и приёмного, к смертной казни — это не чересчур?!

Гамприй. Подожди… Твой отец собирался казнить Галактиона?

Адельфа. Да, представь себе!

Гамприй. Что же он такого натворил?

Адельфа. Отец счёл, что Галактион его предал.

Митера (грустно). А разве не так, миленькая?

Адельфа. Каким образом?! Тем, что захотел уехать из Державы в другую страну?

Митера. Если бы только это! Но он же ещё передал нашим врагам кучу клеветнических материалов о жизни в Державе! Продал родину, которая его вскормила и вырастила!

Адельфа. Не родина его вскормила, а деньги, которые папашкина власть выжимает из несчастных граждан!

Митера (испуганно оглядываясь). Тише, миленькая, что ты, что ты…

Гамприй. Хорош этот ваш Галактион, нечего сказать!

Адельфа (Гамприю). Не тебе судить Галактиона! Когда всплыла история с этими материалами, Галактиона посадили, а суд приговорил его к смертной казни. Что было дальше, я не помню…

Митера. У тебя, миленькая, случился нервный срыв. Два месяца в больнице провела под транквилизаторами. А когда вышла, всё уже было кончено…

Адельфа. И я так думала до сегодняшнего дня! А тут выясняется, что Галактиона прямо из камеры забрали пришельцы! Когда я в первый раз прочитала письмо, подумала, что у него тогда от страха просто крыша поехала. Но потом залезла в архив отца…

Митера (всплеснув руками). Господи, миленькая!..

Адельфа. Только не падай в обморок, тётушка. Да, я давно подобрала ключ к архиву, что в подвале дома. Разыскала видеокассету за нужную дату, а там — оперативная съёмка: НЛО висит над спецтюрьмой. Вовремя подоспели!

Гамприй. Подожди!!! Значит, зелёные человечки и правда существуют?

Адельфа. А иначе зачем было отцу хранить эту видеозапись?

Гамприй. Ха! Теперь я понимаю, зачем тестю понадобилось создавать космический щит на земной орбите! Это же деньги немеряные…

Адельфа. Я тоже об этом догадалась, как ни странно.

Митера (вздохнув). Что же теперь будет? (Адельфе.) Миленькая, я тебя умоляю: не говори ничего отцу! А письмо это сожги от греха подальше.

Адельфа. Кстати, тётушка, каким образом это письмо оказалось у вас? Я думаю, Галактион нашёл бы способ передать его непосредственно мне.

 

Митера поджимает губы, какое-то время молчит.

 

Митера (решившись). Ладно уж, скажу… Письмо лежало в твоей палате, на прикроватном столике — ты ещё находилась под действием лекарств. Я пришла тебя проведать и увидела его. Хотела было сразу порвать, но не решилась. Я ведь тоже любила Галактиона…

 

Звонит телефон.

 

Адельфа (тянется к телефону). Небось по мою душу…

Гамприй (смотрит на телефон). Нет, мигает служебная линия… (Поднимает трубку.) Алло!

Голос Дидима (нетрезвый). Гамприй, ты?

Гамприй. Он самый. Здравствуй, дружище.

Голос Дидима. Ты где?

Гамприй. Как — где? Ты же сам сюда звонишь. Здесь я.

Голос Дидима (раздражённо). Где — здесь?

Гамприй. В нашей гостиной на втором этаже. Что-нибудь случилось?

Голос Дидима. Ты один?

Гамприй. Нет, здесь Адельфа и тётушка Митера. Так что случилось?

Голос Дидима. Это не телефонный разговор. Я сейчас буду. Ждите.

 

Короткие гудки. Гамприй кладёт трубку.

 

Митера. Миленький, кто это?

Гамприй. Дидим. Он сейчас сюда придёт. Говорит, не телефонный разговор. (Качает головой.) Похоже, он пьян. Раньше такого за ним не водилось посреди дня…

Адельфа. Вот! А ты ещё на меня орёшь!

Митера. Не дай бог произошло что-нибудь серьёзное!

 

Появляется пьяный Дидим. Оглядывает присутствующих, которые пока его не замечают.

 

Адельфа. Тётушка, ну что у нас может случиться? Наверное, отец за что-то отругал дядю, тот с расстройства и нажрался.

Дидим. Поверь, племяннушка, это было бы не самое плохое.

 

Все смотрят на Дидима.

 

Митера (всплеснув руками). Братец, что же ты напился, а? С утра-то?

 

Дидим машет рукой, садится в свободное кресло, отдувается.

 

Дидим. Собирайтесь. Берите только самое необходимое. (Смотрит на часы.) Через час с четвертью сюда прибудет вертолёт, полетим на нём в горы, в секретный бункер.

Митера (хватается за виски, испуганно). Неужто война?!

Дидим. Пока ещё нет, но всякое может случиться. Час назад подразделение военно-космических сил заметило цилиндрический летающий объект длиной метров десять. Он за несколько секунд вывел из строя три наших защитных спутника, а затем пошёл на посадку. Очевидцы рассказали, что объект приземлился в районе Синего озера.

Митера. Синего озера! Это ведь неподалёку!

Дидим. В том-то и дело. Да только когда на место предполагаемой посадки прибыли госгвардейцы, они не нашли никакого объекта! Куда он подевался? Игет на всякий случай распорядился насчёт эвакуации семьи и засекретил всю информацию об НЛО, чтобы не возникла паника. Или, по крайней мере, нездоровая сенсация.

Адельфа (усмехнувшись). Ещё не известно, что хуже.

Дидим. Отставить! Есть чего выпить?

 

Дидим идёт к бару, наливает себе водки.

 

Адельфа. И мне тоже, дядя!

Гамприй (возмущённо). Даже не думай!

Адельфа. Да пошёл ты!..

 

Гамприй набычивается, Адельфа демонстративно смотрит в сторону, Дидим возится у бара.

 

Митера. Охохонюшки! Пойду-ка я собираться.

 

Митера, причитая, уходит. По пути сталкивается с появившимся Галактионом. Он — в необычном комбинезоне, напоминающем скафандр.

 

Митера (хватается за сердце, испуганно). А-а-а-а!!!

 

Все оборачиваются на крик Митеры, видят Галактиона.

 

Дидим (роняя стакан, изумлённо). Опа… Ни хрена себе!!!

Адельфа (вскакивая с дивана, радостно). Галактион!!!

Гамприй (в сторону). Только этого не хватало!

Митера. Господи вседержитель! Ой!

 

Митера отступает от Галактиона, садится на диван рядом с Адельфой. Галактион проходит на середину сцены, оглядывает всех.

 

Галактион. Ну, здравствуйте, родственники!

 

Затемнение. Музыкальная пауза.

Свет. Галактион сидит в кресле, Радостная Адельфа и пригорюнившаяся Митера — на диване. Мрачный Дидим сидит в другом кресле напротив Галактиона. Гамприй с недовольным видом стоит у бара, скрестив руки на груди.

 

Адельфа (нетерпеливо). Так тебя вызволили пришельцы, да?

Галактион (кивает). Они самые. А конкретно — патрульная группа исследовательского департамента Галактического Центра.

Дидим (насупившись). Стало быть, они хозяйничают на Земле, как у себя дома?

Галактион. Раньше они не вмешивались в происходящее здесь, только проводили разные исследования — социологические, экологические... Но в последние годы возникла серьёзная проблема. По сути, человечество разделилось на два не равных по численности подвида, что особенно ярко проявляется в Державе. Активное, любознательное, здравомыслящее меньшинство подвергается всё бо́льшим гонениям со стороны замшелого, агрессивного и мракобесного большинства. Поэтому Галактический Центр инициировал особый проект под названием "Эксодус". Его задача — обеспечить эвакуацию с Земли — вернее, из Державы — представителей этого меньшинства.

Дидим. Секта "Новый Исход" — их агенты?

Галактион. Нет, конечно, они просто конспирологи. А вот я — действительно их агент, дорогой дядя!

Дидим (злобно). Я тебе не дядя, предатель! Отщепенец!

 

Галактион равнодушно пожимает плечами.

 

Адельфа (резко). Дядя!

Митера. Да уж, миленький, не надо так-то… Галактиончик нам не чужой.

Дидим. Он хуже чужого! Он — перебежчик в стан врага!

Адельфа. Если бы отец его не репрессировал…

Дидим. Ты ничего не понимаешь, дурочка сопливая!

Адельфа. Ты сам старый дурак! С отцом два сапога пара.

Митера (укоризненно). Миленькая!..

Дидим (угрожающе). Хорошо же! Сейчас разберёмся…

 

Дидим тянется к телефону на столике. Галактион мгновенно выхватывает из кармана бластер и направляет его на Дидима.

 

Галактион. Не трогай телефон, дядя.

 

Гамприй дёргается вперёд.

 

Галактион (Гамприю). Без резких движений, сударь.

Дидим (злобно). Ах ты, сволочь! Ну, стреляй! Стреляй в дядю, гад!

Галактион. Ты же сам только что сказал, что ты мне не дядя. Это во-первых. Во-вторых, бластер установлен в режим паралича, так что твоей жизни ничего не угрожает. Только полежишь немного в неподвижности.

Митера (неожиданно). Да хватит уже!!! Человек двенадцать лет пропадал в космосе, возвратился в отчий дом, а ты, Дидим, устраиваешь не пойми что!

Адельфа. Тётушка совершенно права. Галактион, убери свой пистолет. Дядя Дидим ничего не сделает, я тебе обещаю. Иначе ему придётся иметь дело со мной!

Митера. И со мной тоже!

 

Немая сцена. Дидим и Галактион настороженно следят друг за другом. В конце концов Дидим откидывается на спинку кресла, а Галактион убирает бластер.

 

Гамприй. Насколько я понял, для вас, сударь, мы все, здесь присутствующие — представители того самого агрессивного, мракобесного и прочего меньшинства?

Галактион. Дидим — бесспорно. Вы, сударь — возможно. Тётушка — вероятно. А в отношении Адельфы у меня есть сомнения. Нужен подробный анализ.

Гамприй (насмешливо). Мазки брать будете?

Галактион (невозмутимо). Нет, существуют другие методы.

Адельфа. Расскажи лучше, как жил все эти годы? Что такое Галактический Центр?

Галактион. Десятки тысяч планет Млечного Пути, населённые разумными существами, объединены в огромную конфедерацию под названием Галактический Союз. Он управляется из Галактического Центра. Такая система существует уже не одну сотню тысяч лет.

Митера. И этот твой Союз, миленький, хочет завоевать Землю, чтобы грабить её природные богатства?

Галактион. Тётушка, Союзу нет никакого дела до жалких природных ресурсов одной-единственной захолустной планетки. Во Вселенной полно безжизненных планет, богатых полезными ресурсами. Но общественное мнение Галактики взволновано положением тех землян, которые подвергаются репрессиям как со стороны государственных органов, так и со стороны своих примитивных собратьев.

Дидим. Кажется, я понял. Ты прибыл сюда, чтобы…

Галактион (перебивает). Именно. Моя задача — вывезти с Земли лучших представителей человечества.

Гамприй. А остальные, значит, худшие? Быдло и плебс?

Галактион. Это вы сказали, не я.

Гамприй (иронично). А не убраться ли тебе отсюда подобру-поздорову, иисусик?

Галактион. Стало быть, мы уже на "ты"? Что ж, ничего не имею против. Но я никуда не уеду, пока не выполню порученное.

Гамприй. Выслуживаешься перед своими хозяевами?

Галактион. Перед самим собой. Моей душе покоя нет, как пелось в одной старой песне. Но тебе этого не понять.

Адельфа. Кстати, о душе́. Ты так и не рассказал, как провёл эти двенадцать лет.

Галактион. А мне разве предоставили такую возможность? Эти двое (Указывает на Дидима и Гамприя.) только наскакивают всё время, как бойцовые петухи.

Дидим (угрожающе). Ты кого назвал петухом?!

Адельфа (в ярости). Да заткнись уже, дядя! Все заткнитесь! Кто первый вякнет, получит… (Хватает со столика бутылку.) …получит бутылкой в физиономию! (Гамприю.) А ты — сел быстро, не маячь, как оглобля! Ну?!

 

Все замолкают. Гамприй садится в свободное кресло.

 

Адельфа. То-то же. (Галактиону.) Мы все тебя внимательно слушаем.

Галактион. Заранее благодарю за внимание. Итак, как я уже сказал, меня освободили из камеры смертников представители Галактического Союза.

Митера. Это были люди или чудовища какие?

Адельфа (с досадой). Тётушка, а можно не перебивать?

Галактион. Ничего страшного. Понятие "чудовище" — не биологическое, а моральное. Среди людей тоже полным-полно, так сказать, чудовищ. И напротив, самый ужасный на вид инопланетянин может оказаться высоконравственным существом.

Гамприй. С его точки зрения.

Галактион. С общегалактической. Основные моральные заповеди, которыми руководствуются лучшие представители рода человеческого, приняты и населением Млечного Пути. Не убей, не укради…

Адельфа. Ты не про заповеди, а про себя рассказывай!

Галактион. Патрульная группа, которая меня вызволила, состояла из четырёх жителей планеты Андирия. Это четверорукие рептилоиды, у них раздвоенные хвосты, а ещё гребни на головах и на спинах.

Митера (качая головой). Страсть-то какая, миленький!

Галактион. Да, на первый взгляд жутковато. Но они оказались очень вежливыми и заботливыми ребятами, к тому же настоящими профессионалами. Доставили меня в реабилитационный центр на огромной космической станции в Центре. Отдохнул, привёл в порядок нервишки…

Гамприй. А что, пошаливали?

Адельфа. Я бы посмотрела на твои нервишки, если бы тебя приговорили к смерти!

Галактион (Адельфе). Успокойся, сестричка. В общем, подлечился я, после чего мне предложили работу в том самом исследовательском департаменте, который принял участие в моей судьбе. Я сбился со счёта, сколько планет посетил за эти двенадцать лет…

Митера. А где же ты жил, миленький? Или постоянно болтался в космосе и не завёл дома?

Галактион. Почему же не завёл? Мне выплатили хорошие подъёмные, потом я получил премию за удачную операцию по обезвреживанию пиратского звездолёта из системы Фри-Ко — меня тогда слегка подранили… После этого решил обосноваться на Фриларде, это аграрная планета, она очень похожа на Землю. Выстроил дом по своему вкусу, а годика через два женился…

Адельфа (растерянно). Как?!

Галактион (насмешливо). Извини, Адельфа, но хранить тебе верность мне было, мягко говоря, затруднительно. И к тому же бессмысленно. Ты ведь тоже давно замужем, насколько я успел понять.

Гамприй (хлопает в ладоши). Браво!

 

Адельфа всхлипывает, убегает.

 

Дидим (глядя ей вслед). Какая молодёжь пошла нервная! Ничего, поплачет — успокоится.

Гамприй (насмешливо). Я почему-то даже не ревную.

Митера (Гамприю, укоризненно). Зачем ты так? (Галактиону.) Поздравляю тебя, миленький! Детишки-то есть?

Галактион. А как же! Близнецы, семерня — четыре девочки, три мальчика.

Митера (удивлённо). Вот это да!

Галактион. Такое — не редкость при смешанных браках между людьми и тибинианами. Моя жена как раз уроженка Тибино.

Гамприй. Значит, она — не человек?

Галактион. Тибиниане не принадлежат к виду хомо сапиенс, но очень близки к нам.

Митера. Господи, твоя воля! У неё тоже четыре руки?

Галактион (улыбаясь). Нет, тётушка, у неё только кожа чуть светится. В остальном она не отличается от земной женщины.

Митера. Тяжело, наверное, содержать такую большую семью?

Галактион (пожимая плечами). Я хорошо зарабатывал. А сейчас и того лучше — меня назначили руководителем проекта "Эксодус", о котором я говорил.

Дидим. А, да, чтобы эвакуировать с Земли какие-то там высокодуховные меньшинства.

Гамприй. Спасибо, что не сексуальные.

Дидим. И ты думаешь, мы позволим тебе это сделать?

Галактион. Я надеюсь решить дело миром. Спутники космической защиты были повреждены случайно. Галактический Центр компенсирует их стоимость.

Дидим. Это была твоя идея, насчёт эвакуации?

Галактион. Я мог только мечтать об этом. Но мой тесть, заместитель председателя Комиссии по правам гуманоидов, выступил с такой инициативой в Галактическом Центре. Удалось быстро решить вопрос с финансированием и материальным обеспечением. Тесть был очень доволен, явился к нам на Фрилард весь сияющий — в прямом смысле. У тибинианцев мощность сияния напрямую зависит от положительных эмоций. Явился, значит, и предложил мне выполнить это задание.

Водит Адельфа.

 

Митера (Алельфе). Ты как, миленькая?

Адельфа. Всё в порядке, тётушка.

Гамприй (насмешливо). До конца выплакала свою юношескую любовь?

 

Адельфа не отвечает, с неприступным видом садится на диван.

 

Галактион. Мне нужно встретиться с Игетом.

Дидим. Это ещё зачем?

Галактион. Я же сказал — хочу уладить дело миром. Пусть он гарантирует, что не будет препятствовать эвакуации. Устроите мне встречу?

Дидим. Ну, ты и наглец!

Гамприй. Разбежался! Даже мы видим Игета не каждую неделю.

Митера. Боюсь, миленький, ничего не получится.

 

Слышен шум вертолёта.

 

Дидим. Вертолёт! (Вскакивает с места.) Чёрт, я совсем забыл! Ну-ка, все быстро на выход!

Галактион. Зачем?

Дидим. Затем! Приказ Игета — перебазироваться всей семье в бункер.

Адельфа. Но мы же теперь знаем, что никакого нападения не было! Это Галактион случайно разрушил спутники!

Дидим. Ничего мы не знаем — случайно, не случайно… Приказ есть приказ! Ну? Чего вы сидите?

 

Митера и Гамприй встают с мест.

 

Адельфа (с вызовом). Я никуда не полечу!

Дидим (в ярости). Полетишь! Я сказал!

 

Дидим с угрожающим видом приближается к Адельфе. Галактион быстро достаёт бластер, нажимает на курок. Дидим застывает с идиотским выражением на лице, падает на пол. Митера в ужасе закрывает рот ладонью. Гамприй хватает её за свободную руку, тащит за собой.

 

Гамприй. Идёмте, идёмте, тётушка… Не хватало ещё, чтобы он и нас с вами парализовал.

 

Гамприй и Митера уходят. Галактион садится в кресло. Пауза. Вертолёт, судя по звуку, улетает.

 

Галактион (указывая на Дидима). С ним всё будет в порядке.

Адельфа. А хоть бы и не в порядке. Как же они мне все надоели!

Галактион. Хочешь, заберу тебя с собой?

Адельфа (усмехнувшись). И что я буду делать на твоём этом… как его… Фриларде? Пойду в услужение к твоей сияющей жёнушке? Буду стирать её лилейные трусики?

Галактион (невозмутимо). Не обязательно жить на Фриларде. Млечный Путь богат планетами, и возможностей там масса.

Адельфа (качает головой). Нет, не хочу. Нечего мне там делать. Помнишь анекдот про двух глистов? "Это наша родина, сынок!" (Горько усмехается.) Но встречу с отцом я тебе организую.

Галактион. Вот за это спасибо!

Адельфа. Не благодари заранее. Я совершенно уверена, что Игет тебе откажет. Что ты тогда будешь делать? Развяжешь межпланетную войну? Обратишь Землю в пепел?

Галактион. Там будет видно.

 

Занавес.

 

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

 

Занавес открывается.

Кабинет Игета. За окном видны парк и кирпичная крепостная стена. Массивный письменный стол с креслом, напоминающим трон. На столе — лампа под зелёным абажуром, несколько телефонов. Рядом со столом — два кресла для посетителей. Книжные шкафы. Напольные часы. Большой напольный глобус. Огромный сейф. В углу — государственный флаг Державы.

В кабинете находится Адельфа. Она в нетерпении: ходит взад и вперёд, крутит глобус. Входит Игет, недовольно смотрит на дочь.

 

Игет (строго). Ты что здесь делаешь?

Адельфа. Тебя жду.

Игет. Почему не в бункере?

Адельфа. Папа… Галактион вернулся.

 

Пауза. Игет с каменным лицом смотрит на Адельфу.

 

Игет. Какой Галактион?

Адельфа. Ой, только не делай вид, что не знаешь! Твой приёмный сын.

Игет (деланно удивлённо). Что ты, Адельфа, дочка? У меня нет никакого приёмного сына.

Адельфа. Разумеется! Вычеркнул его из памяти и считаешь, что вычеркнул из реальности. Тем не менее, он здесь и желает с тобой встретиться.

Игет. Адельфа, ты больна? Подойди-ка, я пощупаю твой лобик…

Адельфа (злобно). Прекрати кривляться! Это ты давным-давно болен. И паранойя — ещё не самый страшный твой недуг.

Игет. Понятно. Начиталась в своём интернете небылиц, которые обо мне сочиняют враги Державы. И это в годину испытаний! Сложилась очень тяжёлая ситуация. Сбиты три спутника космического щита, я собираюсь привести наши военно-космические силы в состояние полной боевой готовности.

 

Игет садится за стол, снимает трубку телефона, набирает номер, ждёт ответа. Адельфа с горечью смотрит на него, садится в кресло для посетителей.

 

Игет (по телефону). Алло, Стратиот? У вас всё готово? Хорошо. Но без моего личного приказа ничего не предпринимать, вы поняли? Добро. (Кладёт трубку.)

Адельфа. Папа…

Игет. Ты ещё здесь? (Нажимает кнопку под столешницей.) Охрана!

Адельфа (кричит). Да открой же ты, наконец, глаза! Ты живёшь в придуманном тобою мире! А настоящий мир совсем другой! В нём живут разные люди, а не только твои жополизы и прихлебатели! В нём нет твоих воняющих нафталином "духовных скреп"! В нём существует Галактический Союз, который объединяет тысячи планет! И, наконец, в нём есть Галактион! Он вернулся, чтобы спасти от тебя тех, кто…

 

Входят два охранника в штатском. Адельфа замолкает.

 

Игет (охранникам). У моей дочери — нервное расстройство. Отправьте её в бункер и поместите под замок в отдельную комнату.

Адельфа. Что?!

 

Охранники хватают Адельфу, выводят её из кабинета. Она вырывается.

 

Адельфа. Тебе всё равно придётся принять новую реальность! И твоим холуям тоже! Вы можете сколько угодно отсиживаться в своих бункерах, но дело кончится тем, что вы и сдохнете там, как крысы! Пердун старый! Параноик! Убийца!!!

 

Охранники и Адельфа уходят. Мрачный Игет провожает их взглядом, затем снимает трубку другого телефона, набирает номер.

 

Игет (по телефону). Доктор Короиди? Приветствую… Да, я… Благодарю, неплохо… Но меня беспокоит душевное состояние моей дочери… А вы знаете какую-то другую мою дочь? Да, речь идёт об Адельфе. У неё странные фантазии — она выдумала себе какого-то космического друга и безоговорочно верит в его существование… Нет, нет… Да, конечно… Сейчас она в бункере — ну, вы знаете… Очень хорошо. Приезжайте.

 

Игет кладёт трубку, в задумчивости барабанит пальцами по столу. Смотрит на часы, встаёт из-за стола, подходит к сейфу, открывает его. Роется в сейфе, доставая разные бумаги и бегло просматривая их. На одном документе он задерживается дольше. Внимательно читает его с недовольным видом.

Появляется Галактион. Проходит к столу, садится в кресло для посетителей. Наблюдает за Игетом, который стоит к нему спиной. Игет убирает документ в сейф, захлопывает его, поворачивается, видит Галактиона. Вздрагивает.

 

Игет. Твою мать!!!

Галактион. И я рад тебя видеть, папаша. Сколько лет, сколько зим!

 

Игет подходит к Галактиону, садится в кресло напротив него. Они смотрят друг на друга; ни один, ни другой не отводят взгляд.

 

Игет. Как ты сюда попал? Адельфа провела?

Галактион (усмехнувшись). Вот что тебя прежде всего интересует! Как я умудрился пробить брешь в твоей обороне, да?

Игет. Отвечай на вопрос!

Галактион. Это была чисто техническая проблема.

Игет. Конкретно!

Галактион. Расскажу, если пообещаешь выполнить моё единственное требование.

Игет. Какое?

Галактион. Предоставь некоторым людям возможность покинуть Землю.

Игет. Зачем?

Галактион. Боюсь, тебе не понять.

Игет. И всё-таки!

Галактион. Если коротко — чтобы они не испытывали притеснений и могли в полной мере реализовать свои способности.

Игет. А здесь они не могут реализовать эти способности?

Галактион. Они не свободны. Многие — в прямом смысле. Кто-то сидит в тюрьмах по сфабрикованным политическим делам, кто-то…

Игет (перебивает). В тюрьмах сидят преступники!

Галактион (насмешливо). Ну да, у нас зря не сажают!

Игет (кивает). Именно. Говорю сразу: то, о чём ты просишь, невозможно.

Галактион. Нет, возможно. Я понимаю, что взывать к твоему милосердию бессмысленно, и потому взываю к твоей расчётливости. Зачем тебе инакомыслящие? От них ведь одни проблемы. А Галактический Союз, представителем которого я являюсь, с радостью примет их в свои ряды.

Игет. Ты не понял. Я в курсе насчёт вашего Союза, только что прочитал донесение. Кстати, вы уничтожили три спутника космического щита.

Галактион. Да, я знаю. Это произошло случайно. Ущерб будет компенсирован.

Игет. Дело не только в ущербе. Я в принципе не могу выполнить твоё требование.

Галактион. Почему?

Игет. Потому что прежде всего я должен заботиться о безопасности Державы и её граждан. А Галактический Союз с нынешнего дня является нашим главным вероятным противником. И твоя пятая колонна, вооружённая его мощью, захочет полностью уничтожить наше великое государство. И твою родину, между прочим, если для тебя ещё что-то значит это понятие.

Галактион. Посуди сам — зачем нам уничтожать Державу?

Игет. Вот именно — "нам"! То есть вам. Ты — отщепенец и предатель.

Галактион. Можешь называть меня как угодно. Но отпустить людей тебе придётся.

Игет. Люди сами не захотят.

Галактион. Ты их спрашивал?

Игет. В своё время всё со всех спросим. Результаты увидишь лично. А сейчас мне надо перебазироваться в бункер.

Галактион. Зачем в бункер? Ты же знаешь, что никакой диверсии не было.

Игет. Диверсия идёт полным ходом. Идеологическая диверсия! И ей надо дать решительный отпор.

 

Игет встаёт из-за стола, уходит.

 

Галактион. Разговор не окончен!

 

Галактион уходит. Затемнение. [Музыкальная] пауза.

Свет. Та же обстановка, только окно закрыто шторами.

Игет сидит за столом, что-то пишет. Входит Галактион, стучит по книжному шкафу.

 

Игет. Да-да? (Поднимает взгляд.) Заходи.

 

Галактион садится в кресло для посетителей. Оглядывается.

 

Галактион. Надо же, не отличишь от настоящего!

Игет. Да, точная копия моего рабочего кабинета, только под землёй.

Галактион. Зачем звал?

Игет. Я тебе обещал, что предоставлю результаты опросов общественного мнения? Ну, по поводу этой твоей космической эмиграции.

Галактион. В тоталитарном обществе социологические опросы не отражают реальную картину.

Игет. Либеральная чушь!

Галактион. Но это правда.

Игет. Я специально напряг Гамприя. Он подготовил целый отчёт на эту тему.

Галактион. Меня не интересуют его байки.

Игет (насмешливо). Вот видишь, какой ты! Всё тебе не так. Человек трудился, ночами не спал…

Галактион (перебивает). Хорошо, давай заслушаем твоего зятя.

Игет (подмигивает). А ты ревнуешь!

Галактион. Тебе разве не донесли, что я давно женат?

Игет. Ну, всё-таки…

Галактион. Зови Гамприя.

 

Игет снимает телефонную трубку, набирает номер.

 

Игет (в трубку). Гамприй? С отчётом ко мне, живо. (Кладёт трубку.)

Галактион. Как ты с ним! Живо, подай, принеси…

Игет. С людьми только так и надо. Хоть раз дашь слабину, посчитаешь человечка за равного себе — он сразу почует. А потом тебя же и сожрёт. Я эту науку с детства прошёл.

Галактион (качая головой). И тебе никогда не приходило в голову, что отношения с людьми нужно выстраивать по-другому?

Игет. Это как? Свобода, равенство, братство, что ли? Не смеши! Можно подумать, что в вашем Галактическом центре иначе.

Галактион. Иначе.

Игет. Да брось! Точно так же все друг друга жрут, распихивают локтями, чтобы пробиться или к кормушке, или к верхушке. А может, и туда, и туда.

Галактион. По себе судишь.

Игет. А по-другому и не бывает. Человек по своей натуре — скотина, червяк.

Галактион. Если его делать таким на протяжении десятков лет, то конечно, он станет и скотиной, и червяком. Твоя банда неплохо постаралась. Развратили народ, оглупили… Чего сто́ит одно только телевидение! Шоумены вопят, кривляются, только что пену изо рта не пускают. У одной мужики танцуют, переодетые сперматозоидами, другой ведро с говном по студии таскает… Насмотрелся, пока готовился к визиту на Землю.

Игет. Ваш интернет гораздо хуже. Мы решаем, что показывать по телевидению, а в интернете каждый сам копается, находит там всякое... Полная анархия.

Галактион. В том-то и дело. Ты считаешь людей неразумными детьми.

Игет. Дети и есть.

Галактион. Неправда…

 

Входит Гамприй, в руках у него — папка.

 

Игет. А, вот и наш идеолог.

Гамприй. Согласно вашему приказу подготовил результаты опроса… (Раскрывает папку.) Вопрос формулировался так: "Хотели бы вы навсегда покинуть Землю?"

Галактион. Что значит "навсегда"? Мы не будем чинить препятствия тем, кто захочет вернуться.

Игет. Они-то, может, и захотят, да мы их назад не пустим. Нечего им здесь делать, раз предали матушку Землю и соблазнились какими-то там инопланетными благами!

Галактион (качает головой). Ну и ну!

Гамприй. Ответы распределились так: "да" — одна целая три десятых процента, "нет" — девяносто восемь и шесть десятых, "затрудняюсь ответить" — одна целая девять десятых процента.

Галактион. Я другого и не ожидал.

Игет. Ещё бы! А что с отзывами?

Гамприй (листает папку). Вот, скажем, это… "Я, простая учительница, всю жизнь учила детей…"

Галактион (перебивает). Так и написано — учительница учила?

Гамприй. А что?

Галактион. Да нет, ничего.

Гамприй. Вот, значит, учила детей… "И теперь, когда некие пришельцы с каких-то планет нам обещают в прямом смысле слова неземную жизнь, я, как один, им отвечаем: не выйдет, господа! Не променяем мы нашу родную Державу и нашу матушку Землю на ваши звёзды, галактики и прочие пульсары! И не надейтесь!"

Галактион (насмешливо). Замечательно!

Гамприй. Ещё читать?

Игет. Читай, читай.

Гамприй (листает папку). Вот… "Я, обыкновенный токарь, всю жизнь проработал на заводе токарем. И теперь, когда некие пришельцы…" Нет, это не то… (Листает папку.) Ага, вот. "Я, рядовой военный, всю жизнь отдал родной армии. И теперь, когда…" Гм…

Галактион (перебивает). "… некие пришельцы с каких-то планет нам обещают…", и так далее. Ну и лажа!

Игет. Может быть, и косноязычно, зато искренне.

Гамприй. Наш народ — это костяк, монолит!

Игет. Ладно, Гамприй, иди.

 

Гамприй уходит.

 

Игет. Ну, убедился?

Галактион. В чём? В том, что ваши пропагандисты в штатском не могут состряпать даже мало-мальски правдоподобную липу?

Игет. Липу? А ты докажи, что это липа!

Галактион (машет рукой). В общем, мне всё ясно.

Игет. И что же ты теперь намерен делать?

Галактион. То, что и задумал.

Игет. Мой тебе добрый совет — улетай. У тебя своя жизнь, у нас с народом — своя. Кстати, где твой корабль, или на чём ты там прибыл?

Галактион. Мой корабль доставил меня сюда, дожидается на Луне. Могу вызвать его в любой момент. А на орбите Венеры находятся сто больших пассажирских звездолётов, каждый из которых рассчитан на перевозку ста тысяч эвакуантов.

Игет. Целая эскадра! А сколько людей на них служит?

Галактион. Всего по два пилота на каждом. И не все из них люди.

Игет. Но вооружение-то присутствует?

Галактион. Разумеется.

 

Игет встаёт из-за стола, в задумчивости расхаживает по кабинету, заложив руки за спину.

 

Игет. И что это за вооружение?

Галактион. А тебе зачем?

Игет. Любопытно.

Галактион (пожимая плечами). Противометеоритные плазменные пушки. Дезинтеграторы материи. Ещё есть космобластеры, что-то вроде этого, но гораздо мощнее.

 

Галактион встаёт, вынимает из кармана бластер и показывает Игету.

 

Игет (протяшивая руку). Дай-ка посмотреть!

 

Галактион отдаёт бластер. Игет быстро направляет его на Галактиона и несколько раз судорожно нажимает на курок. Ничего не происходит. Галактион усмехается. Игет в ярости швыряет бластер на пол и возвращается на своё место за столом. Галактион поднимает бластер, убирает его в карман, садится в кресло.

 

Галактион. Бластер настроен на мои индивидуальные биопараметры. Ни один посторонний человек не сможет им воспользоваться.

 

Игет барабанит пальцами по столу, глядя на Галактиона.

 

Игет. Насколько мощны бластеры на твоих кораблях?

Галактион (наблюдая за реакцией Игета). Каждый может одним залпом разнести в пыль… ну, например, пирамиду Хеопса.

Игет. Хм… Неплохо. (Неожиданно.) Подготовь список тех, кого хочешь забрать с собой в этот ваш Центр.

Галактион. Уже готов.

Игет. Давай.

 

Галактион достаёт из-за пазухи флеш-карту необычного вида, протягивает её Игету.

 

Игет. Что это?

Галактион. Флеш-карта со списком. Она адаптирована для земных компьютеров.

Игет. Опять эти ваши компьютеры…

 

Игет встаёт из-за стола, прячет флеш-карту в сейф, возвращается на место.

 

Игет. А теперь заключим сделку. Ты мне отстегнёшь несколько тових бластеров, а я за это отпущу людей.

Галактион. Не выйдет. Закон категорически запрещает предоставлять современное оружие отсталым цивилизациям. Тем более тем, которые не входят в Галактический Союз.

Игет. Значит, мы отсталые?

Галактион. Конечно.

Игет. В таком случае твои диссиденты останутся здесь. Это моё последнее слово.

Галактион. Тогда вот тебе и моё последнее слово — если не отпустишь их, получишь большие проблемы.

Игет. Угрожаешь?

Галактион. Приходится. Другого языка ты не понимаешь.

Игет. Что ж, мы выставим твоих предателей в качестве живого щита. Кстати, спасибо за список.

 

Галактион вскакивает, выхватывает бластер, направляет его на Игета. Тот меняется в лице, но старательно сохраняет хладнокровие.

 

Игет. Это тебе не поможет. За всем, что здесь происходит, наблюдает служба безопасности.

 

В кабинет входят два вооружённых охранника.

 

Игет (продолжает). Даже если ты сейчас уложишь и меня, и этих двух павианов, тебе всё равно не спастись. Больше никогда не увидишь ни свою нечеловеческую жену, ни детёнышей. В последний раз говорю тебе — улетай!

Галактион (в ярости). Отпусти людей!

 

Игет молчит. Галактион убирает бластер, смотрит на Игета.

 

Галактион. Тогда готовься.

 

Галактион уходит.

Затемнение. Музыкальная отбивка.

Свет. Кабинет Игета в резиденции. Шторы на окне раздвинуты, за окном — ночь. Игет стоит посреди кабинета с голым торсом и делает упражнения с гантелями. Входит Митера.

 

Митера. Ой, миленький, прости, я не знала, что ты делаешь зарядку!

Игет (не прерывая занятий). Чего надо, сестрица?

Митера. Мне только спросить… Может, рановато мы вернулись в резиденцию из бункера-то?

Игет. А что, боишься?

Митера. Не по себе как-то…

Игет. Неужто тебя напугал твой воспитанник?

Митера. Мне почему-то кажется, миленький, что Галактион выкрадет Адельфу.

Игет (смеётся). Много сериалов смотришь, сестрица! "Выкрадет"! На кой ему Адельфа? У него жена, дети…

Митера. Что-то не очень верю я россказням Галактиона про его семью.

Игет. В любом случае это его проблемы. (Смотрит на часы, отдувается, убирает гантели, натягивает футболку камуфляжного цвета.) Кстати, как там Адельфа? Успокоилась?

Митера. Успокоилась. Правда, и говорить перестала, всё у окна сидит и в одну точку смотрит.

Игет. Ну, пусть её ещё подержат на лекарствах.

Митера. Как бы девочку нашу совсем не залечили, миленький!

Игет. Леченья много не бывает. Гамприй не возражает?

Митера. Нет.

Игет. Ну и ладненько.

 

Появляется взволнованный Дидим.

 

Дидим. Луна исчезла!

Игет. В смысле?

Дидим. В прямом! Посмотри на небо!

 

Дидим подбегает к окну, смотрит на небо. Игет присоединяется к нему.

 

Игет. Ну, нет Луны и нет, чего ты паникуешь? Новолуние, наверное.

Дидим. Наоборот, сейчас полнолуние! И небо ясное! А Луны нет!

Митера. Миленький, успокойся…

Дидим. Да мне-то наплевать — что Луна, что хрена́. Это всё Катергар! Позвонил, из ванны меня вытащил. Сам визжит, как свинья недорезанная — как, мол, так, куда Луна поделалась? Включи радио.

Игет. Не буду я ничего включать! Мне скоро папочку принесут со спецдонесением…

Дидим. Да пока её принесут, наступит конец света! Армагеддон!

Митера (крестится). Господи вседержитель!

Игет. Уж не галактионовы ли это проделки?

 

Входит взволнованный Гамприй, оглядывает присутствующих.

 

Гамприй. Вы уже знаете про Луну?

Игет. Ещё один! Свет, что ли, клином сошёлся на этой Луне?

Гамприй. Я тут переговорил с учёными. Они утверждают, что если Луна и правда исчезла, нас ожидают ужасные бедствия.

Митера (испуганно). Какие?

Гамприй. Прежде всего — может измениться угол наклона земной оси. И времена года перестанут следовать одно за другим. Они будут случайными. Это повлечёт глобальное изменение климата. Начнутся немыслимые ураганы. Скорость вращения Земли вокруг оси тоже изменится, что приведёт к мощным землетрясениям и извержениям вулканов.

Митера (хватается за голову). Какой ужас!

Дидим. Минуточку! Но ведь Луна не могла просто так взять и пропасть! Что она — футбольный мяч?

 

Звонит телефон. Игет поднимает трубку.

 

Игет (по телефону). Алло! Так… Так… И где всё это происходит?.. Что значит "везде"?.. Да прекрати ты орать, у меня ухо заложило!.. Что предпринимаешь?.. (Пауза.) Понятно. В общем, слушай и мотай на свои тараканьи усы. Если в ближайшие двадцать четыре часа не наведёшь порядок, пойдёшь под трибунал, понял? По законам военного времени! Всё!

 

Игет швыряет трубку.

 

Дидим. Кто это?

Игет. Астиномик, министр внутренних дел. Докладывает, что по всей Державе начались беспорядки. Верующие атакуют церкви, а шпана хулиганит на улицах. Жгут машины, разбивают витрины… Бандерлоги какие-то!

Митера (хватается за виски). Что же будет, что же будет, миленькие!

Игет (Митере, раздражённо). Ты ещё здесь причитаешь! Похоже, придётся снова перебазироваться в бункер.

Дидим. А как с Луной-то быть?

Игет. Мне надо подумать. Уйдите все!

 

Дидим, Гамприй и Митера уходят. Игет садится за стол, сидит, обхватив руками голову.

 

Игет (стонет). Господи, как же страшно!

 

Сцена погружается в темноту, которая сменяется полумраком. В углу ярко высвечивается фигура Галактиона, по ней пробегают световые сполохи. Голос Галактиона звучит по трансляции.

 

Галактион. Игет!

 

Игет вздрагивает, поднимает голову.

 

Игет (изумлённо). Ты?! Как ты сюда попал? Я велел десятикратно усилить охрану…

Галактион. Я не здесь. Это — моё изображение. Голограмма.

Игет. Опять эти ваши продвинутые виртуальные штучки! Что ты там с Луной намудрил?

Галактион. Ничего. Луна — на своём месте. Просто она закрыта голографическим экраном, и с территории Державы кажется, что её нет.

Игет. С территории Державы? А как же другие страны?

Галактион. Там всё в порядке. Зачем их волновать?

Игет. Ну, ты и дрянь! Захотел подставить меня, да?

Галактион. Просто я надеюсь подвигнуть тебя к решению моего вопроса. Уже сейчас по всей Державе происходят беспорядки. Они будут только возрастать.

Игет. Сегодня же по телевидению расскажут, что исчезновение Луны — оптический обман!

Галактион. И конечно, все сразу поверят. По вашему телевидению чего только не говорят. Например, что Земля плоская.

Игет. Поверят! А не поверят, так я во всём обвиню твоих умников. Натравлю на них народ.

Галактион. Я бы мог освободить инакомыслящих силой, как в своё время освободили меня. Но это будет связано с человеческими жертвами, а мне бы очень хотелось их избежать. В общем, считай мнимое исчезновение Луны первым предупреждением. Дальнейшие наши действия будут иметь более серьёзные последствия.

 

Затемнение. Музыкальная отбивка.

Свет. За окном — день. Игет сидит за столом, читает раскрытую папку. Он явно в хорошем настроении: что-то напевает себе под нос. Потом смотрит на часы, перестаёт петь, недовольно хмурится, качает головой. Откладывает папку, встаёт, расхаживает по кабинету, заложив руки за спину. Появляется запыхавшийся Гамприй.

 

Игет. Тебя, зятёк, только за смертью посылать!

Гамприй. Бензин…

Игет. Что бензин?

Гамприй. Бензин кончился, остаток пути из столицы добирался пешком.

Игет. А заправиться не пробовал?

Гамприй. На бензоколонках очереди по десять километров.

Игет. С чего бы это? А на наших, для спецтранспорта?

Гамприй. Они вообще закрыты! Подвоз уже больше суток не производится, нефтезаводы встали. Сейчас разговаривал с министром — он в жопу пьяный, рыдает. Говорит, что сырья нет. Вернее, есть, но это уже не нефть…

Игет. Объясни толком, что происходит!

Гамприй (истерично). Вся нефть превратилась в дерьмо!!!

Игет. В какое ещё дерьмо?

Гамприй. В жидкое! Работники бегут с нефтезаводов и нефтебаз — вонища стоит невообразимая! Даже окрестные жители с мест снимаются, уходят, куда глаза глядят!

Игет. А месторождения?..

Гамприй. В том-то и штука, что из скважин прёт всё то же дерьмо!

Игет. Откуда его столько?

Гамприй. Это надо у Галактиона твоего спросить! Наверняка опять его проделки, как давеча с Луной.

Игет. С Луной — это иллюзия, оптический обман… Разве Галактиону и его инопланетным дружкам под силу превратить в дерьмо все запасы нефти? Нет, здесь что-то другое…

Гамприй. Другое — не другое, а последствия могут быть ужасными. Народ уже вовсю ропщет! Кое-где громят бензоколонки.

Игет. Вот что… (Задумывается.) Где Дидим?

Гамприй (раздражённо). Я почём знаю!

Игет (угрожающе). Не забывайся! Оставь этот тон, понятно?

Гамприй (угрюмо). Понятно.

Игет. Ладно, я его сейчас сам вызвоню. Главное — пересадить всю госгвардию на лошадей, чтобы появилась мобильность. Пусть ездят и подавляют волнения.

Гамприй. Где взять столько лошадей?

Игет. Где-где… Во-первых, на конном заводе, который неподалёку. Во-вторых, на киностудии — там расквартирован целый кавалерийский полк для съёмок. Директор опять же мне всем обязан.

Гамприй. А как быть с пожарными, со "скорой помощью"? Их тоже — на лошадей?

Игет. Перебьются. Пусть пока поездят на велосипедах. Сейчас главное — не допустить бунта. Составь соответствующую методичку для телеведущих и главных редакторов газет — мол, происки внешних и особенно внутренних врагов, они насрали нам в душу… в смысле, в скважины и в нефтехранилища. В общем, чтобы гнев народный обернулся против других стран и галактионовых подопечных. Не мне тебя учить!

Гамприй. Понял.

 

Гамприй уходит. Игет снимает телефонную трубку, набирает номер. Ждёт. Раздражённо бросает трубку.

 

Игет. Чёрт, теперь Дидим куда-то пропал!

 

Сцена погружается в темноту, которая сменяется полумраком. В углу ярко высвечивается фигура Галактиона, по ней пробегают световые сполохи. Голос Галактиона звучит по трансляции.

 

Игет. Опять ты?

Галактион. Как видишь.

Игет. Я не о том. Дерьмо вместо нефти — твоя работа?

Галактион. Отпусти людей!!!

Игет. Я задал тебе вопрос.

Галактион. Моя. И это уже не иллюзия.

Игет. И каким образом?

Галактион. Атомно-молекулярный конфигуратор. Очень сложный и редкий даже в Галактике агрегат.

Игет. И что, он вот так запросто превращает нефть в дерьмо?

Галактион. Он преобразует любую материю. Может, например, сделать из воды золото. Но это не твоего ума дело. Так ты отпустишь людей?

Игет. Ты, видно, забыл, что я никогда не иду на попятный, потому что это будет воспринято как слабость.

Галактион. Тогда сиди по уши в дерьме, пока тебя не скинут.

Игет. Не скинут. Народу не привыкать. В войну и не такое терпели. Смирились же с отсутствием Луны на небе, научимся и из дерьма энергию добывать… Между прочим, у меня возникла идея. Я велю министерству культуры наложить официальный запрет на все произведения, в которых упоминается Луна. Ну, там, "Лунная соната" Моцарта…

Галактион. Это Бетховен.

Игет (машет рукой). Неважно. А ещё изъять из библиотек кое-какие книжечки — "С Земли на Луну", "Луна и грош", "Лунный камень"… Картины тоже. Почему-то очень многие художники обожали рисовать Луну!

 

Пауза.

 

Галактион. Что ж, жди очередного бедствия.

 

Затемнение. Музыкальная отбивка.

Полумрак. За окном — ночь. На столе горит зелёная лампа. Часы бьют полночь. Появляется Митера в халате. Она подходит к одному из книжных шкафов, изучает заголовки на корешках книг, водя по ним пальцем. Вынимает одну из книг, пролистывает её. Появляется Адельфа в пижаме. Она движется, как сомнамбула, вытянув руки вперёд и глядя перед собой. Митера её не замечает. Адельфа задевает руками настольную лампу и с шумом опрокидывает её. Митера от неожиданности роняет книгу, хватается руками за грудь и кричит.

 

Митера. А-а-а-а-а! Ох, миленькая, как ты меня напугала!

 

Адельфа опускает руки и застывает.

 

Адельфа (монотонно). Грибы гуляют…

Митера. Что?

Адельфа. Грибы, говорю, по дому гуляют.

Митера. Господи! Совсем свихнулась на своих лекарствах, голубушка… (Подходит к Адельфе, берёт её под руку.) Надо поговорить с доктором, может, уменьшит дозу… Пойдём, миленькая, пойдём, в постельку ляжем… Пойдём, пойдём…

 

Митера и Адельфа уходят. Пауза. За окном светает. Появляется Игет в халате, в руке у него чашка кофе. Он подходит к окну, глядит наружу, прихлёбывая кофе. Доносится испуганный вопль Митеры. Вскоре она выбегает на сцену.

 

Митера. Миленький!..

Игет. Что такое!

Митера (чуть не плача). Они везде!

Игет. Кто?

Митера. Грибы!

Игет. Какие ещё грибы?

Митера. Живые! Шляются по дому…

Игет. Сестрица, ты в своём уме?

 

На подоконник запрыгивает что-то маленькое, белое и продолговатое, наподобие шампиньона. Митера замечает его.

 

Митера (указывая рукой). А-а-а-а! Вот, вот! Видишь?!

Игет (обернувшись). Ох, ё-моё!..

 

Игет роняет чашку на "шампиньон". Слышится негодующий писк, "шампиньон" исчезает за окном.

 

Митера. Они и в гостиной, и в спальне у меня, а на кухне вообще кишмя кишат! Повара со страху сбежали!

Игет. Это только в резиденции или везде?

Митера. Откуда мне знать?

 

Игет хватает телефонную трубку, набирает номер.

 

Игет (по телефону). Гамприй?.. Да, да, я уже в курсе… Одного чуть не пришиб кофейной чашкой… Что?.. Стопудово Галактион! Да… Да… Нет!.. Слушай, кто из нас идеологией занимается, ты или я? Вот и придумай!.. И сразу — в отдел пропаганды на телевидение. Что?.. Звонила тебе? Ах, у неё истерика? Ишь ты! Как светить мордой на ток-шоу и получать за это бабки — так здрасьте-пожалуйста, а чуть грибы заходили — всё, у неё истерика до мокрых трусов! Передай ей, что это мой личный приказ!.. Да, да! Всё! (Швыряет трубку.)

Митера. Миленький…

Игет. Отстань! (Набирает другой номер, ждёт.)

 

Появляется Адельфа, она крайне рассержена.

 

Адельфа. Папа, может, ты мне объяснишь, что это за нашествие ходячих шампиньонов?

Митера (удивлённо). Миленькая, ты… очнулась?

Адельфа. Ещё бы мне не очнуться, когда один из них сам залез мне в рот, и пришлось его проглотить!

 

Игет, так и не дождавшись ответа, кладёт трубку.

 

Игет. Ты… съела его? Как ты себя чувствуешь?

Адельфа (сердито). Лучше не бывает! Открыла интернет — там пишут, что грибная атака началась по всей стране. Уже у кучи людей крыша поехала.

 

Сцена погружается в темноту, которая сменяется полумраком. В углу ярко высвечивается фигура Галактиона, по ней пробегают световые сполохи. Голос Галактиона звучит по трансляции.

 

Митера (испуганно). Ой, что это?!

Адельфа. Галактион?!

Игет. Так, ушли обе!

Адельфа (топает ногой). Не уйду!

Игет (в ярости). Вон отсюда!!!

Митера (тянет Адельфу за рукав). Пойдём, миленькая, пойдём…

 

Митера и Адельфа уходят.

 

Игет. На кой ляд ты наслал на нас эти дурацкие грибы? Что за бредовая затея?

Галактион. Они вкусные, питательные и полезные. Содержат все необходимые для жизни компоненты, а кроме того, повышают уровень здравого смысла. Вон, Адельфа проглотила — и действие снадобий, которыми её пичкали врачи, сошло на нет. Так и с другими гражданами будет. Глаза у них откроются.

Игет. Посмотрел бы я на тех, кто по доброй воле будет глотать эту дрянь!

Галактион. С продуктами уже трудности — бензина-то нет. У всех магазинов очереди с драками, с руганью. Уж больно терпелив этот народ… Но рано или поздно от безысходности начнут глотать грибы. Так что же? Отпустишь инакомыслящих?

Игет. Нет!!! Никогда!!! Пошёл вон!

 

На столе появляется "шампиньон".

 

Игет. Вот напасть! (Прихлопывает "шампиньон" телефонным аппаратом.)

Галактион. Ну, гляди…

 

Затемнение. Музыкальная отбивка.

Свет. За окном — день. Игет спит в кресле за столом. Через кабинет, пища, катятся несколько "шампиньонов". Игет вздрагивает и просыпается, протирает глаза.

 

Игет. Брысь отсюда!!!

 

Игет кидает в "шампиньоны" папкой. Они исчезают. Появляется насмерть перепуганная Митера.

 

Игет (вздыхая). Чем сегодня меня огорошишь, сестрица?

Митера (всхлипывая). Бом пеке́но, эу на́ун энте́ндо на́да![1]

Игет. Чего-чего?

Митера. То́душ комеса́рам а фа́лар ума лингуа инкомпреенси́вел![2]

Игет (сердито). Что за тарабарщина? Говори человеческим языком!

Митера (визгливо). Аки́ эшта́ восе́ тамбе́н![3]

 

Митера, вся в слезах, убегает. Игет растерянно смотрит ей вслед.

 

Игет. Грибов, что ли, наелась галактионовых?

 

Вбегает взволнованный Гамприй.

 

Гамприй (кричит). Ва шер?![4]

Игет. Что-что?

Гамприй. Ав эн э́ллер а́ннен грюн бейю́нте а́лле о сна́кке фре́ммедспрок[5]…

Игет (бьёт кулаком по столу). Прекрати сейчас же!

Гамприй (хватается за голову). Йег эр и фед мед о бли гал! Йельп![6]

 

Вбегает Адельфа.

 

Адельфа. Эз валами трефа? Ха иген, аккор а трефа элег хюе.[7]

 

Игет смотрит то на Гамприя, то на Адельфу.

 

Игет. Проклятье… Галактион! Где ты, недоносок?!

Адельфа. Ми кёзе ван эххез Галактион?[8]

Игет (потрясая кулаками). Галактион!!!

 

Сцена погружается в темноту, которая сменяется полумраком. В углу ярко высвечивается фигура Галактиона, по ней пробегаю световые сполохи. Голос Галактиона звучит по трансляции.

 

Галактион (посмеиваясь). Чего тебе надобно, старче?

Гамприй. Вур ком хан фра?[9]

Игет. Уходите! (Делает жест рукой.) Вон, вон! Цурюк, или как там… Марш!

 

Гамприй и Адельфа, переглядываясь, уходят.

 

Игет. Что за вавилонское столпотворение ты здесь устроил?

Галактион. Между прочим, ты почти угадал. Каждый из вас говорит на родном языке, но окружающие воспринимают его речь как иностранную. Митера, как тебе кажется, говорит по-португальски, твой зять — по-норвежски, Адельфа — по-венгерски… А ты для них — ну прямо коренной израильтянин.

Игет. То есть я говорю по-еврейски?

Галактион. На иврите.

Игет. Ну, спасибо, удружил! Может, мне ещё обрезание сделать? Или для начала "семь-сорок" сплясать?

Галактион. Спляши, пока не поздно.

Игет. Что значит "поздно"?

Галактион. Это происходит по всей Державе. А вот письменная речь не изменилась, воспринимается всеми нормально. Так что на телевидение и радио можешь больше не рассчитывать. Зато люди читать начнут.

Игет. И долго всё это будет продолжаться?!

Галактион. Что — всё?

Игет. Не паясничай! Все твои санкции!

Галактион. Пожалуй, смешение языков я для твоей семьи отменю. Но я уже претворил в жизнь ещё одну, как ты выразился, санкцию. Её последствия проявятся не сразу, зато, надеюсь, будут самыми эффективными.

Игет. Издеваешься, да?

Галактион. У тебя по-прежнему сохраняется возможность всё это немедленно прекратить. Просто отпусти людей.

Игет (качает головой). Мой ответ — нет. И это уже окончательно и обжалованию не подлежит, что бы ты ни предпринимал. Я прямо сейчас отправляюсь в бункер. Если надо, просижу там всю оставшуюся жизнь.

Галактион. Что ж… Ты этого хотел.

 

Затемнение. Долгая [музыкальная] пауза.

Свет. Кабинет в бункере (шторы на окне задёрнуты). Издалека доносится шум недовольных голосов. Появляется крайне перепуганный Игет, за ним — Дидим.

 

Игет. Дидим, что там творится?

Дидим. Восставшие атакуют бункер!

Игет. А охрана?

Дидим. Охрана перешла на их сторону! Госгвардия — тоже! Сто́ит им только вскрыть главную дверь…

Игет (истерично). Почему они это делают?! Что на сей раз натворил Галактион?

Дидим. Я не знаю.

 

Вбегает Гамприй.

 

Гамприй. Кто бы мог предположить, что такая ерунда вызовет мятеж по всей Державе!

 

Игет подбегает к Гамприю, хватает его за лацканы пиджака, трясёт.

 

Игет. Что случилось, отвечай!

Гамприй (сглатывая). Все кошки и собаки… одичали… и сбежали из домов!

Игет. Ну и что? Это же ерунда по сравнением с дерьмом вместо нефти и смешением языков!

Гамприй. Люди теперь не могут фоткать котиков и собачек и выкладывать фотки в социальные сети!

 

Пауза. Игет продолжает держать Гамприя за лацканы, изумлённо глядя на него.

 

Игет (с расстановкой). И это всё?! И быдло из-за этого восстало?!

Гамприй. Да.

 

Игет отпускает Гамприя, закрывает лицо руками. Гамприй и Дидим выжидающе смотрят на него. Гул толпы усиливается, слышен лязг тарана, бьющего по металлической двери.

 

Игет. Всё. Хватит. Уж если котики и собачки для них важнее величия Державы... (Зовёт.) Галактион!

 

Сцена погружается в темноту, которая сменяется полумраком. В углу ярко высвечивается фигура Галактиона, по ней пробегаю световые сполохи. Голос Галактиона звучит по трансляции.

 

Игет (устало). Твоя взяла. Забирай своих предателей.

Галактион. Долго же до тебя доходило.

Игет. Только верни всё взад — чтобы и Луна, и нефть, и язык…

Галактион (кивает). Само собой. Прощай!

 

Затемнение. [Музыкальная] пауза.

Полумрак. В кабинете горит только настольная лампа. За окном — ночной пейзаж, сияет Луна. Доносится шум застолья — болтовня, пьяный смех, скрежет вилок и ножей, звон бокалов. Появляются Игет, Дидим и Гамприй. Все трое пьяны — раскрасневшиеся, галстуки съехали набок.

 

Дидим. У тебя здесь есть чего выпить?

Игет. Потерпи, братец, дело-то минутное. Минутное, но важное. (Гамприю.) А ты, зятёк, смотри и запоминай, потом дашь указание газетчикам и телевизионщикам, чтобы подробно обо всём рассказали да написали.

Гамприй. Даже интересно. (Хихикает.)

Игет. Не скалься, всё очень серьёзно.

 

Игет достаёт из сейфа плоский чёрный чемоданчик, водружает его на стол, открывает. Дидим и Гамприй подходят поближе.

 

Гамприй (удивлённо). Охренеть! Это то, о чём я подумал?

Дидим. Закрой глаза, салага, у тебя допуска нет! (Смеётся.) Шучу!

Игет. Так, мужики, сейчас не до шуток. (Манипулирует с содержимым чемоданчика, показывает на внутреннюю сторону крышки — видимо, там находится монитор.) Видите? Это те самые сто кораблей, о которых говорил предатель.

Гамприй. Они ещё на орбите?

Игет. Да, последний заполняется… Смотри, смотри, с ним стыкуется челнок! Всё, больше ждать не будем. Пора! (Нажимает что-то в чемоданчике, слышится ответный сигнал.) Привет горячий изменникам!

 

Все трое напряжённо смотрят на монитор.

 

Гамприй (шёпотом). Ракеты пошли!

Дидим. Тихо ты!

 

Пауза.

 

Игет (хлопает в ладоши). Есть!

Дидим. Цель поражена!

Гамприй. Погодите, пока не ясно…

Дидим. Да что там не ясно? Игет, доставай пузырь! Надо обмыть это дело!

Игет. Стой! (Смотрит на монитор, меняется в лице.) Что за хрень?!

Гамприй. Ракеты… Они во что-то врезаются! И явно не в корабли Галактиона!

Дидим. Какая-то преграда…

Игет. Чушь! Что ещё за преграда?

Дидим. Не видишь? Ракеты даже не долетают до кораблей!

Игет (с расстановкой). Этого не может быть!

 

Сцена погружается в темноту, которая сменяется полумраком. В углу ярко высвечивается фигура Галактиона, по ней пробегаю световые сполохи. Голос Галактиона звучит по трансляции.

 

Дидим (заметив Галактиона). Снова он!

Гамприй. Нет, голограмма…

Галактион. Я знал, что ты выкинешь что-нибудь подобное. Поэтому и позаботился о безопасности кораблей Галактического Союза. С этого момента Земля будет окружена силовым барьером, не проницаемым для макроскопических объектов. Вам придётся забыть о полётах в космос, даже на Луну, по крайней мере, на ближайшую тысячу лет. Потом вопрос о барьере будет пересмотрен.

Игет (в ярости). Я отдам приказ уничтожить всех оставшихся инакомыслящих!

Галактион. Каких это оставшихся? Все, кто хотел, уже осваиваются на бортах звездолётов. В твоём распоряжении лишь большое бессловесное стадо.

 

Игет вдруг начинает смеяться. Он смеётся всё громче и громче, смех становится истерическим.

 

Гамприй (обеспокоенно). Что с вами?

Дидим. Братец, перестань!

Игет (сквозь смех). Теперь я — настоящий пастырь! А вокруг меня — одни овцы в овечьих шкурах!

 

Медленное затемнение. Занавес.

 

Если вам понравился этот текст, можете поддержать автора:

Яндекс-кошелёк: 41001290341499

WebMoney: R225630806629

PayPal: пользователь beastman1966@gmail.com

Банковская карта: 4627 2900 2162 2321

AdvCash (рубли): R 7901 6276 0741

---

[1] Миленький, я ничего не понимаю! (португ.)

[2] Все вдруг заговорили на непонятном языке! (португ.)

[3] Вот и ты тоже! (португ.)

[4] Что происходит?! (норв.)

[5] Почему-то все начали говорить на иностранных языках! (норв.)

[6] Я схожу с ума! Помогите! (норв.)

[7] Это такая шутка? Если да, то довольно глупая. (венг.)

[8] При чём здесь Галактион? (венг.)

[9] Откуда он взялся? (норв.)